- Алкашня и жила. По эту сторону почти такой контингент.

  - Я хочу сюда войти!

  - Ты обезумела совсем Инна? - округлила глаза от страха Ира.

  Но Инна уже не слушала, стремительно направившись к калитке которую знала, как открывать. А потом утопая по колено в снегу пробиралась к дому.

  - Ты куда? - возмутилась Ира, остановившись у калитки.

  Ей напротив не хотелось мокнуть, да и жутко было приближаться к дому.

  - У меня такое ощущение, будто я здесь жила, - громко ответила Инна и дернула за ручку входной двери.

  Закрыто.

  - Может ты здесь подбухивала с ними? - хохотнула в ответ Ира.

  ***

  Когда вернулась Инна, за окнами уже темнело. Я разжег камин и нервничал сидя на диване, пока она не вошла в дом.

  - Инна, - вскочил я.

  - Я опять доставляю тебе неудобства? - принялась раздеваться она раскрасневшаяся после прогулки.

  - Что ты такое говоришь? - поспешил я к ней.

  - Ну, снова гуляю допоздна и вынуждаю переживать при моем-то диагнозе.

  Инна сняла снуд, шапку, а затем и куртку.

  - Инн я всегда буду нервничать ты же... - я забрал ее одежду. - Вика!

  - Давай я сама уберу. Мне не сложно.

  - Ну конечно, - я не позволил. - Вика! Мать твою, где тебя черти носят?

  - Да по самому аду, вот только что принесли обратно, - вышла из арки служанка, одаривая недовольным взором. - Плевать я хотела на твои просьбы.

  - Смотри не умри от обезвоживания, а то окажешься на папином столе, - ответила ей Инна.

  Я оценивающе посмотрел на Инну и сунул вещи наглой ведьме, а девочку повел к дивану.

  - И Вика сделай горячий шоколад. Ты же знаешь, как Инна его любит.

  - Да что вы говорите, правда что ли? - ерничала ведьма. - Сию секунду сэр.

  - Мы с Ириной котят раздали, - взялась оправдываться Инна, словно маленький ребенок нарушивший обещание.

  - Маленькая моя, - я был не в силах оторваться от ее глаз. - Ну, хорошо, что ты не одна гуляла мне так спокойнее.

  - Я сегодня наткнулась на странный дом за парком. Ирка рассказала, что в нем не так давно расчленили людей. Мне было и страшно там быть и казалось, будто раньше я в нем жила.

  Я замер.

  - Пап ты, кажется, не дышишь.

  - Жуть какая...

  Я не соврал. В том жилище Инна могла найти превеликое множество доказательств собственным ощущениям.

  - Ты что вошла в тот дом? - еле слышно поинтересовался я.

  - Я хотела, но там было...

  - Инна! - вскочил я с дивана. - Зачем ты пошла туда? Там же убили людей!

  - Глупо полагать, что убийца до сих пор сидит на месте преступления и ожидает новую жертву. Что тебя так напугало?

  - Инна я, конечно, понимаю, что не вариант сидеть дома всю оставшуюся жизнь, но почему тебя как намагниченную тянет ко всякой жести?

  - Просто там все было слишком знакомо. И сам дом и огромная береза над ним... - расстроенно закричала она.

  - Ладно-ладно все, - я присел обратно и прижал малышку к себе. - Дети никогда даже на йоту не представляют, как о них вечно переживают родители.

  Будто бы я сам представлял.

  После того как у Инны наступила фаза глубокого сна я вышел из дома. Подошел к машине и открыл багажник, в котором без верхней одежды лежала связанная по ногам и рукам девушка с кляпом во рту. Она достаточно промерзла но, не смотря на это, пыталась закричать и забрыкалась когда, перекинув ее через плечо, я отправился назад в дом.

  А в темном сером промозглом холле страшного перекореженного дома бросил ее к Викиным ногам:

  - Подготовь там все, а я ненадолго отлучусь.

  - Да что опять такое? - высказала свое возмущение ведьма и схватила жертву за волосы, чтоб утащить в подвал.

  - Делами своими занимайся! Я не обязан перед тобой отчитываться, - поспешил я вновь на улицу. - И давай там по-человечески! Иначе я в подвал не войду. Поняла?

  Бывший дом Инны встретил холодом, прелостью и бардаком. По всей видимости, полицейские в розысках улик перерыли тут все.

  На полу я наткнулся на альбом с фотографиями. Я поднял фотоальбом, открыл и на первой же фотке увидел малую девчушку с круглыми милейшими глазками, а на голове с белыми крупными воланистыми бантами.

   Она принудила меня тепло улыбнуться в ответ. Тогда на многих фотографиях Инна была счастлива рядом с изящной женщиной, которая живыми и внятными глазами смотрела в объектив. И совсем не котировалась с той пьянью, которую я растерзал. Которую хотелось бить, ломать и рвать, постоянно ощущая, что ей и этого мало.

  Комната моей девочки наводила на меня неподдельное отвращение. Ладно бы малоимущие, но здесь другое. Замызганная порванная тряпка висячая как попало на гардине закрывала окно. На кровати смятое серое постельное белье, постиранное в последний раз, казалось еще, когда меня в проекте не было. Порванные пожелтевшие обои как та старая газета, которую я читал с утра. Низкие закопченные потолки.