- А я при чем?

  Я обернулся. Инна стояла в дверях столовой. Только что подошла.

  - Проснулась? Садись скорее рядом. Завтрак стынет.

  Инна не хотела повстречаться взглядом с Викой, поэтому смотрела только на меня. Но когда перевела взгляд на тарелку, на которой дымилась яичница с беконом, то тут же контролируя позывы рвоты, поторопилась отодвинуть от себя еду как можно дальше.

  - Что такое? - заботливо уточнил я у девушки так и не успев попробовать пористый пышный кусочек яичницы, который поместился на моей вилке нависшей над тарелкой.

  - Вы что не чувствуете чем еда пахнет?

  - Да ты залетела, - утвердительно фыркнула Вика. - Принесла отцу в подоле. Вечно от тебя одни проблемы...

  - Пошла вон! - прикрикнул я на ведьму.

  Гримаса недопонимания появилась на лице моей девочки, но Инна так и не рискнула посмотреть на Вику.

  - Кого ты слушаешь милая? - умиленно посмотрел я на Инну. - Она дурочка.

  Я положил вилку на тарелку, которую также отодвинул.

  - Меня и вправду тошнит...

  - Одна тошнота не признак беременности. С этим сопутствует еще масса симптомов, в конце концов. Инна я тоже учуял этот мерзкий запах, - с превеликим наслаждением соврал я. - В таком случае мы беременны оба.

  Глаза Инны расширились, губы растянулись в улыбке. А впоследствии столовую заполнил звонкий смех.

  - Вика! Неси фрукты, пирожное, тосты, сыр... - посмеявшись, громко приказал я. - Кстати, ветчина есть?

  - Я сегодня сделала новую, - отозвалась ведьма.

  - Надеюсь то, что я попросил до ветчины, ты не сама сделала? - съехидничал я. - Ветчину исключить из списка.

  - Слушай Инн, - принялся я делать бутерброды. - А эту Ирку не напрягает, что на месте заброшенного дома стоит наш коттедж?

  - Да вроде нет. Меня напрягает то, что вы оба живете здесь слишком давно, но друг друга не видели.

  Но вечером ситуация повторилась.

  За ужином вместе со мной сидела медсестра Катя с госпиталя, в котором я работаю в морге. Именно эта медсестра станет следующей жертвой, когда Инна заснет.

  А сама Инна деликатно отодвинула себя тарелку с пастой.

  - Опять тухлятиной пахнет? - напрямую спросил я, приподняв бровь.

  А перед кем здесь разыгрывать порядочность? Катя уже одной ногой стоит в могиле. Вика в курсе всего. Или же перед моей псевдо дочерью, которая остается голодна?

  - Вроде ничем не пахнет, - пожала плечами Катя. - Болоньезе вкусное только кажется, сластит.

  - Человечина тоже сластит, - вдруг прошептала Инна, хотя не задумывалась о данном.

  Я громко рассмеялся:

  - Естественно, зачем покупать мясо животных, когда можно съесть соседей.

  - Пап я сама не понимаю что говорю, - покачала головой моя девочка.

  - О боже, куда я попала, - подыграла Катя.

  Отчего при имени всевышнего ведьма выронила из рук графин с соком.

  - Совсем голова разболелась, - присела ведьма на корточки, чтобы собрать осколки.

  - Задолбала, - терпеливо вдохнул я. - То у тебя насморк и ты с яичницей жаришь пропавшее мясо, а к пасте переложила корицы. А теперь у тебя голова. Может тебя добить, чтоб не мучилась?

  Но, не смотря на то, что мне вновь удалось все свести к позитивной ноте, меня тревожил мозг Инны, что подавал сигналы хозяйке о том, какая жесть творится в этом доме.

  Инна вскочила из-за стола, чтоб помочь Вике, но служанка в жесткой форме заявила, что в помощи не нуждается.

  - Дочь давай я приготовлю что-нибудь иное? - привстал со стула я. - Вика? У нас осталось филе лосося? Незамедлительно зажарь его в кляре!

  Глаза ведьмы, которая не успела еще собрать осколки с пола, заполнились дичайшей ненавистью. Лицо исказилось демоническим оскалом, когда Вика смотрела вниз.

  Я протянул руку Инне, усадив рядом на стул:

  - Вот увидишь я супер повар! Я обожаю готовить! Вика поторопись, хватит там копаться.

  Инна как-то не спешила принять в нашу семью Катю, окажись у меня серьезные намерения. С одной стороны это прекрасно ведь ни одна из них рядом не задерживается. С другой стороны мне фиолетово как относится к моим "избранницам" та девочка, которая мне дороже всех. Но больше напрягает иное отношение Инны к моей спутнице. Это вовсе не ненависть или же капризы быть главное в жизни папы. Это новое чувство и пока я не могу понять, что эта эмоция означает...

  Прекратив уверенный настойчивый поцелуй, я толкнул Катю на диван в холле и лег на нее сверху.

  В темноте кухонной арки наблюдала Вика, оккупированная необузданной ревностью от кончиков длинных черных волос до пальцев на ногах. Ведьма багровела от злобы при любом моем любовном действии в отношении иной девицы. А я старался как можно ласковее обращаться с Катей, хотя особого желания не испытывал. Мне нравилось вызывать ревность у глупой ведьмы, я хотел, чтоб та захлебнулась злостью!

  Катя громко дышала, демонстрируя глазами, что уже готова без прелюдий ощутить меня в себе. Ее широко распахнутые глаза горели огнем, жадным желанием воссоединиться со мной поскорей. И это вожделение вряд ли прекратит наше соитие. Я же не был охвачен страстью. Катя была для меня оружием для ублажения тупо животного инстинкта.