Я хотела бы что-нибудь сказать, но мне кажется, что все, что я скажу, будет стоить мне слишком дорого. Он приближается. Желание отодвинуться от него тянет меня назад, но я остаюсь на месте, заставляя себя не бояться.
Он останавливается передо мной и проводит пальцем по моему горлу, прежде чем просунуть его в петлю на шипованном кожаном ошейнике.
Блин, я даже забыла, что ношу эту штуку.
— Давай еще раз посмотрим на твое убийственное тело. — Как и в стрип-клубе, его глаза прикрыты тяжелыми веками, а голос похож на хриплое рычание, от которого у меня мурашки бегут по коже. — Снимай одежду.
Стыд разъедает меня изнутри. Я вглядываюсь в его лицо в поисках какой-то надежды на понимание, чего-то, что намекает на возможность милосердия с его стороны. Горячее вожделение в его глазах единственное тепло в нем, и оно не доброе. Это всепоглощающий огонь, который сожжет меня дотла, если я подойду слишком близко.
Я вздыхаю и снимаю рубашку и лифчик, позволяя им упасть.
Он обхватывает ладонями одну из моих грудей, теребя сосок, пока тот не начинает болезненно выпирать. — Чертовски красивая.
Похвала проникает глубоко внутрь меня, утоляя какую-то больную, извращенную часть меня, которая жаждет этого человека.
Он опускает руку. — Продолжай дальше.
Следом идут мои кроссовки и юбка. Как только я снимаю трусики, он выхватывает их у меня. Он подносит к носу полоску мокрой черной кружевной ткани и глубоко вдыхает. Я широко раскрываю глаза, но он просто заставляет их исчезнуть в кармане жилета.
Почему у меня такое чувство, что я никогда больше не увижу эти трусики?
Обнаженная, если не считать этого адского ошейника, я выпрямляюсь, не сводя глаз с пола у его ног.
Пока не слышу шорох снимаемой одежды. Как только я поднимаю глаза, то тут же жалею об этом.
Спайдер стягивает с себя жилет.
Сглатываю.
Боже, он выглядит так же великолепно без жилета, как и в нем. Такой же красивый и опасный.
До сих пор татуировки, покрывавшие его грудь, были наполовину скрыты, но теперь, когда они полностью видны, я понимаю, что это такое. Пестрый узор из черепов и роз покрывает его кожу, повторяя контуры его мощных мышц, связанных кинжалами и паутиной. Черепа почему-то выглядят красиво и пугающе одновременно.
Кожа этого человека настоящее произведение искусства, но мое внимание привлекают черные пауки, которые маршируют по правой стороне его груди и поднимаются на его плечо. Они подчеркивают смертоносность, исходящую от него с тех пор, как я его встретила.
Бьюсь об заклад, в его жилах течет яд, смертельный яд, такой же ядовитый, как и его извращенные желания.
— Наслаждаешься видом, Дикая кошка? — он мурлычет, бросая жилет на кровать позади себя.
Осознав, что я пялюсь на этого живого бога греха, я отвожу взгляд.
— Посмотри на меня. — Спайдер поворачивает мое лицо к себе и приподнимает мой подбородок так, что мне приходится смотреть прямо в его горящие глаза. — Ты не можешь прятаться от меня.
Ну и что теперь? Я ненавижу себя за то, что следую его приказам, но отвернуться — это проявление слабости, и это так же плохо. Я бросаю взгляд на пистолет на комоде, используя его как напоминание о том, насколько он опасен, а затем смотрю ему в глаза.
— Хорошая девочка. — Спайдер медленно ходит вокруг, пока не оказывается у меня за спиной.
Он хватает меня за руки и заламывает их за спину. Страх пронзает меня, но, когда я сопротивляюсь, он сжимает свою хватку, легко удерживая мои запястья одной рукой.
Раздается звон пряжки его ремня, а затем мягкий скрежет, когда он снимает ремень.
Страх, гудящий во мне, перерастает в панику. Я слишком хорошо знакома с этим звуком. Порка ремнем была излюбленным наказанием многих церковных лидеров. Я видела, какой вред это наносит людям, о которых я забочусь.
Он что, собирается меня выпороть?
Но вместо этого Спайдер оборачивает кожаный ремешок вокруг моих запястий. Он прижимает мои кулаки по центру спины и обматывает пояс вокруг обеих рук, удерживая их за спиной. Его тело прижимается ко мне, огромная, горячая и твердая грудь прижимается к моей спине. Пальцы со злорадной нежностью убирают волосы с моего плеча. Горячее дыхание обдувает мою шею.
Стук моего сердца отдается в ушах. Я в ужасе, но нарастающая боль между ног заставляет меня ненавидеть себя, так же сильно, как и его. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной.
Я закрываю глаза, медленно и беззвучно выдыхаю, молясь о помощи. Конечно, ответа нет. Я знаю, что он чувствует, как дрожит все мое тело.
— О, это слишком хорошо. Ты действительно невинна. Ты понятия не имеешь, что нужно говорить или делать.
Его слова заставляют меня чувствовать себя незащищенной. Обнаженной. Беспомощной.
Одной огромной рукой он скользит по моей талии. Она достаточно большая, чтобы занять весь мой бок. Его пальцы скользят по моему животу, заставляя мышцы там дрожать. Металл от его колец нагревается, клеймя мою кожу.
Я облизываю губы, ожидая неизбежного.
Другой рукой Спайдер скользит по моему горлу. У меня перехватывает дыхание.
Его пальцы не давят на меня, но их присутствие и осознание того, что я не могу оттолкнуть его, достаточно, чтобы заставить мой разум паниковать.
— Поверь мне, Дикая кошка. Это не имеет значения, если ты не знаешь, что сказать, — хрипит он, пробегая лицом по моим волосам. Его голос — это пьянящее рычание, которое звучит так близко к животному, которое я когда-либо слышала. — Через минуту твой рот будет слишком полон, чтобы что-то сказать.
Я мысленно возвращаюсь к тому, что он сказал на станции, и мое горло рефлекторно сжимается. Он собирается это сделать…
— Спайдер, пожалуйста, не надо…
— Что не надо? — рука на моем животе медленно скользит вниз между моих ног, а затем его пальцы скользят между моих складок, поглаживая влагу там.
Стыд скручивает мои внутренности, но его другая рука все еще на моем горле, так, что я знаю, что лучше не сопротивляться ему.
— Что не надо? — он кусает меня за ухо, и от этого жжения я становлюсь еще влажнее, пока мои соки не покрывают его пальцы. Он гладит меня с жестокой медлительностью, в то время как другая его рука отпускает мое горло и сжимает мою челюсть. Его большой палец гладит мои губы. — Не трахать твой вороватый маленький ротик?
То, как он это говорит, должно меня разозлить, и это действительно так, но это также усиливает боль, которая нарастает с каждым движением.
Унижение от собственного возбуждения обжигает мне кровь. Я извиваюсь, пытаясь отдернуть лицо, но его пальцы удерживают мою челюсть на месте.
— Ты хочешь меня, и ты чертовски хорошо это знаешь, — говорит он, обхватывая мою плоть и сильно поглаживая.
Незнакомый, пугающий порыв нарастает во мне, волна возбуждения, которая, кажется, вот-вот взорвется внутри меня. Я никогда не чувствовала этого раньше, но я знаю, что он делает это, и я знаю, что отправлюсь прямо в ад за это. Я также знаю, что он прав, я хочу того, что он собирается сделать со мной.
Он бесстыдно втирает свою твердость в мой зад, пока я не чувствую каждый дюйм его тела через кожаные штаны. Я бьюсь, пытаясь вырвать свое лицо из его хватки.
— Ты такая идеальная. — Он хватает мои кудри в кулак, дергая мою голову назад, пока моя спина не выгибается, его пальцы играют на моем клиторе, пока я не задыхаюсь.
Давление внутри меня достигает пика, взрывного и раскаленного добела. Я оплакиваю его приближение и издаю мучительный крик.
Первобытное рычание покидает его, как будто он находится на острие ножа контроля. — Твой рот будет чертовски хорош.
Голод в его голосе пугает меня, но в то же время заставляет мчаться навстречу приближающемуся взрыву. Я пытаюсь вырваться из него, но это все равно что пытаться вырваться из глубин ада, пока Дьявол затягивает меня туда.
Без предупреждения Спайдер прекращает свое безжалостное поглаживание моего клитора. У меня даже нет секунды, чтобы обдумать это, поскольку потребность во мне медленно возобновляется, как убывающий прилив, прежде чем он отпускает мои волосы и разворачивает меня.
