Гай оторопело посмотрел на «девочку». И вправду взрослая, если приглядеться… но как он перепутал? Хотя не все ли равно? Молоденькая совсем…

— Занятная побрякушка, — постучал ногтем по ножному браслету Кир и принялся зарисовывать.

— Какой механизм интересный, — ученик снял один браслет.

— Ага, на душу и место завязан. Снимешь — душа от тела оторвется. Уйдешь далеко — тоже. Хитро придумано, чтобы не сбегали.

Гай моргал. Как можно настолько спокойно рассуждать о подобном? Хотя такова работа, привыкли уже, наверное, эксперты эти.

— Что встал столбом? Рассказывай, как вытащил.

— Значицца пришел, а там пусто. Ну я залез, замок сломал, вытащил. Обратно бежали — трое попались, но я их усыпил и все.

— Вот так просто? — рассмеялся ученик.

— Ну да…

Кир нахмурился.

— Если все так, то почему ты до сих пор здесь?!

— А что?

— Главе срочно докладывай! Ясно как день, что если вообще все сектанты выползли из норы, добра не жди!

— О Ловы… — Гай хлопнул себя по лбу и побежал.

— Эй! Тело-то оставь! Зачем тебе? — возмутился Кир.

— Ой, — Гай осторожно положил девушку и засверкал пятками.

— Дурень!.. — выплюнул Кир.

— Одна доска хорошо, а две лучше, — тихо рассмеялся ученик вслед.

— Не шути так. Он элькрина убил, — Кир двинул ему в лоб.

— Да они все равно бы умерли — с ними явно не церемонились. Почему только пятеро, интересно? По докладам же много продавали…

— Забрали, видать, остальных. Зуб даю, что эти порченые, на ритуалы не годятся. Проверяй, Ри, — предположил Кир. — Прорвет сейчас. Эвакуироваться надо, но поздно уже…

— И почему уводят, не проще ли прямо в Гнилом лесу ритуалы устраивать? — парнишка сморщился, но все же под юбки заглянул.

— Почему ты нужду в отхожем месте справляешь, а не за столом? И когда ты уже научишься своей головой думать, дурень? Расскажи-ка мне сам, Ри, почему они не проводят ритуалы в Гнилом лесу? — едко спросил Кир.

— Проводят иногда же. А так… — паренек задумался, сжав подбородок. — Там же гнить уже нечему. Если только ткань мира берегут… Ну да, провалиться сами не хотят. Но тогда зачем наш мир разрушают?

— Видимо, им есть куда уйти, — хмыкнул Кир.

— Они что, собираются в Новый Эрв?! — захлебнулся слюной от возмущения Ри.

— А что, ты еще не понял эту насмешку, когда Ист посватался к дочери разобравшегося с вратами в Новый Эрв проходчика? Думаю, Ог его и нашел, кстати. Ист ему спасибо и говорит, безродную дочку вот взял в благодарность.

— Мастер, — почтительно поклонился Ри.

— А что он еще в полудеве мог найти? Вон на брата ее посмотри, — вздохнул Кир.

— Нельзя пускать этих тварей в Новый Эрв! Он наш! — Ри сжал кулаки.

— Наш-наш. Работай давай. Побрякушки снимай, тела убирай. Эх, горячая молодежь…

Кир свернул записи с эскизами, сунул за пазуху и устало потер поясницу. Ри насупился, но к работе вернулся. Молча.

========== 27. Может, он придет? ==========

«Хватит ли мощности, если прорвет еще больше?» Критир соотносил данные замеров со схемой барьера второй зоны.

Скоро снова прорвет.

Критир провел пальцем по границам между опорами. Хорошо, что Ни в безопасности. Из старого прорыва тоже мощный выплеск скверны будет.

Всех уже оповестили, и элькрины ломанулись под барьер первой безопасной зоны либо поближе к центру опор. Но были и те, кто не верил или не мог переселиться. И до кого не дошла новость. И еще четыре зоны без барьеров. Нужно ускориться.

Барьер второй безопасной зоны начертили в мгновение ока — добровольцы повалили толпой, видя результат. Кто чертил, кто носил ингредиенты, самые смышленые помогали с замерами…

И вместе с этим давление неимоверно возросло. Все требовали ускориться, помогая изо всех сил и спрашивая. А сил не было. Критир прокашлялся и всмотрелся в карты.

Все-таки лучше усилить вот эти места… Он отметил участки в низинах, прописал, каких ингредиентов добавить, и разослал ответственным. В дверь постучали.

— Входите.

— Старейшина, позвольте провести осмотр… — замялась на пороге целительница.

— Конечно, Аран.

Критир вздохнул и бросил взгляд в окно. Опять глубокая ночь. Он растянулся на кровати и сдвинул одеяло.

Аран применила колючие целительские техники и внимательно осмотрела, хмурясь все сильнее.

— Если вы… активируете барьер завтра, мы не сможем гарантировать… — она вздрогнула и замялась.

— Аран, не беспокойся. Не умер до сих пор, значит, еще протяну. Да и укрепляющее по твоему новому рецепту помогает лучше. Если еще добавить травы грез, то поправлюсь за недельку.

— Нельзя. Вы же знаете о побочных эффектах, — покачала головой она.

— С одного раза ничего не будет. Барьеры нужно закончить как можно скорее, а с этой травой вы бы мигом поставили меня на ноги.

— Потребуется курс не меньше трех приемов. Риски большие.

— Эффект будет отложенным, никто вас не раскроет.

— Старейшина, пока можем, обойдемся без этого.

— Хорошо.

Критир прикрыл глаза и провалился в тяжелый сон.

***

Аран тихонько вздохнула и достала романчик с нежной обложкой. Но отвлечься не получалось. Страшно. Как же поступить?

Аран хорошо разбиралась в снадобьях и на свою голову разок упомянула запретную траву грез. Под ее действием техники Архи помогали даже при ослабленном теле, но трава накапливалась и проявляла страшные побочные эффекты, особенно в старости. Ее применение, за исключением критических ситуаций, было строго запрещено.

Применить запретные снадобья значило расписаться в бессилии как целитель. Если кто-то узнает, что траву грез использовали не на том, кто при смерти, сразу лишат всех званий и отправят на черную работу.

А еще побочные эффекты страшные, пусть и отложенные. Интересно, что лучше — умереть от болезни сразу или спустя годы, но мучительно долго сходить с ума от кошмаров и боли от растворения связи души с телом? Старейшина так настаивает, будто не понимает…

Аран сжала книжку. Своими глазами, конечно, не видела таких больных, но опытные наставницы рассказывали во всех красках, как умирали когда-то спасенные ими. Тогда она твердо решила, что никогда использовать запретное лекарство не будет.

И все-таки… А если не выживет? Он совсем плох, активация барьера — огромная нагрузка на тело. И никто не узнает, чем лечили старейшину. По крайней мере, несколько лет.

«Нет, так нельзя!» Аран покачала головой, отгоняя опасные мысли.

За те две недели лечения, что она провела с двумя другими сестрами Архи рядом со старейшиной, Аран глубоко зауважала его. Поднявшись из самых низов, она сталкивалась со многим, в том числе и от элькринов, слывших благородными и порядочными. Но этот отступник с дурной репутацией, назначение целителем к которому она восприняла с дрожью, внутренне готовясь ко всему, ее приятно удивил.

Однажды Аран случайно подслушала его разговор с разъяренным Главой общины Кона, который требовал выдать троих бесполезных целительниц на опыты. Старейшина прикрыл их, объяснив, что сам нарушает все рекомендации, и им приходится делать совершенно невозможное, достигая хотя бы такого эффекта. Глава возмущался очень долго, но в итоге старейшина и его успокоил, и их защитил.

Аран покрылась холодным потом, замерев за дверью. Слушая Главу, она была уверена, что с этим ничего уже поделать нельзя и их правда сдадут на опыты. Он тогда приводил настолько убедительные аргументы, пересыпая их сверх всякой меры эмоциями, что Аран и сама поверила, что годится только на опыты.

После того случая она была готова всю жизнь служить этому старейшине, ее герою-спасителю. Но когда Аран заявила об этом, он ей предложил вместо этого в качестве компенсации пережитого сегодня отдохнуть. Будто это он ей был должен!

Аран точно знала, что в ее общине подобный разговор завершился бы совсем иначе. Никто из старейшин даже не посмотрел бы на безродную служительницу, которая не могла справиться с работой. Правда, в общине Архи не сдавали на опыты, а приставляли к опасным заразным больным. Например, отправляли в зону Изоляции.