– Кэйл!

– Да, Энни? – он упирается в ее лицо недоуменным взглядом и делает вид, что это не он хулиганит прилюдно, заставляя ее стекать по нему, как водичка.

Решив проучить его, она запускает руку ему в волосы, и притягивает к себе для поцелуя, но в последний момент, когда он уже открыл свои губы, она резко меняет заданный курс, и прикасается губами к мочке его уха, обхватывая ее, слегка лизнув языком.

– Энни… – зашипел он, и она почувствовала, как сильно он возбудился

– Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, у всех на виду? – вдруг рыкнул он и, взяв ее за руку, повел прочь от танцующей толпы и снующих официантов.

Заведя ее в кабинет, он подтолкнул ее к столу из дерева, заставив хихикнуть.

– Кэйл, там же сейчас надо будет произносить речь! – смеется она уже в голос, замечая, как он стягивает душный галстук и пиджак, бросая все на кресло

– Я думаю, что они справятся и без меня! Здесь есть дама, которая нуждается в хорошей порке… – бросает он тихо, расстегивая свой ремень, и Энни гулко сглатывает

– Кэйл, ты же не… – ее лепет прерывается на полуслове, потому что он рассекает ремнем воздух и бляшка ударяется о стол, заставив ее мгновенно отскочить и броситься от него

Конечно, будь она умнее, сразу бы ушла за стол, как только они вошли, потому что реакция Кэйла в миллионы раз быстрее, чем у нее. Едва она повернулась к нему спиной, пытаясь обогнуть стол, чтобы спрятаться, он ловит ее в стальные тиски и, сжав в талии, утыкается в волосы, тяжело дыша.

– Ты помнишь, о том, что я никогда не причиню тебя вреда? – говорит он надрывно и Энни кивает, не в силах говорить

– Тогда прекрати дрожать, милая… – бросает он, толкая ее на стол и заставляя расставить широко ноги

– Кэйл, прошу…

– Тихо Энни! – шепчет он строго и она затихает, ловя себя на мысли, что дрожит не от страха, а от возбуждения

Его руки начинают свой поход от самых щиколоток, где слегка дотронувшись, срывают с ее губ легкий вскрик, ведя выше. Задрав ей платье, до самых колен, Кэйл ведет ладонью, вдоль бедра и внутренней стороны, собирая легкие мурашки и стон. Облокотившись руками в стол, Энни прогнулась в спине и откинула голову, испытывая приятные чувства, пока Кэйл не начинает покусывать ее ноги, почти у самой развилки, и тут же целовать и зализывать, срывая с ее губ отчаянный стон.

– Кэйл!

Ее шепот и стоны не слышны никому кроме них двоих, потому что за дверью этого кабинета, звучит живой голос, который проникает даже к ним, заставляя ее парить от происходящего. Он поднимается с колен, и проводит ладонью между ног, надавливая легонько на бугорок ее чувственности, заставляя сжать их и слегка раскачиваться. Она слышит, как он расстегнул ремень брюк и в этот же момент, ее касается налившейся похотью член, которым он водит вдоль складочек, заставляя ее кусать губы в нетерпении. Задрав ее платье, он спускает трусики и очень плавно и нежно входит, срывая ее сладкий вскрик.

– Энни… – шепчет он, касаясь губами ее открытых плеч и шеи, покрывая поцелуями спину и одновременно двигаясь в ней.

Она больше не может оставаться безучастной и откидывается на него, обхватывая его голову руками и пытаясь дотянуться до его губ, чтобы заглушить эту жажду. Он жадно набрасывается на ее искусанные губы и добавляет новых укусов, но ей не больно, потому что он тут же сосет их, с таким удовольствием и нежностью, что она просто не замечает, как начинает кончать, заставляя его быстрее двигаться и издавать неясный рык.

– Моя, моя! Энни ты только моя! – рычит он, кончая в нее, и она дергается, но он не выпускает

– Кэйл, нет! Я еще не успела сделать уколы, а если я снова забеременею? – возмущается она, пытаясь вырваться из его хватки

– Никаких уколов! – бросает он, отодвигаясь от нее и застегивая ширинку

– Я не хочу снова сидеть дома! Я собираюсь выйти на работу! – бросила она и уставилась на него

– Лоретте всего год! Подожди хотя бы полгода, можешь пока ездить в свой ресторан, и смотреть, как идут дела, я найму толкового руководителя, пока Лоретта не начнет ходить, а потом, смело можешь выходить! – рассуждал он, пока завязывал галстук, а она стояла и просто смотрела на него потерянным взглядом

– Когда ты все это придумал? – спросила она

Он ничего не сказал, лишь ухмыльнулся и, схватив пиджак кивнул.

– Ты пока приведи себя в порядок, а я спущусь, там должны важные люди подъехать, хорошо?

Энни отвернулась от него и пошла в уборную, закрыв за собой плотно дверь. Облокотившись о раковину, она уставилась на себя в зеркало и горько усмехнулась.

– Ничего не изменилось Энни! Ничего!

Ополоснув лицо водой, она поправила прическу и пошла на выход. Задержавшись у лестницы, она облокотилась на нее, устремляя свой взгляд на сцену и проникаясь чувственным голосом певицы. Приглушенный свет, и прожектор, падающий прямым лучом света на нее, приковывал взгляд, а ее голос, душу и тело, заставляя внимать ей и, поддаваться этой безумной волне наслаждения.

Энни настолько увлеклась, что не сразу заметила, что Кэйл встречал гостей, среди которых была молодая девушка, достаточно уверенная в себе, потому что ее алые губы, тянутся в улыбке, а руки в стальной обруч, вокруг его шеи. Поэтому когда она находит его взглядом, ее лицо напоминает маску застывшей мумии, и от нехватки воздуха на глаза набегают слезы, которые она смахивает, отвернувшись.

Ее воинственный настрой можно было учуять еще на спуске, поэтому, когда она подошла к ним, метая молнии на Кэйла и девушку, он не сразу понял, что Энни злится.

– Милая, знакомься, мистер Аламани и его дочь Лусиа!

– Моя жена Энни!

Пожав друг другу руки, Энни и Лусиа схлестнулись глазами и сразу поняли, что неприязнь, возникшая между ними, никуда не уйдет, пока одна из них не исчезнет. Что ж, отойти придется Лусии, потому что своего мужа, Энни, так легко отдавать не собиралась.

Положив руку ему на плечо, Энни пододвинулась так тесно, как смогла и небрежно прошептала, наклонившись к его уху:

– Милый, я, кажется, трусики оставила в кабинете…

5

Элиа Марино медленно приходил в себя, с трудом открыв веки, он уставился на белый потолок и приборы, которые противно пищали. Повернув голову в разные стороны, он заметил, что рядом с ним никого нет. Кое-как поднявшись с кровати, он вырвал все катетеры, что были прикреплены к его телу и поднялся на ноги. Покачиваясь из стороны в сторону, он ухватился за перекладину кровати и постоял так несколько минут, пытаясь совладать с телом, а после, как только понял, что за дверью, слышны голоса, медленно подошел к ней и приоткрыл.

Мимо его палаты прошли врачи в белых халатах, и он понял, что в больнице, хотя почти ничего не помнит, точнее того, как здесь оказался, последнее, что всплывает в памяти, он разговаривал с Кэйлом Сальери, а после темнота…

Он вышел из палаты и, держась за стенку, пошел к лестнице, он почти дошел до нее, когда увидел, что парень в костюме со стаканчиком кофе идет в его сторону, видимо его надзиратель и, схватив первую попавшуюся медсестру, он просит ее:

– Милая, выведи меня прогуляться, давно не выходил, слегка голова закружилась! – сказал он, положив голову ей на плечо и спускаясь по лестнице

– Может, вам лучше тогда вернуться и полежать еще чуть-чуть, как станет лучше, спуститесь? – предложила она, но он покачал головой, уверенно ведя ее вниз

– Нет-нет! Пойдем сейчас! – бросил он, внимательно смотря за тем, кто поднимается и спускается по лестнице

– Выведи меня через черный ход, а то народу многовато, а я слегка этот… – он не договорил, надеясь, что она поймет, и медсестра кивнула

– Конечно, конечно – запричитала она, сворачивая с главной дороги и ведя его по коридорам

Выйдя на задний двор, он вдыхает свежий воздух и откидывает голову назад, чтобы насытить ее кислородом, отчего она тут же кружится, заставляя его застонать.

– Все в порядке? – спрашивает она и он кивает