Инна изогнулась, расставив руки в стороны, и издала демоническое рычание. А после взлетела на ноги, открыв красные дикие глаза.
Одна из ведьм поднесла демонический рог полный крови, и Инна испила его с наслаждением.
- Во имя Ада и нескончаемой Тьмы, - заключил Люцифер.
Преображенная теперь раскрепощенная и смелая Инна направилась ко мне, и мы слились в страстном поцелуе, отчего у меня чуть не подкосились ноги от половины сделанного дела. А впереди... Я вожделенно вдохнул.
На лице моей уже не малышки сияла дерзкая демоническая улыбка.
- Заключительный этап, - воскликнул Люцифер.
И я подал Инне нож. Нечисть расступилась, указав на перепуганную Гелю забившуюся в угол у лестницы. Вика схватила теперь уже единственную смертную за волосы и потащила к обращенной.
- Нет... - громко дыша, завопила Геля вырываясь. - Инна нет... Очнись! Инна...
Но Инны больше нет! И то кем оказалась обращенная - безжалостно располосовало смертную холодным острым лезвием ножа.
Лопнули шары, расплескивая в воздухе кровь, коей устроили бурную овацию адские отпрыски и служители. Изображения на картинах задвигались не синхронно, располагаясь, друг к другу, чтобы целоваться и предаваться греховной страсти.
Я подхватил мою королеву на руки и понес в нашу комнату, где нас дожидалось ложе в лепестках черных роз и при свете черных свечей...
Глава 30
Я аккуратно уложил Инну на кровать поверх слоя черных нежных лепестков роз и остался рядом, не сводя глаз с любимой. Инна закинула руки поверх головы и одну из ног согнула в колене, обольщая светом красного взора полного желания.
Этот долгожданный момент настал! Я отныне могу обладать ею, отчего мною завладело чувство головокружительной неподвижности. Я присел рядом с любимой, наклонился на локти и коснулся ее сладких алых губ, видя, как Инна прикрыла глаза, поддавшись мне. Моя ладонь коснулась ее свободной от подола платья ноги и медленно поднималась вверх по бедру по гладкому материалу корсета и остановилась на груди. Инна выдохнула, позволяя мне страстные поцелуи с языком. Я обязан был все делать трепетно и аккуратно. Чтобы получить удовольствие не только самому, но доставить и ей. Чтобы любимая позволяла и дальше любить себя и желать меня.
Я оторвался от пленительных медовых губ, слегка приподнялся и запустил руки ей под спину, чтобы расстегнуть корсет. Инна позволила, открыв глаза, в которые я смотрел с необузданной любовью и одержимостью. И вскоре она лежала передо мной в одном нижнем белье, а роскошное платье полетело на пол.
Не сказать, чтобы Инна была напряжена, но расслабилась более, когда я разделся сам и лег поверх нее. Теперь Инна сама потянулась к моим губам жадно, при этом закрыв глаза.
- Хочу... - простонала она, обвивая мою шею руками.
Прекратив поцелуй, я посмотрел на ее вспыхнувшее огнем лицо на приоткрытые губы и горящие жаждой глаза.
Я встал на колени, усадил любимую, и жадно сжимая ее в горячих объятиях, целовал шею, легким движением расстегнув лифчик. И так как предмет женского нижнего белья оказался без лямок, мне не составило труда бросить его к платью. А затем снова уложил любимую на кровать.
Я вижу Инна хочет чтобы я поскорее проник в нее, и я хочу того же, но между нами только трусики.
Проложив дорожку из поцелуев к груди на которой я не оставил ни единого миллиметра без внимания я добрался до набухших сосков свободной рукой сорвав ажурное кружево соединенное тонкими полосками. И когда Инна, наконец, получила то, чего жаждала, ее ладони скомкали в кулаках шелковую простынь.
Закатил глаза и я, подняв голову вверх, когда вошел в нее. Как будто за все эти года я не сближался ни с кем. Но разве те сухие разы возможно принимать в расчет с теми женщинами которые не возбуждали, не доводили до исступления до головокружения, не сжигали в огне страсти с приятными мурашками по человеческой оболочке. Те женщины не заставляли трепетать, сгорая в муках ожидая близость, не принуждали забываться, как будто в этом мире существуем лишь мы оба.
Мне хотелось разогнаться, страсть управляла мною, я желал вогнать себя глубже, но боялся причинить Инне боль... Но любимая, словно прочитав мои мысли, впилась пальцами в ягодицы:
- Сильнее! Давай...
И я рад стараться удовлетворить наше совместное желание.
Выбившаяся из сил окутанная сладострастием после ночи любви Инна уснула на моем плече. А я, поглаживая ее по голове, коснулся губами лба. И уже мое удовлетворенное в полном объеме нутро наполнилось муками страдания от страха потери... Хотя в эти минуты я должен был наслаждаться тем, что мы отныне вместе и навсегда.
Я прижал Инну сильнее, будто боялся, что любимая испарится. Будто бы это фантазия и я очнусь с минуты на минуту и как прежде с тяжелым грузом на плечах отправлюсь склонять людской род к греху в умертвляющем одиночестве.
Стоило Инне провалиться в мягкий плавный сон, как знакомый женский голос принялся манить:
- Доченька... Инна! Ты мне нужна! Услышь меня? Приди...
Вскочив в постели, Инна проморгалась, а вслед за тем протерла глаза.
- Что случилось? - привстал и я приобняв любимую за плечи.
- Не знаю...
Я напрягся.
Но Инна, лихо, уложив меня на спину, уселась сверху. Я ее недооценивал. Впрочем, как обычно укорял себя я.
Коснувшись моих губ, Инна подарила немножечко легких поцелуев и носиком провела по моей щеке, шее, к мочке уха, а затем по груди... Я выдохнул воздух, хотя мое дыхание приятно сперло от моментального возбуждения. Я слышал стук сердца любимой и ощущал приятное соприкосновение с нежной кожей. Мои руки скользили по ее бедрам, но в ушах стояла тишина. Я поднял глаза и встретился с ее взглядом. Стало еще тише. На мгновение...
