— Видимо, адекватный человек попался, — язвит Акааши, мысленно ещё сильнее желая встретиться с автором отката Куроо Тецуро.

— Может, стоит мне поговорить? Я спрошу у организаторов контакты. — Бокуто решает всё уладить, пока два важных для него человека ещё разговаривают.

— Нет, стой, дай я ещё раз попробую, — с надеждой в глазах говорит Куроо.

— Куроо, может, не надо? Нам нужен этот фотограф. Ты же понимаешь, что если он не согласится, у нас будут поджимать сроки. Акааши не любит дедлайн. — Вот оно как, значит, Акааши не любит…

— Это превосходно, Котаро, но дайте мне пару дней. Он будет у нас в офисе во вторник!

— Да? Как самоуверенно… — Акааши уже не уверен в мастерстве переговоров Куроо.

— Крайний день — четверг, — говорит Куроо, слегка подумав.

— Нет, Куроо, среда. Крайний день — среда. — Акааши не допустит провала, у него должно быть время всё исправить, если кто-то всё запорет.

— Хорошо, как скажете, босс. — скривив лицо, Куроо удаляется снова в толпу.

Акааши с надеждой думает, что он пошёл исправлять свой косяк.

====== Часть 10 Один на миллион ======

Куроо приходит на выставку чуть раньше, чтобы переговорить с кое-какими изданиями и, возможно, новыми творцами в мире искусства. Обойдя все экспонаты и остановившись возле одной из работ, Куроо чувствует неощутимое притяжение, он прикован в первом ряду и простоял бы там до закрытия, если бы его случайно не толкнули проходящие мимо люди.

Выйдя из оцепенения, он подходит ближе к информационной бирке, желая узнать автора работы и поскорее завязать общение с возможным предложением о работе для издания.

Он переговорил почти со всеми неизвестными людьми на этой выставке, но никто не представился как Козуме Кенма.

Отчаявшись, он думает, что узнает у организаторов, и проходит к части выхода, навстречу Бокуто и Акааши, и там, чуть в стороне, где в основном были репортёры и их техника, сидит парень, подпираясь к стене, с телефоном в руке, увлечённо то ли печатая, то ли играя, не обращая внимания на происходящее.

Всё же, что перед ним фотограф, понятно по его камере, перекинутой через плечо, взятой, видимо, на всякий случай. Подходя ближе, Куроо весь в воодушевлении принимается производить впечатление:

— Привет! Я Куроо Тецуро, лучший маркетолог и самый обворожительный и лучший собеседник, которого вы знали! — Улыбка завоевателя не сходит с его лица. Поставил цель — добейся!

А в ответ тишина.

— Эм.

Тут он обращает внимание, что на нём капюшон, и, по всей видимости, парень в наушниках. Он делает шаг ближе, нарушая дистанцию, и слегка машет перед лицом, решая, что касаться человека, который тебя не видит, рискованно.

Парень, не поднимая головы, отрывает лишь взгляд, переводя его выше, смотря на Куроо с неким возмущением, нажимая что-то на телефоне, говорит:

— Я не знаю, где здесь уборная, — измучено отвечает тот.

Видимо, с этим к нему подходят не в первый раз.

— Оу… Нет… Я не ищу туалет, я искал тебя. — Как романтично, Куроо. Браво!

— Вы уверены? — слегка с кривым выражением лица говорит он.

— Козуме Кенма? — на пробу произносит Куроо.

— Именно так, к сожалению. — Глаза обратно в экран.

— Тогда я рад, что нашёл того, кого искал. — Улыбка снова на лице Куроо, такая искренняя и добрая, что сам от себя не ожидал.

— А я, кажется, нет. — Голос мягкий, ровный, без раздражения.

— Да брось! Я по поводу твоего шедевра. Можно пару вопросов? — ещё более заинтересованно говорит Тецуро, понимая что, видимо, он первый, кто его нашёл!

— Это обязательно? — вскидывает усталый взгляд вверх на Куроо.

— Ну, вообще-то, по регламенту мероприятия ты должен быть там, где-то рядом с работой, и общаться с людьми или, может, ответить на интересующие вопросы и…

— Я понял… Понял… Да… Но меня тут быть вообще не должно, так что давай представим, что меня тут нет, ну или ты меня не нашёл.

— Зачем тогда пришёл? — Куроо действительно интересно, ему про этого парня, с какой-то стати, всё интересно.

— Обязали. Выполнение правил: представитель или автор должны присутствовать на мероприятии, но как же, блин, забавно, что мой «организатор», которого и не просили всё это делать, по непредвиденным обстоятельствам не смог прийти. И вот, здрасте, я тут. И я присутствую, а вопросы лишние, — протараторил чуть громче шёпота Кенма.

 — Что ж, и такое бывает, но тебе правда не интересно, что думают о твоей работе?

— Нет. Я сделал это по очень «важной» просьбе. Но, как видишь… Это никому не нужно.

— Мне нужно. Вернее, ты нужен.

— Вот тут точно нет! Можно мне пройти… — Взгляд хищника перед опасностью: нападёт, если приблизишься.

— Я имел в виду…

— Неважно, мне нужно идти.

— Чёрт. Чёрт. Чёрт, — говорит Куроо сквозь зубы.

Куроо изначально искал автора для успешной сделки и был сто процентов уверен, что сделка состоится и он будет, как всегда, на высоте. Но кто бы мог подумать, что он встретит вот этого измученного и обиженного на весь мир, фыркающего и пускающего когти, но с изумительным разрезом и цветом глаз котёнка. Заброшенность ему придавали волосы, свисающие ему на лицо из-под капюшона. Прядки были двухцветные: тёмные корни и светлеющие кончики, само очарование. Он сильно выбивался из присутствующих здесь людей, но Куроо будто уже и забыл про работу, и всё это было только поводом поговорить с ним. Но он не хотел, не хотел быть тут и рядом с ним тоже.

Весь профессионализм у Куроо исчез. Зато появилась цель. Куроо любит добиваться своего, он приложит максимум усилий — и не только с рабочей стороны. Этот котёнок ещё с картины прыгнул к нему в душу, и он даже не ожидал, что автор и работа так похожи: та же энергетика, та же мягкость образа и линий тела. Он должен показать ему, какой он волшебный, хоть он и не хочет знать. Куроо вообще много чего хочет ему показать и доказать, но это уже, наверное, вопрос времени и удачи.

Куроо всегда терялся в предпочтениях, всегда было по-разному. Он любит внимание, это он точно знал, а чьё оно, было не важно. Ему нравилась внешность, харизма и без обязательств. Но тут что-то щёлкнуло, и страница его жизни перевернулась. Ему нужен он. Тёплый, уютный дом, мягкий плед с горячим шоколадом и вот это существо у него на коленях, посапывает куда-то в шею, чтобы вот так и навсегда.

Кенма проскальзывает мимо него и смешивается с толпой.

Долго же ты думал. Вернись с небес на землю. Куроо направляется к выходу, ища глазами друзей.

Исправлять ситуацию придётся, он и так это знает, но как именно — вот это вопрос на повестке дня. Его бы найти для начала, опять небось сидит в каком-нибудь тёмном углу и фырчит.

Сначала Куроо узнаёт, покидал ли он вообще выставку, а то и время, и силы на ветер, но он оставался в здании, значит, действительно где-то в тёмном углу, и Куроо сознательно направляется именно по таким местам, прихватив с собой небольшие пирожные с фуршета, подумав что выставка идёт порядка двух часов и наверняка паренёк ничего не ел, по его виду так вообще можно подумать что он не питается толком, а так, только для существования.

Куроо тратит порядка двадцати минут, но всё же находит этот комок недовольства. Он сидит в углу первого зала, на подоконнике, буквально спрятавшись за прессволами, но Куроо ищет, и он всегда найдёт.

Незаметно присев рядом с его ногами, которые он закинул туда же, на подоконник, не очень громко Куроо спрашивает:

— Не помешаю? — Куроо осторожно прощупывает почву.

— Смотря что ты будешь делать, — всё с той же усталостью говорит Кенма.

— Ну, вообще, думаю, мой вариант тебе сразу не понравится, поэтому выслушаю твоё предложение, чтобы ты сразу не убегал.

— О, как мило с вашей стороны. — с сарказмом произносит Кенма. — Тогда представь, что меня тут нет.

— Ну хорошо. Без проблем. — Куроо откидывается в расслабленной позе, смотря куда-то вдаль, достаёт мобильник и начинает что-то писать. Вместе с тем в другой руке он держит пирожное и с преувеличенным удовольствием начинает его есть, боковым зрением следя за неподвижной фигурой слева от него.