– Здравствуйте, миссис Сторн.
Я подпрыгнула от неожиданности. Черт!
– Простите, мэм, – тут же растерялась женщина.
– Здравствуй, Анна, – сдержанно кивнула я. Так, это моя домработница-кубинка. Приходит по понедельникам, средам и субботам. Уж ее я точно не должна бояться – не самая крупная рыба в моем бассейне с акулами.
– Как съездили в Калифорнию?
– Отлично, – широко улыбнулась я. – Вернулась другим человеком.
Да-да, и это не в фигуральном смысле. Хорошо, что Анна мысли читать не умеет.
Дэйдра снабдили меня толстой папкой с фотографиями, именами и подноготной близких людей. Я выучила далеко не все, слишком много информации. Дэдэ убедила, что в ее кругу знакомые по большей мере случайные. Им просто улыбаешься и ждешь, когда кто-нибудь назовет имя. Всех даже она не помнит. Понятно, улыбаемся и машем… хорошо, что я буду не совсем одна: информацию помогал собрать хороший друг, с котором мне еще предстоит познакомиться. На него я могу положиться во всем. По крайней мере Дэйдра доверяла ему безгранично.
Я перекусила салатом с тунцом и сэндвичем с креветками, приготовленными Анной. Затем освежилась под душем, когда вышла – домработница уже закончила. Перелет был утомительным, а мое состояние слишком нервозным, чтобы отдохнуть в небе. Нужно выспаться. О том как быть дальше – подумаю после.
Меня разбудил звонок. Какая-то Эстер хотела узнать вернулась ли Дэдэ, точнее, я. Я и есть сейчас Дэдэ! И подтвердить бранч с попечителями фонда «Благородная Америка». Дэйдра входила в совет, но делала это так, ради имиджа и статуса. Она сама так сказала.
Я просто делаю вид, что мне не плевать на африканских детей.
Моя сестра оказалась дамой циничной, но меня это не отвращало: Дэйдра имела смелость говорить об этом, а не строить из себя святую. Сейчас я даже понимала, что папе она взялась помочь, потому что я помогаю ей. Дашь на дашь… По крайней мере честно.
– Что тут? – Я взяла со стола потрепанный номер «Нью-Йорк Таймс». – Вот умеют же люди эпатировать! – воскликнула, прочитав заметку про финансового магната с Уолл-Стрит и молодого дизайнера. Оригинальная свадьба: кожа и джинсы1! А могли ведь настоящий бал отгрохать! Интересно, почему газета здесь лежит, ведь ей уже два года?
Вечер только начал заниматься, и я решила прогуляться: Манхэттен для меня – как декорация к фильмам. Что-то нереальное и манящее! Я не стала наносить боевой раскрас – пусть лицо отдохнет от тонны косметики, которой мне придется штукатуриться изо дня в день. Сегодня встреч у меня нет, по буду немного Софи. Гардеробная у Дэйдры как дорогой мультибрендовый магазин! Я выбрала легкое платье миди с кружевом на талии и клинообразным декольте, босоножки на не самом высоком каблуке и сумочку в тон. Нужно будет еще запастись бельем. Ее трусы я носить не буду, а мои не подойдут под слишком откровенные наряды. Тут только «Виктория Сикрет» или «Агент провокатор». Еще нужно мольберт и краски купить – без этого я не могу. Дверь захлопнулась – мне предстояло покорить Нью-Йорк!
Джейсон
– Чертова суббота! – я ударил по рулю, оглушая всех громким сигналом клаксона. Пробки, как в пятничный вечер на Бруклинском мосту! Все, на неформальный междусобойчик с Лексом Фрименом я уже опоздал. Сегодня под пару порций выдержанного «Макаллана» собирался заглянцеветь сделку по передачи акций «Стокланд Американ», а в понедельник скрепим подписями. Не выйдет. Досадно. Я снова ударил по клаксону.
– Ездить научись! – не выдержал и высунулся из окна. Таксист-араб теснил меня к тротуару. Мне что, мать его, на колеса пешеходов наматывать?! Нужно было на метро ехать. Я усмехнулся. Когда я в последний раз туда спускался? Так давно, что даже не вспомнить. Бросил взгляд на яркую витрину какого-то книжного и нахмурился. Дэдэ? Неужто вернулась уже?! Интересно, что она себе проапгрейдила: сиськи, задницу, губы? Пойду посмотрю. До нашего семейного рандеву чуть больше недели, но указать, как не надо выглядеть и как не стоит вести себя, необходимо. Ужин с моей родней как никак.
Я нырнул в карман на обочине, вышел, наблюдая, как дорогая женушка зашла в магазин. Посмотрим, что она читает. Дэдэ читает! Смех, да и только! Поднялся на второй этаж, зорко следя за воздушным белым платьем. Дэдэ стояла вполоборота, задумчиво прикусив нижнюю губу – я замер: меня с размахом по голове долбануло и прямо в прошлое отправило – никакой машины времени не нужно. Образ, жесты, глазки невинные принадлежали не блудливой стерве, а двадцатилетней красавице, от которой у меня когда-то крышу снесло. Вот только за красивым фасадом оказалось гнилое нутро. Из-за ее продажности моя компания понесла немалые убытки, а лично я потерял жену. Она превратилась в ничто, в пустое место. Дырка, в которую брезгую даже член вставить. Все, хватит пялиться на этот оптический обман, куклу деланную-переделанную. На ней места живого нет, и пробу ставить негде.
– Решила прочитать что-то, кроме этикеток на одежде? – мягким шепотом спросил, наслаждаясь ее замешательством – Не выйдет, для этого нужно иметь больше, чем одну извилину.
Жестоко, но другого обращения Дэдэ не заслужила. Она резко обернулась и испуганно захлопала глазами своими блядскими.
– Джейсон? – шепнула, еле дыша.
– Мать Тереза. Что, не похож?
– Я… просто… я…
– Ты себе лоботомию в Калифорнии сделала, что ли? Или расплачивалась за пластику последними мозгами? Хотя там и расплачиваться нечем.
Дэдэ вспыхнула, сжав губы и сдвинув темные брови – ну прямо тигрица не в себе!
– Просто не ожидала встретить тебя.
– Калифорнийский акцент? – иронично заметил я. Что за дешевая страсть к эффектам! – Уволь меня от своих кривляний.
Дэдэ выглядела неприятно удивленной. А какого приема она ждала?! Или у нее память отшибло?! Я посмотрел поверх ее головы, чтобы отвлечься – никто меня так не бесил, как жена! Краски, холсты, кисти и прочая творческая дребедень.
– На Манхэттене закончился тональный крем, и ты решила нарисовать себе лицо гуашью?
– Нет. Карту хочу нарисовать, чтобы ты не заблудился и пошел точно в задницу, – сказала, приправив надменным взглядом. Что-о?! У кого-то хватило мозгов выдать что-то, кроме «да пошел ты!».
– Что ты сказала? – Я даже не злился, просто хотел понять, не почудилось ли мне.
– Ничего, – бросила так, словно обиделась. Черт, мы львиную часть брака так общаемся, пора привыкнуть. – Ужин только в воскресенье, чем обязана сегодня?
– Обсудим кое-что, раз уж встретились, – я пошел к выходу, не оборачиваясь проверить следует ли Дэдэ за мной. Побежит, куда денется. Слишком уж дорожит отступными, которые получит по истечении пяти лет. – Я голоден, раз уж лучшей компании нет, придется довольствоваться тобой.
– Я не напрашивалась, – услышал сзади недовольное шипение. Остановился и, повернувшись, внимательно посмотрел на нее.
– Не напрашивалась, – что удивительно, – но это ничего не меняет, Дэдэ.
Я привез ее в один из лучших средиземноморских ресторанов на берегу Гудзона. Если уж компания у меня плохая, то хотя бы еда должна быть отменная.
– Осьминог с артишоками под мятным соусом, салат с рукколой и креветками, бутылку «Домэн Ларош». Для дамы – спагетти с анчоусами и моллюсками, канноли с рикоттой и сухой мартини, – я выжидательно посмотрел на нее – нет возражений? На людях мы с Дэдэ – цивилизованные люди и образцовые супруги.
– Я не голодна, – сухо ответила она.
Пить будем, а есть нет, да хрен тебе!
Я кивком отпустил официанта, оставляя заказ прежним, а ее предупредил:
– Напьешься дома, если неймется.
Она наградила меня презрительным взглядом. Что это за новая тактика поведения? Любопытно даже. Я откинулся в кресле, придирчиво рассматривая ее. Хитрые зеленые глаза наконец-то не замазаны тонной краски и ресницы удивительно естественно смотрятся, не как у коровы с техасской фермы. С губами вроде порядок, нос по-прежнему с горбинкой, это выглядело даже пикантно, если переделает, станет стопроцентной куклой.
