Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Не такой, как все.

Частью мира, частью Тайного Города, но… но частью неполноценной.

Полукровкой.

И эта печать, или клеймо, останется с тобой навсегда – полукровка. Взрослые произносят его редко, но думают его, что много хуже, ведь слово, которое думаешь, скользит во взглядах и оборванных фразах, оно остро чувствуется и от того бьёт ещё больнее. Больнее детских тычков, которые пусть даже до крови.

Полукровка.

Такой была Марина Брич, которую друзья называли Бри, – полукровкой. Плодом большой любви. Любви не запретной, нет, но нежелательной. Любви между молодым врачом и молодой врачом, встретившихся в одной из московских клиник. Встретившихся, чтобы больше никогда не расстаться. Айнис и Елена… Они происходили из семей известных, с историей, с бесчисленными врачами в роду, с детства знали, чему посвятят жизни, и не могли не встретиться. Встретились, назвали свои имена, посмотрели друг другу в глаза и поняли, сразу поняли, что им суждено быть вместе. Уже вечером он проводил её до дома. Через неделю она познакомила его с родителями. Ещё через неделю он представил её родственникам. Уже – как невесту. Просто сказал, что сделал выбор и ни за что его не изменит. Его отец – у Айниса был только отец – промолчал и очень тепло улыбнулся Елене. Очень-очень тепло. Но промолчал.

А Елена уже знала о Городе и том, что Айнис – эрлиец, представитель древней расы врачевателей, имеющей очень мало общего с людьми. Что он умеет много больше, чем все медики мира, а учёба ему понадобилась лишь для получения диплома и легализации. А ещё Елена знала, что Айнис её любит – и всё остальное не имело значения.

Они не могли не быть вместе. И никто не мог им помешать.

Да никто и не хотел мешать, потому что достаточно было увидеть, как Айнис и Лена смотрят друг на друга, как держатся за руки, как скучают, расставаясь даже на час, чтобы понять, что их любовь сметёт любую преграду. А тому, кто попробует помешать, потом будет стыдно. Каким бы подонком он ни был – ему всё равно станет стыдно, ведь такой любви мешать нельзя.

Айнис и Лена сыграли свадьбу, через два года на свет появилась Марина, и их семья обрела законченные черты. А дальше… дальше – успешная карьера, и у Айниса, и у Елены, много любви и радости, в заботах друг о друге и в тепле. В абсолютном душевном тепле. Что же касается Марины, она унаследовала способности отца и талант матери. Ей прочили блестящее будущее, и в обычном мире, и в Городе – эрлийцы предлагали девушке пройти обучение и открыть собственную практику, но однажды…

Однажды всё изменилось.

Умер дед – скоропостижно, и неожиданно оказалось так, что именно на нём крепилось мироздание семьи. Дед умер, а через два месяца Айниса убили атаковавшие Город вампиры, убили на улице, и убили прицельно – опознав эрлийца. Марина думала, что двух тяжелейших ударов для одного года будет достаточно, но ошиблась. Судьба будто решила, что слишком долго их маленькая семья купалась в любви и радости, и вознамерилась потребовать плату за счастливые годы. Страшную плату.

Сначала дед, потом отец, теперь – мать…

///

– А здесь и впрямь настоящая глушь, – рассмеялся Володя, выходя из машины. – Никогда бы не поверил, что в Подмосковье можно отыскать настолько дремучее захолустье.

– Почему?

– Думал, всю землю здесь давно распилили на коттеджные посёлки, а что не распилили – отдали под Новую Москву.

Оспаривать высказывание Володи Бри не хотела, говорить о местных земельных лордах – тем более, поэтому выдала нейтральную улыбку и полушутя продолжила утреннюю тему:

– Теперь ты понимаешь, почему наш домик не отняли?

– Нет, не понимаю, – мгновенно ответил Володя. – Место здесь удивительное.

– Только добираться тяжело.

– Добираться дико трудно – это правда, но место великолепное. Невозможно в него не влюбиться.

Очень далеко от Москвы, на самой границе области, зато вокруг – чудом сохранившиеся леса, абсолютная тишина – несмотря на стоящую неподалёку деревню, и великолепный вид с высокого берега Оки.

– Наверное, здесь красивые закаты? – предположил Володя.

– Очень, – не стала отрицать девушка.

– Почему мы не приезжали сюда раньше? Чтобы побыть только вдвоём.

– Последние годы здесь жил дедушка.

– Круглый год?

– Он любил дом.

– Понимаю его. – Антон остановился и осмотрел уютно устроившееся среди деревьев строение. – Дом очень красивый. Правда, старый. И маленький.

И во всём он был прав.

Дом действительно производил впечатление: не очень большой, но изящный, с весёлой башенкой справа, которую очень любила маленькая Марина, высокой крышей, под которой помещалась просторная мансарда, и большими окнами первого этажа. Дом появился на берегу Оки вскоре после Отечественной войны 1812 года и с тех пор ни разу не перестраивался, только ремонтировался. Причём ремонтировали его бережно, правильнее было бы сказать – реставрировали. Эрлийские предки Бри дом любили, менять в нём ничего не хотели, и потому он производил впечатление абсолютно аутентичного строения той эпохи… Собственно, он таким и был.

– Ты часто здесь бываешь?

– В детстве, пока не пошла в школу, жила здесь с апреля по октябрь.

– С родителями?

– С дедом.

– В такой глуши? – удивился Володя.

– Деревня в трёх километрах.

– Всё равно глушь.

– В общем, да – глушь, – подумав, согласилась Бри. – Но дед никого не боялся и меня научил.

– А если случится что?

– Что?

– Ну… не знаю. – Володя закрыл ворота и направился к багажнику – за сумками. – Мало ли что может случиться? А до деревни целых три километра.

– Дед ничего и никого не боялся, – повторила девушка.

И в очередной раз пожалела, что милый друг хоть и вырос в Москве, ничего не знает о Городе. О том, что обеспечивать удалённую связь маги умели задолго до изобретения мобильных телефонов, перемещения с помощью артефактов портала занимают считаные секунды, а преступникам – если они сумеют преодолеть гипнотическое заклинание «ничего особенного», внушающее ненужным гостям, что в доме нет ничего интересного, – преступникам лучше держаться подальше от тех, кто способен метнуть в тебя огненную молнию…

– Проходи. – Девушка поднялась на крыльцо, открыла дверь и посторонилась, пропуская несущего пакеты Володю. – Кухня прямо по коридору. Оставь пакеты у холодильника.

– А здесь чисто, – заметил парень.

– Мы… платим местной женщине, она приходит, убирается.

– Зачем?

– Затем, чтобы сюда можно было приехать в любое время. – Бри увидела непонимающий взгляд и улыбнулась: – Это дом, Вов, настоящий дом. Он должен жить и дышать, его нужно содержать в чистоте и приводить в порядок, если что-нибудь случится. Так надо, потому что в противном случае дом умрёт.

И поймала себя на мысли, что говорит словами деда.

– Тогда я разуюсь, – негромко сказал Володя.

– Спасибо.

Он поставил пакеты на пол, скинул кроссовки и прошёл в дом в носках. Не видя, как Бри улыбается ему в спину. Улыбается, радуясь тому, что Володя увидел, оценил, а главное – понял, где оказался. И понял, как должен поступить. И улыбкой своей Бри говорила: «Спасибо».

– Дом небольшой, но очень уютный. – Поставив пакеты, парень прошёл на веранду, с которой открывался вид на реку, распахнул одно из окон и огляделся. – Красота!

– Невозможная красота, – подтвердила Бри.

– Может, останемся до вторника? Мне здесь нравится.

– До вторника не получится, – вздохнула девушка, испытывая непреодолимое желание спрятаться в доме на всю ближайшую неделю. А лучше – на месяц. Закрыться и затаиться, в надежде, что всё плохое, что случилось за последние месяцы, схлынет, забудется и оставит в покое душу. Перестанет теребить, требуя расплатиться по долгам, которые она сама себе придумала.

– Хорошо, давай останемся до понедельника?

– Еды не хватит.

– Я сгоняю в магазин.

«Какой же ты милый…»

– Марина, тебе нужно развеяться.

12
{"b":"742495","o":1}