- Да и вообще ты была отвратным ребенком, - влетела в комнату Вика, принявшись отчитывать Инну: - Постоянно создавала проблемы бедному отцу.

  - Я? - расстроилась Инна.

  Вика нашла повод, дабы оторваться на бедном ребенке, который занял первое место для меня из всего и всех. А я метался между двух огней изволивши убить чертову ведьму, только не мог при Инне проявить насилие.

  - Ничего теперь все будет хорошо, - я протянул Инне руки, и когда девочка, ухватившись за них, встала, то заключил малышку в объятия полных заботы и поглаживал по голове. - Скоро ты как прежде начнешь посещать салоны, бутики... Маникюры, педикюры там всякие делать!

  Инна смущенно отстранилась, собрав руками сальные волосы и пряча покусанные под корень ногти.

  - Хочешь принять душ после больницы? - с энтузиазмом внес предложение я. - Вика чистое полотенце!

  Из детской мы вышли совместно с ведьмой, которая посмела предъявить:

  - Ты ничего не попутал? Я не собираюсь тут стоять перед вашими запросами на задних лапках!

  - Не собираешься, увольняйся, - ответил я и направился к лестнице один, оставив замершую от злобы Вику.

  В темном сером разваленном холле с таинственным скрипом сгнивших половиц под ногами, за пределами которого буйствовала непогода, я вдохнул с облегчением, взглянув в бессодержательный оконный проем наспех забитый досками со стороны улицы. Фикция проходит на отлично! Собственно ложь, которая сыграла, как по нотам целую октаву, наполняя каждую нотку особенным звуком, и возвышала мое нутро до пика блаженства. Мысль об Инне оплетала меня приятным теплом, будто я вернулся в прошлое и все же сумел уберечь Карину от лап моего отца. Пусть мой мир и дьявольский, наполненный кровью и страданием, но данная область засияла колоритными пленительными красками, возродивши мою суть.

  Уже ближе к полуночи Вика вышла из арки, за которой располагались столовая с кухней. Ведьма несла в руке кружку.

  - Что это?

  - Отрава что же еще!

  Вмиг я оказался впритык с нахальной гадиной впившись когтями в шею при этом осветив холл красным светом дьявольски жутких глаз:

  - Я убью тебя тварь!

  - О-о ради проявления в тебе подобных качеств я все же когда-нибудь рискну, - с хрипом ответила Вика.

  А я, убрав руку и приняв обратно человеческий облик забрал кружку.

  В комнате дочки горели свечи, отплясывая бликами огоньков на стенах. Что же пошло не так раз липовый свет вырубился в доме? Ладно, с этим разберусь чуть позже. И не смотря на неполадки, единственная здесь комната наполнилась исключительным теплом и манила уютом с заселением сюда Инны.

  - Тебе больше не холодно? - тихо спросил я. - Как себя чувствуешь?

  Инна расчесывала перед зеркалом волосы переодетая в пижаму и через отражающую гладкую поверхность смотрела на меня обворожительными и уставшими глазами.

  - Все хорошо. Только страшно здесь...

  - А, - махнул я рукой, пытаясь разрядить обстановку. - Это потому что ты ничего не помнишь.

  Я расплылся в умиленной улыбке, подошел к девочке и протянул стакан:

  - Необходимо допить курс лекарства.

  Инна сделала глоток и поморщилась:

  - Фу гадость какая! Не помню, чтоб в больнице лечили таким лекарством.

  - Да? Как пойду на работу сравню рецепты... Вероятно, Вика купила аналог.

  Но Инна не дослушала меня, потому что пока я балаболил, допила зелье и уже падала без сознания. Я едва успел подхватить девчонку на руки. И прижимая к себе ее бессознательное тело неистово и жадно, присел вместе с ней на кровать.

  Инна стала настолько дорога, будто я ее знал всю жизнь. Держа девчонку на руках и рассматривая пленительные черты ее лица, сходил с ума от страха потери. Нет, я все-таки ошибался, легче не стало впереди самое страшное - объяснение перед Люцифером, когда отец все узнает и заберет и Инну у меня.

  Я вновь прижал малышку к себе, поглаживая руками ее спину.

  - Я никому тебя не отдам! Никому!

  Казалось, страх разъедает по крупиночке и не дает сформировать думы к деянию, чтобы уберечь девушку. Но тут же ощутив от Инны единую со мной тесную связь, и вбирая запах ее тела, что сливался с фруктовым гелем для душа, я слегка отстранился и с широкими глазами в замешательстве посмотрел на нее.

  Дрожащей ладонью я коснулся длинных коричневых волос девушки и, бегая глазами от ее алых приоткрытых губ к розовым щекам затем к закрытым глазам, создающим вкупе очаровательные черты лица, понял, что ошибся еще раз... Зачем я сделал ее дочерью?! Надо было женой!

  Я поспешил уложить Инну в кровать, укрыл одеялом, гоня подальше странные мысли и ощущая жгучую вину перед Кариной. Я задул свечи и захлопнул за собой дверь, с которой ссыпалась на пол вековая пыль. И оставил ничего не подозревающую девочку одну в темной мертвенной комнате с обшарпанной до дранки штукатуркой на стенах и потолке, и даже кое-где дыры зияли насквозь, представляя могильную тьму прежнего кладбища. На пыльном полу с облупившейся краской валялись полусгнившие трупы крыс и давным-давно забредших птиц. Комната была закутана сетями паутин, на коих застыли трупы пауков, обширно расставив длинные ноги.

  Из самых темных уголков комнаты, вылезла дюжина котят цвета тьмы, они проворно забрались к Инне в черную скрипучую люльку, которой обратилась комфортная кровать, и облепили ее. А рядом со зловещим спальным местом устроились два ротвейлера при свете броской луны подсматривающей за ними в перекошенный пустой оконный проем.