– Вам лучше открыть, господин Кумар. Достаточно того, что я представился, стоя на площадке.

Фахир посмотрел на жену, едва заметно пожал плечами, объясняя, что выбора у него нет, подождал, пока она скроется в комнате, и медленно открыл дверь.

И приятно удивился тому, что центур явился без сопровождения.

Если, конечно, определение «приятно» в данном случае уместно.

Посторонился, пропуская Машара в квартиру, бросил: «Не разувайтесь», увидев, что центур не собирается снимать обувь, вслед за ним прошёл в гостиную и зачем-то указал на сидящих на диване женщин:

– Мара – моя супруга, Лиссет – моя дочь.

– Дориан Машар.

– Вы к нам по делу?

– Нет нужды волноваться.

– Я спрашивал о другом.

– А я просто прошу вас вести себя чуть спокойнее.

Показалось, что сдавившее гостиную напряжение можно резать на куски и продавать, что оно вот-вот придавит всех присутствующих – и Кумаров, и центура – или взорвётся визгливым скандалом, что визит закончится, не начавшись… Но Лиссет вдруг сказала:

– Вы – наш гость, центур, и мы даём слово, что выпустим вас живым и здоровым.

И вызвала сначала паузу – очень короткую, а затем – смех. Пусть короткий, зато разрядивший обстановку. Смех центура, потому что родители смотрели на дочь с ужасом.

– Поражаюсь вашему самообладанию, – склонил голову Машар.

– В Тёмном Дворе без него никуда, – парировала девушка.

– Я это запомню.

– Сделайте одолжение.

– И я ненадолго.

– Очень мило с вашей стороны.

– И чем скорее я перейду к делам, тем будет… спокойнее для всех.

– Даже для вас?

– Мне не доставляют удовольствия ваши взгляды.

– В этом вы должны винить не нас, а репутацию Внутренней Агемы, – проворчал Фахир. Почувствовал недовольство жены, но взгляда не отвёл.

Впрочем, Дориан не обиделся.

– Репутация Внутренней Агемы вызывает неприязнь только у преступников.

– Инакомыслие является преступлением? – мгновенно спросила девушка.

И получила мгновенный ответ:

– Во всех культурах, государствах и цивилизациях. Без исключений.

И чуть смутилась:

– Неужели?

– Попробуйте опровергнуть мои слова, – бесстрастно предложил Дориан и повернулся к Фахиру: – Я прошу не рассматривать мой визит как враждебный. И прошу прощения, что явился поздно – к сожалению, меня задержали неотложные дела.

– Могли бы явиться завтра, – заметила Мара, которой передался дерзкий настрой дочери.

– К сожалению, завтра дел не станет меньше.

– О чём вы хотели поговорить? – Фахир откашлялся. Он по-прежнему стоял, но теперь заметно расслабился. – Поймите меня правильно: я бы не хотел затягивать нашу встречу.

– Возможно, мой вопрос покажется странным, но поверьте: он много больше, чем вы услышите с первого раза.

– Я слушаю. – Фахир насторожился.

– Почему вы не покинули Город?

– Э-э… – Глава семейства растерянно посмотрел на жену, потом на дочь, потом вновь перевёл взгляд на центура. – Вы заявились ко мне поздно вечером, чтобы спросить об этом?

– Именно так, – подтвердил Дориан. – Почему после известных событий вы не покинули Тайный Город, несмотря на то что у вас была такая возможность?

– У всех была такая возможность.

– Не у всех, – мягко уточнил Машар. – Существует список лиц, которым запрещено покидать Город. Во всяком случае – без одобрения Внутренней Агемы. Вы в списке не значитесь. Но не уехали.

– Уехали все, кого нет в списке? – Фахир сумел справиться с удивлением и заговорил чуть более уверенно.

– Нет, конечно же.

– Вот и ответ на ваш вопрос. – Глава семейства рассчитывал отделаться короткой репликой, однако не получилось: центур поднял брови, показывая, что хотел бы услышать развёрнутый ответ, и Кумар нехотя продолжил: – Мы с женой не обладаем способностями к магии, а значит, не представляем угрозы для Альянса.

– Чтобы представлять угрозу для Альянса, нужно что-то собой представлять.

Фахир проглотил высокомерное замечание, сделав вид, что не услышал его. Жена и дочь последовали его примеру.

– Вы довольны своей работой? – неожиданно поинтересовался Дориан.

И вновь сбил собеседника с толку.

– Вполне, – растерянно ответил глава семейства. И посмотрел на жену.

– Нет желания что-нибудь улучшить?

– Агема занялась поиском талантов? – подала голос Мара.

– В том числе, – не стал скрывать Машар. – В силу определённых обстоятельств Альянс испытывает временные трудности с квалифицированным персоналом в самых разных сферах. Мы можем предложить хорошую, весьма перспективную должность.

– Насколько перспективную?

– Учитывая наши нынешние сложности, тот, кто поддержит Альянс, получит и деньги, и блестящие карьерные перспективы. Тем более когда мы говорим о вас – весьма грамотном юристе, имеющем большие связи в человском обществе.

Эти слова Фахир оспаривать не собирался, поскольку умом и талантом заработал себе блестящую профессиональную репутацию. Его интересовало другое:

– А каковы перспективы самого Альянса?

– Вы в них не верите?

– Мы не знаем, во что верить, – улыбнулся Кумар. – Великие Дома казались незыблемыми.

– Но ведь когда-то и они переживали период становления, – напомнил Машар. – Всё на свете имеет начало, уважаемый Фахир, всё было хрупким, прежде чем стать незыблемым. Подумайте над моим предложением.

– Обязательно.

– Уверен, вы примете правильное решение.

– Я постараюсь не ошибиться.

– Искренне на это рассчитываю. – Дориан помолчал. – Если не ошибаюсь, в отличие от вас ваша дочь обладает способностями к магии?

И вновь – неожиданная смена темы. Фахир сбился, Лиссет нахмурилась, и первой ответила побледневшая Мара:

– У нашей дочери есть магические способности, но не такие сильные, как нам всем хотелось… Когда-то.

– Когда-то? – поднял брови Машар.

– Лиссет далека от боевой магии, – вставил своё слово глава семейства.

– Да, я читал досье. – Центур пошевелил пальцами и вдруг посмотрел на девушку: – Ничего не изменилось?

Лисс очень хотелось сказать, что изменилось, что теперь она сожалеет о том, что боевая магия далека от неё так же, как Альфа Центавра, но промолчала. Хотела улыбнуться, но не получилось. Кивнула:

– Не изменилось, – и отвернулась.

– Вы закончили? – холодно спросил Кумар. Ему не понравилось, что Внутренняя Агема проявила интерес к его дочери, а самое печальное, он понимал, откуда интерес взялся: Альянс действительно испытывал кадровый голод и старался привлечь на свою сторону любых магов, даже молодых и неопытных. Даже слабых.

– Ещё пара вопросов, если вы не против.

– А если против? – дерзко спросила девушка.

– Значит, просто – пара вопросов.

Дориан чуть улыбнулся.

И Фахиру неожиданно показалось, что центур улыбнулся его дочери не высокомерно, как, наверное, должен был, демонстрируя отношение к юношеской горячности, а с большой симпатией. Как мужчина улыбается понравившейся женщине. Это было настолько неожиданное ощущение, что Кумар вздрогнул, нахмурился, вперившись в центура взглядом, несколько мгновений пристально рассматривал лицо Машара, но, поскольку центур сохранил абсолютное спокойствие, решил, что ошибся.

Впрочем, даже прояви Машар симпатию, никто бы не удивился – Лисс была хорошенькой. Не записной красавицей, но весьма привлекательной девушкой, обещающей превратиться – без всякой магии – в восхитительную женщину.

Невысокая, худенькая, обладающая совсем не женственной, мальчишеской фигурой, она могла показаться незаметной мышкой, остаться невидимкой в любой компании, но не казалась и не оказывалась – для этого у неё был слишком живой характер и весёлый нрав. Пылающий внутри Лисс огонёк притягивал окружающих, но не сжигал, а грел, одаривал дружеским теплом. Прямые чёрные волосы, чёрные глаза, узкое лицо – внешне Лисс удалась в маму, чему никогда не считавшийся красавцем папа был безмерно рад.

Лисс не могла не нравиться, однако Дориан смотрел на неё абсолютно равнодушно.