- Я говорю правду! Вы легко можете в этом убедиться. И почему вы заперли меня здесь? – внезапно вспомнила я.

- Вчера я намеревался сразу же доставить вас домой. Но появиться перед герцогом Нифийским с вашим бездыханным телом… Скажем, было нежелательно. А посему я доставил вас сюда, в эту гостевую комнату. Мои слуги не в курсе, что в доме гостья.

Можно подумать его слуги ни разу не встречали здесь женщин. Казалось, что Гамильтон прочел мои мысли, или, точнее будет сказать, мое выражение лица, потому что он улыбнулся и пояснил:

- Прежде всего, я беспокоюсь о вашей репутации.

Благородный джентльмен, а не деревенщина. Не иначе.

- Мы сейчас же отправляемся в ваш дом. Со своей семьей будете объясняться сами.

Полагаю, Гамильтон остался сильно в обиде после моего нелицеприятного высказывания несколько лет назад. Иначе я не могу объяснить его неверие.

- Пусть будет по-вашему. Но прежде, чем вы сами убедитесь в правдивости моих слов, и поставите себя и меня в неловкое положение… Могу я воспользоваться удобствами?

Вот я и произнесла это вслух. Сгорала от стыда, но терпеть уже сил никаких не было. А в таком деле уже не до скромности.

- Разумеется, - Гамильтон даже бровью не повел, - Следуйте за мной.

Забавно было наблюдать, как герцог Аберкорн, крадучись в собственном доме, ведет меня в западное крыло, где по всей видимости располагались хозяйские покои.

Гамильтон открыл одну из дверей и пропустил меня вперед.

- В спальне есть дверь, ведущая в ванную комнату. Там вы найдете все необходимое.

Прилегающая комната была обставлена в абсолютно женском стиле, и вытеснила все мысли из головы. Здесь роскошь била в глаза на каждом углу. Как же приятно было оказаться в подобном месте, после всех грязных улочек Лэндонбурга. Я даже на мгновение забыла, что проклята. И как же некстати я об этом вспомнила!

Я прошла в спальню и замерла на пороге. Лорд Гамильтон не был женат. Но эта комната выглядела так, словно она принадлежала герцогине. Невозможно большая, обставленная в золото-розовых тонах.  Сама я была приверженцем синих, зеленых и мятных оттенков, однако эта спальня меня покорила. Настолько, что на минуту захотелось стать ее хозяйкой… И я точно знала, что мое желание вовсе не вызвано какими-либо романтическими притязаниями в сторону Джеймса Гамильтона. Просто моему сердцу не чуждо все прекрасное. А эта спальня была именно такой.

Виктория! Ты здесь по делу! Я отыскала глазами нужную дверь, и увиденное за нею превзошло все остальное. Ванная оказалась размером с гостевую комнату, в которой я проснулась. Здесь были шкафчики со стеклянными дверцами, за которыми можно было увидеть пушистые махровые полотенца. Мраморные столики, на которых стояли сундучки с разноцветными бутыльками. Высокие вазы, растения в горшках, свечи, картины, кушетки. Казалось, не хватало глаз, чтобы рассмотреть все детали. А в полу! В полу расположился водоем, не меньше! Сколько же ведер нужно перетаскать, чтобы заполнить его хотя бы на половину.

К водоему подходили какие-то медные трубы. Возможно ли, что вода поступает оттуда? Ванная, которая стояла тут же, также была оснащена схожим агрегатом.

Воспользовавшись клозетом, я никак не могла устоять перед искушением почтить свое тело водными процедурами. Если конечно я правильно рассудила о назначении этих труб. Осторожно потянула рычаг на себя, прилагая определенные усилия. Сейчас бы не помешало наличие служанки. Но раз Гамильтон избегает моего столкновения со слугами… Наконец рычаг поддался. После страшных бульканий в трубе, из нее потекла вода. Прозрачная, чистая, манящая вода.

Не раздумывая, я скинула всю одежду, и погрузилась в ванную, издав вздох блаженства. Казалось будто я заново родилась. Удивительно каким счастливым может быть человек, удовлетворив всего лишь низменные физические потребности.

Я не могла позволить себе слишком долго нежиться, ведь за дверью меня ожидал Гамильтон. Не дай Бог, он решит сюда заявиться! С него могло статься.

Омывшись и приведя себя в порядок, я вернулась в спальню и решила еще раз ее осмотреть. Потрогать ткани, ощутить мягкость постели. Я знала, что никогда больше здесь не окажусь. И на этой мысли меня посетило легкое сожаление. Страсти минувших лет…

Пройдя в смежную комнату, я застала Гамильтона, стоящего у каминной полки.

- Вижу, вы не торопитесь попасть домой.

В его голосе явственно читалась нотка нетерпения, смешанная с недовольством.

- Я знаю, что меня там ждет.

- Не сомневаюсь. На месте вашего отца, я бы устроил вам хорошую взбучку.

- Не хотелось бы вас огорчать, милорд, но боюсь такой исход дела останется только в ваших фантазиях.

- Не дерзите, - произнес он холодным и тоном и направился к выходу.

Я мысленно себя одернула. Виктория! Это единственный человек, который может тебе помочь. Пусть лично убедится в моем плачевном состоянии, тогда лорд Гамильтон будет более чем расположен к диалогу. И сейчас мне оставалось только последовать за ним.

В карете мы ехали молча. Лорд Гамильтон смотрел то на улицы, то на свои перчатки, периодически похлопывая ими себя по бедру. Очевидно ему не терпелось поскорее от меня избавиться.

- Что вы делали в порту? – праздно поинтересовалась я.

Гамильтон поднял на меня глаза. Казалось, что с момента нашего последнего разговора, он вообще избегал на меня смотреть.

- Я путешествовал. И только вчера мой корабль вернулся в Лэндонбург.

-  Куда вы плавали?

Не сказать, что мне было очень любопытно, но я не привыкла к такому долгому молчанию.

- В Мерику.

- В Мерику?! – искренне воскликнула я.

- Что вас удивляет?

- Это очень далеко…

- Верно. Месяц пути туда и обратно. Но эта страна стоит того.

- Почему?

Гамильтон вытянул ноги. Благо размеры кареты легко позволяли ему это сделать.

- В Мерике у меня несколько золотых приисков. Очень прибыльных.

- Не понимаю, к чему там ваше личное присутствие. Ведь вы можете направить управляющего.

- Вы сами указали мне туда путь.

Гамильтон некстати напомнил про мое напутствие ему в шахту, и мне разом расхотелось продолжать разговор. Как он вообще умудрился родиться в семье герцога?

Я отвернулась к окну, безразлично рассматривая проплывающих мимо людей.

- Прошу меня извинить. Кто старое помянет, тому глаз вон?

Гамильтон ухмылялся, глядя на мой оскорбленный вид.

- В Мерике прогрессивное и довольно занятное общество. У них не приемлют титулов и званий.

- Мне чуждо такое мышление, - презрительно бросила я.

- Не сомневаюсь, - не менее презрительно ответил Гамильтон.

Его замечание меня задело. Будто это я, а не обществе Мерики, пропагандировала подобную ересь. После этого незадавшегося диалога, оставшийся путь до моего дома мы более не осквернили ни звуком.

Дворецкий проводил нас в библиотеку. Герцог Нифийский любил подолгу проводить здесь время, посвящая себя изучению трудов древних философов, теорий ученых, истории канувших в небытие государств.

Я боялась и жаждала увидеть отца. Боялась, что он, как и матушка с сестрами, будет смотреть сквозь меня. Словно я малозначимая для него фигура. Жаждала, потому что в душе теплилась надежда, что возможно проклятье чудесным образом было снято. Ведь лорд Гамильтон меня узнал. Возможно это такое однодневное проклятье?

- Лорд Гамильтон, - удивленно произнес отец и поднялся из-за стола, - Признаться, неожиданный визит. Чему обязан?

- Лорд Лоуренс, - Гамильтон наклонил голову, - Вчера я повстречал вашу дочь в порту. И доставил ее к вам.

Я пряталась за спиной Гамильтона как последняя трусиха. Но он малодушно отошел в сторону, являя мою фигуру отцу.

- О ком вы? Мои дочери вчера провели вечер за чтением. Под зорким наблюдением компаньонки.

- Я о вашей старшей дочери. Леди Виктории. Которая стоит сейчас перед вами.

Гамильтон кинул на меня быстрый взгляд, словно желая убедиться, что я не успела сбежать из библиотеки.