— Мы не едем?

— Ну, тебе и тут неплохо, я погляжу. — Кенма со скучающим видом смотрит на дорогу.

— Да брось, Кенма, это же обычная беседа. — Куроо подъезжает как можно ближе к Кенме, беря его за руку, от прикосновения к которой забывает про всякую боль.

— А-а-а… Значит, со мной не обычная была… Ну-ну.— Кенма злится, но руку не отнимает, смотря на их сплетённые пальцы.

— Ты ревнуешь, что ли? — Куроо пытается заглянуть в глаза, чтобы видеть все эмоции, которые кое-кто скрывает.

— Не знаю, о чём ты.

— Ты ревнуешь!

— Нет.

— Ещё как да!

— Ты корону-то поправь, обольститель нашёлся. Домой хочу, вот и всё. — Кенма поднимает глаза на Куроо, но выражение его лица крайне недовольное.

— Ах вот оно что, а чего не едем тогда?

— Я не знаю, где ты живешь. — Кенма строит гримасу очевидности.

— Давай телефон. — Куроо берёт телефон Кенмы, вбивая адрес и завершая операцию, смотря на уведомление о прибытии через шесть минут.

— Думаю, можем выезжать на парковку.

— Как скажешь, — безэмоционально говорит Кенма, идя в указанную сторону в молчании.

Погрузившись в такси, Кенма возвращает законное имущество больнице. Куроо настаивает, чтобы Кенма сел с ним, только вот сейчас это похоже на игру в тетрис: Кенма, как фигурка, должен идеально попасть в свободное пространство, а его мало, так как рост у Куроо не малый, так ещё и его длинные конечности, одна из которых сейчас несгибаема, расположились во всю длину заднего сидения. Кенме ничего не остаётся, кроме как повторить позу Куроо, используя его вместо кресла. Он зовёт его в свои объятия, расставляя широко руки, как большое одеяло. Кенма ныряет к нему, хоть и строит лицо «как хочешь, лишь бы доехать».

Наконец-то почувствовав его тепло и близость, Кенма растворяется в них, прикрывая глаза. Таксист трогается с места. Чувствуя небольшую укачивающую тряску, Кенма боится снова уснуть, но чувствует мягкое касание и слышит шёпот возле уха:

— Ты знаешь… Это было горячо… — Мягким тембром Куроо нашёптывает Кенме слова, намеренно касаясь волос и уха и слегка щекоча его носом.

— Да ну… — Кенма пытается казаться незаинтересованным, но находится на самой грани провала.

— Ага, эти слова из твоих уст в мой адрес, да ещё и публично… Это лучшее, что я слышал. — Куроо улыбается искренне, ведь ему безумно приятно внимание Кенмы, а публичное заявление прав на него превзошло все его ожидания.

— Вас молодой человек, нужно было вернуть с небес на землю.

— Да мне и не нужно туда, когда рядом такой дьяволёнок, я на все семь кругов ада готов.

— Не напрашивайся Куроо, сухим из воды больше не выйдешь, считай это благотворительным фондом травмированных, поблажек не жди, если тебе другие конечности ещё нужны.

— Эй… Полегче, конечно нужны, просто это было очень круто, и мне хочется ещё. Может, повторишь?

— Ну уж нет…

— А как же мой фонд, я все ещё травмирован!

— Да Боже ты мой, Куроо… Ты как ребёнок.

— Ну Кенма… Это сделает меня ещё счастливее.

— Тогда мне тоже кое-что нужно…

— Что же?

— Поцелуй… Котик, ты должен мне поцелуй, — мурлычет Кенма на манер голоса в больнице, мягкий и соблазняющий, сдвигая голову, чтобы видеть глаза Куроо. Тот приближается, мягко накрывая его губы, растворяясь в моменте, прикрыв глаза.

День выдался тяжелый, нервный, утомительный, но они дождались момента быть в объятиях друг друга, чтобы чувствовать биение сердец, чтобы вместе, через несправедливость и дурацкие случайности, вжиматься в друг дружку, забирая тепло и даря его в ответ, наслаждаясь пусть и не идеальным свиданием, зато такого как у них, наверняка ни у кого не было, и они это точно запомнят.

По пути Кенма выслушивает глупую историю произошедшего. Ему, конечно, польстило, что Куроо выпал из реальности, думая только о нём и как бы не опоздать. Но в реальности ремонт дорог никто не отменял, поэтому спешащий Куроо, чтобы не сбить человека на своём пути, угодил прямо в выкопанную яму, хоть та и не была сильно глубокая, но от неожиданности он оступился и неудачно приземлился. Кенма подумал, что лучше бы тот пришел через час, но тут уже ничего не поделать.

Когда они подъезжают к дому, Кенма помогает Куроо подняться, хотя тот, конечно, строил из себя героя, поначалу отрицая помощь. Провозился около первых ступенек минуту, решил, что до третьего этажа подняться вдвоём всё-таки разумнее, тем более, правая нога хоть и не была сломана, но ушиб на ней приличный и побаливает знатно.

Войдя внутрь, Куроо начинает снимать верхнюю одежду, оборачиваясь на Кенму, который стоит и просто смотрит по сторонам, как в музее.

— Так и будешь стоять?

— А? Что? Тебе помочь? — Кенма слегка отвлекается, рассматривая всё вокруг. Возможно, он ожидал от квартиры Куроо нечто другое, даже не знает, что именно, но не просторные большие помещения со светлыми решениями в дизайне и большими панорамными окнами. Тут определённо много света, правда, не сейчас: они провозились много времени, и был уже вечер, и становилось темно, но было ещё красивее, и это только та часть, что увидел Кенма со входа.

— Это тебе, видимо, нужно помочь! Говорю, так и будешь тут стоять? Выбор у нас сейчас невелик, но я бы хотел продолжить наше свидание… И да, я знаю что я говорил, что посиделки дома не в счёт, но мы побывали сегодня в общественных местах, хоть не в тех, что планировали, но а для продолжения очень даже подходит. Что скажешь?

— Ну да… Мне тут покомфортнее будет. Людей нет, мужика моего отнять некому, прекрасно просто. — Кенма начинает снимать свою обувь.

— М-м-м… Твоего мужика… — Куроо просто стоит и лыбится, вместе с тем поражаясь, как сильно ему нравится этот бубнящий комочек.

— Да, завёл тут кота наглого, думал, ещё и бездомный, а у него и хоромы свои, чё ко мне лазил, непонятно.

— Дело в том… что кот этот особенный и, знаешь ли, не как все, любит сладенькое, вот и пожаловал за сладкой булочкой.

— Не как все, говоришь…

— Честное слово, вот только этот пирожок нужен, жизнь бы за него отдал.

— Зубы ты ловко заговариваешь. — Кенма лукаво глядит на Куроо.

— А мы можем и не говорить… — Куроо тянется за поцелуем, попутно стягивая шарф Кенмы и расстёгивая молнию на куртке, стягивает ту, бросая на тумбу, обнимая того ещё крепче, одной рукой поддерживая его за затылок для удобства.

Конечно, дальше всё могло быть намного романтичнее и более страстно, но жизнь такова, что сейчас не то что подхватить Кенму на руки не может, он с места сдвинуться сам не в состоянии без опоры или поддержки, поэтому, разрывая поцелуй и разочарованно вздыхая, заправляет Кенме прядь волос, говоря:

— Прости, малыш, я всё испортил. Я так хотел сделать всё идеально, а теперь не могу и с места сдвинуться, чтобы поухаживать за тобой. Мало того, что у нас свидание, да еще и ты мой гость, мне очень, очень жаль, что так вышло…

— Вот чудила! Будто оно последнее! Ты вообще понимаешь, что ногу сломал? Или тебя от лекарств не отпустило ещё? Что может быть важнее того, чтобы быть рядом? Меня бы устроила и моя общага, с заваренной лапшой, мне не нужны все эти клише, меня не нужно этим удивлять, просто будь рядом и будь цел! — Кенма слегка повышает голос и делает серьёзный вид, при этом у него образовывается складочка на переносице, чтобы до Куроо дошло, что он говорит серьёзно, но его вид вызывает только умиление.

— Ты знаешь, что ты удивительный? Хотя нет, не отвечай, это прозвучало неправильно, это не вопрос. Кенма, ты удивительный! И я так рад, что встретил тебя! — Куроо смотрит Кенме прямо в глаза, приподняв его лицо слегка вверх своими руками, держа того с обеих сторон, проводя большими пальцами по щекам, перенося в эти прикосновения всю нежность и восхищение этим человеком.

— Я тоже рад, Куроо, такого экшена в моей жизни ещё не было, только в играх. Давай травмы и кровища останутся там…

— Я буду аккуратнее. Кстати, как насчет новой игрушки и, быть может, вина? — Куроо делает манёвр бровями, говоря о заманчивости предложения.