– А где Имубэ-сан? – спросила Анеко.

– Ушла. Видимо, в свой клуб, – ответил я ей.

– И она права, не стоит зазря прогуливать клубные занятия, но уж на чашку чая у нас время есть. Синдзи, ты ведь посетишь больницу? – резко сменила она тему.

– Несомненно, – кивнул я ей.

– Потрясающе, – пригубил чай Райдон. И с удивлением спросил: – Что это?

– «Желтый монах», – почему-то вздохнула Анеко.

Странно, не помню у себя такого.

– Двадцатилетний «Желтый монах», – поправила ее Мизуки.

– Ничего себе… – вынырнул из-за спины Кен. – Да ты полон сюрпризов, Сакурай-кун.

Я определенно чего-то не понимаю.

– Ну… чай и чай, чего такого-то?

О-о-о… видели бы вы эти взгляды.

– Тейджо, Мамио! – позвал Тоётоми друзей. – Знаешь, Сакурай-кун, «Желтый монах» – это не то, о чем можно сказать «чего такого-то».

– Двадцатилетний «Желтый монах», – вновь встряла Мизуки. – Правильно его мама осквернителем чая называет.

После того как все собрались вокруг столика, мы минут пять наслаждались чаем, перебрасываясь ничего не значащими фразами.

– Все равно не помню у себя никакого «монаха», – все-таки не выдержал я.

– Он чувствителен к месту хранения, – пояснила Мизуки, – вот маман его и спрятала. Вдруг ситуация, как сейчас, а тебе и гостей угостить нечем.

– У меня есть, что предложить гостям, – я даже слегка возмутился.

Знаете, скептически-ироничный взгляд от Мизуки на удивление сильно пробирает.

– И что? – усмехнулась она. – Если его будешь заваривать ты, то… – она даже головой покачала.

– Неужто все так плохо? – осторожно спросила Анеко.

– Хуже, – припечатала рыжая. – «Осквернителем» его не просто так называют.

– Но прятать чай… – покачал я головой. – А если бы тебя с нами не было?

– Пф, – фыркнула Мизуки и сделала глоток, пряча улыбку. – Хотела бы я посмотреть на лица твоих гостей. Но увы – раз уж я здесь, ничего не поделаешь.

– Злая ты, – уже я сделал глоток.

– Тебе определенно нужна правильная жена, разбирающаяся в теме, – заметил Тоётоми.

– Проще в этой теме самому разобраться, чем жену искать, – возразил я.

– Хм, – практически одновременно выдали Анеко и Мизуки и так же одновременно сделали по глотку.

– Ладно, ты там в больницу не собираешься? – спросила рыжая, ставя чашку на столик.

Самую малость беспардонно, но в пределах разумного. Просто мне сейчас надо сказать, чтобы они в таком случае шли по своим делам, а вот это уже немного невежливо. Благо, можно и намекнуть.

– Вот допьем чай, я и позвоню водителю.

– Син, ты лучше сейчас позвони, – заметил Вакия, – а там уж он и подождать может. Да и уйдем мы десять раз, пока машина подъедет.

Все-таки беспокоится народ. Я грешным делом думал, что уболтал ребят, так хорошо мы сидели, но, видимо, не получилось.

Под серьезными взглядами подростков пришлось доставать мобильник и вызывать Васю-тяна. С другой стороны – и правда, что я ему раньше не набрал?

Через шесть минут подал голос Мамио. Вроде как надо бы и в школу топать – клубы, все дела. Какой правильный ученик. Ребята быстренько собрались и отправились обратно в школу. Я же потопал в душ.

Выйдя из кабинета врача, я шумно выдохнул через нос. Прикормленный доктор оказался не таким уж прикормленным – не обращать внимания на всякие мелочи и помалкивать он был готов, а вот этих самых мелочей самому добавить, сразу несознанку врубает. Бог с ним, пришлось пообещать больше денег, но мужичка уболтал. Главное, он теперь и сам молчать будет, а не только за деньги. Можно сказать, я даже в плюсе где-то. Да и если вдруг что, разговор с ним будет попроще.

Пойду, своих проверю. Так уж получилось, что именно в этой больнице в свое время оказался Нэмото в тот самый первый раз, ну и всех последующих больных я старался определить сюда. С врачами, вон, договариваюсь. Четыре Целителя к больнице приписаны. Они, правда, вечно заняты, проще частного нанять, но ведь есть.

Целители – вообще отдельная тема для лекции или даже пары научных трудов. Вроде такие же бахироюзеры, как и все, но практически во всем отличаются. Свои ранги, другое отношение, даже доступ к знаниям совсем иной. Целительство, пожалуй, единственный вид бахира, к которому требуется предрасположенность. Умеешь – здорово, не умеешь – иди Огню обучайся. Все остальные… стихии, доступны любому, проблема в знаниях. Взять, к примеру, что-нибудь редкое… ну, например, Дым. Или Звук у фехтовальщиков. Изучить может любой, да вот беда, стихии потому и редкие, что инфу по ним берегут, себя не щадя. А у Целителей наоборот, если можешь – вот тебе знания, вот техники, вот вузы специальные. Что, ты уже «мастер»? Ну так держи несколько техник на «виртуоза», чтоб, значит, на ранг мог сдать. Правда, учитывая, что есть целые рода и кланы, специализирующихся в целительстве, инфа, доступная простолюдину, далеко не полная, точнее, у аристо ее гораздо больше – но у боевых спецов и того нет. Сам, ищи все сам. Друзей заводи, врагов пытай. Хм, забавно, но я только сейчас подумал, что понятия не имею, сколько Целителей в мире, точнее, насколько они редки. Могу только сказать, что проблем с ними никогда не имел, всегда мог найти. Но и о большом количестве тоже речи не идет – четыре Целителя на больницу – хороший результат, не отличный, но хороший. Обычно их трое. По частникам ничего сказать не могу, но в Малом телефонном справочнике Токио более полутора тысяч телефонов частных Целителей. Много это или мало, не знаю, с остальными городами и тем более странами не сравнивал.

В больнице сейчас лежало шестеро моих людей. Двое были ранены при обороне родового особняка и четверо при обороне базы. Благодаря тем самым Целителям первые двое почти здоровы, а остальные уже где-то около того. Обойдя каждого, засвидетельствовал им свою заботу, после чего направился на этаж выше, навестить Шотгана. После атаки на клуб «Ласточка» Хонда так и не вышел из комы, а я, если честно, с тех пор навещал его всего один раз. Стыдно. И страшно. Не знаю, что говорить ему, когда он очнется. Тетя Наташа мертва, закрыла своим телом, защищая его, уже тогда раненного, от осколков гранаты. А ведь там у них все к свадьбе шло… Умом понимаю, что если бы не я, то они и не встретились бы, да и бар бы у Шотгана отобрали, но не скажешь же ему это. Эх, скорей бы он в себя пришел – эта неопределенность немало нервов мне попортила. Уж лучше сразу все прояснить и во всем разобраться. А слова докторов о том, что он может и не очнуться, выкидываем нафиг.

Из палаты вышел в некотором раздрае. Постояв у двери пару секунд, встряхнулся, – нельзя поддаваться депрессии, – но, сделав пару шагов к выходу, вновь замер.

Бранд? Да ну, бред. Откуда здесь взяться псу из моего первого мира? Да и эмоции он должен испускать другие. Но как же, черт возьми, похоже на то, что я почувствовал в нашу с ним первую встречу!

Я, наверное, никогда не устану повторять, что ведьмак не эмпат. Точнее эмпат… но сильно урезанный. Наши способности не идут ни в какое сравнение со способностями ведьм. Только очень сильные чужие эмоции доступны для прочтения ведьмаку. Можно сказать, самый пик этих самых эмоций. Соответственно, и длится это недолго, а уж если ты подобное в толпе почувствовал, даже зная направление, сложно сказать, кто источник. Теперь представьте – едете вы такие с семьей по лесной дороге. Слева лес, справа лес, рядом только жена и дочь, вдруг – бац! – огромной силы тоска, обида, обреченность и ни миллиграмма злобы. Кто сможет обвинить меня, что я тогда все-таки остановился? Пес сидел на обочине, и, будучи за рулём, я на него внимания не обратил – мало ли беспризорных и откровенно диких собак? Но когда мимо его глаз проехала очередная машина… короче, я не устоял. Человек вообще к животным относится гораздо добрей, чем к собратьям, а уж если это собака… Только они могут осознавать, что их бросили, и не злиться на хозяина. Люди на такие эмоции не способны.

Почувствовав такое второй раз в жизни, да посреди больницы, где, если что, животным вообще-то находиться запрещено, я в очередной раз не удержался. Впрочем, ситуация наверняка другая, пса… ну или другое животное, сюда могли только пронести, сделать это самостоятельно – подвиг эпического масштаба, вряд ли найдется настолько умная животина. Так что, на всякий случай оглянувшись, мало ли, вдруг ошибся с направлением, направился к палате через одну от Шотгана. Еще раз оглянувшись, осторожно приоткрыл дверь.