Ласковое солнце грело и даже припекало. Природа пробудилась всюду кроме ограды, в которой сгорел знакомый дом. Инна открыла калитку, впустила ротвейлеров, а сама опасливо вошла следом. Но через пару тройку секунд душу населила уверенность.

  Нос быстро привык к едва доносимому запаху гари от остатков былого дома, за которым когда-то сажали картошку, припомнила Инна. Только выкапывать промозглой осенью овощи особо не спешили. Терпения этих пьяных людей с непонятными размытыми лицами хватало на пару ведер.

  Чуть левее были невзрачные грядки заросшие сорняками. Кустарники, ягоды с которых, так и не дойдя до дела гнили на земле в плотной высокой траве.

  - Инна... - послышался за спиной знакомый женский голос.

  И девушка обернулась, уже выглядывая за спаленными остатками, возле которых витала женщина.

  Этот призрак страдал. Но отныне выглядел свежее и моложе, а не с пропитым лицом как тогда в парке...

  Женщина призрак была той родной и теплой. Той, к которой можно было прижаться маленькой девочкой и укрыться от всех бед и боязней в тех родных объятиях.

  Инна не понимала своих видений и ощущений только слезы градом брызнули из ее глаз от удушающей обиды.

  - Мне так жаль, - сокрушался призрак, уже оказавшись вблизи. - Господи как мне жаль девочка моя...

  Прозрачная материя ринулась было обниматься, но пролетела сквозь и исчезла. После чего Инна рухнула на колени и разрыдалась.

  ***

  Вечером, когда я пришел с работы, Инна стояла в моей комнате и держала в руках фото Карины в стальной витой оправе.

  - Ты же мне не отец? - с криком налетела смятенная девушка. - Кто ты? Кто эта женщина?

  - Ты о чем? - опешил я.

  И вот настал момент, дабы во всем сознаться затем разрешить конфликт, в результате которого мы вполне вероятно бы стали парой... Но я какого-то черта пошел на попятные:

  - Инна что случилось?

  - Я не здесь жила и ты мне не отец! - злобно выкрикнула девушка и отошла от меня на расстояние.

  Я подошел к двери, которую открыл и криком позвал ведьму.

  - Ты что делаешь? - не понимала Инна.

  - Вика принеси документы. Быстрее давай!

  Я терпеливо дождался черную коробочку не больших размеров. Затем присел на кровать.

  - Вот Инна смотри свидетельство о рождении... Мамина похоронка... Посмотри-посмотри, в свидетельстве прописаны кто твои родители.

  Документ слегка потрепан типа со временем. Я как знал, успел подготовиться еще в первые дни, когда взял малышку под свое крылышко. Только зачем я вру? Если скоро придется сознаться в обратном. Винить ли в этом гены моего отца лжи?

  Растерянная Инна, умерив пыл, уже раскаивалась в претензиях, уткнувшись в документ.

  - Папа прости, - разрыдалась девчушка, кинувшись ко мне.

  - Ну-ну все нормально, - с силой прижал ее я. - Все хорошо.

  - Я не знаю, что на меня нашло...

  - Кстати что на тебя нашло? - шутливо поинтересовался я, показав, что вовсе не обиделся. Хотя напрягся сильно.

  - Этот странный сгоревший дом за парком кажется очень знакомым.

  Я напрягся вдвое больше:

  - Инна, а больше гулять негде?!

  - Пап!

  Я замолчал.

  - В том доме призрак, которого я как будто знаю и эта женщина мне очень близка! И что самое главное ни капельки не страшно, напротив, до ужаса хочется к ней прижаться.

  Промолчав с долю секунды, Инна вновь посмотрела на меня:

  - Пап ты не дышишь. И не моргаешь.

  - Просто я умер бы от страха, увидев приведение.

  Вот это я выдал!

  - О-о я уже боялась, что ты как большинство родителей станешь отрицать факт моих видений.

  Я вновь прижал к себе малышку:

  - А пошли, погуляем в парке? Мозги освежим. Погода чудесная!

  - Ты не устал после работы? - удивилась Инна.

  - Чего там уставать? Я же не вагоны с трупами разгружаю.

  - Черный юмор, - хихикнула моя девочка, поморщив носик. - Наверное, присущ каждому работнику морга.

  Парковая позеленевшая территория встретила нас уютом и еще не остывшим городским воздухом, который в парке казался чище и свежее что к удивлению ощущал даже я. И радовался красочным переменам как когда-то давно, когда была жива Карина. Я вновь стал наслаждаться существованием, которое приобрело яркие краски, а иногда нежные пастельные оттенки. Но только не те серые повседневности будни полные одиночества и несносных страданий.

  Покормив в пруду уточек, мы прокатились на колесе обозрения и купили по мороженому, когда медленно прогуливались по дорожкам, взявшись за ручки. Рядом бегали ротвейлеры в намордниках, пытались достать пастью до первых побегов травки и клянчили у нас вкусняшки.

  Разве ни это ли блаженство когда рядом с возлюбленной я наслаждаюсь этим моментом среди людей и веселых детишек окружающих нас.