========== Вне тени масок… ==========

Она бежала так быстро, как только могла, по отсыревшему золотому ковру осеннего леса, все чаще оглядываясь назад. А позади были смерть по собственной воле и возрождение, первая кровь на руках, пламя и зола, растерянность и безысходность. Страх. Всепоглощающий, претящий гордой натуре, но заставляющий спотыкаться и снова подниматься, мчась вперед с неведомой до сегодняшнего дня нечеловеческой скоростью. Без устали, не надеясь на спасение, отвоевывая с каждой милей, минувшей смазанным пятном, следующий вздох, несколько минут, а, может, и дней жизни. Но жизни ли? Ведь сердце остановилось несколько часов назад…

Вдруг обострившийся слух уловил знакомые голоса вдалеке. Дыхание на миг перехватило, сбился шаг. Она ветром неслась на восток, не замечая времени. Катерина придерживала полы платья, но ветви кустарников нещадно терзали их, оставляя заживающие вмиг царапины на коже. Кровь окрасила тряпку, некогда бывшую шикарным платьем, в алый цвет. Чужая кровь. Невинная. Но ее жизнь дороже, ведь так?..

Ветер уносил кровавый аромат весточкой ее преследователям. Новорожденная вампирша рванула верхнюю юбку платья, откидывая ее, распустила волосы, пытаясь скрыть запах. Должна спастись. Скрыться. Несмотря ни на что. Разве не заслуживает она жизни после нескольких лет в роли вампирьей игрушки? Стертые воспоминания вспышками возникали перед глазами, в душе разгорались обида, ненависть. Катерина обернулась. На мгновенье в кустах мелькнула странная тень. Внезапно земля ушла из-под ног, девушка скатилась с обрыва. Тело пронзила боль, ничтожная по сравнению с предсмертной, испытанной совсем недавно. Она упала навзничь, надежно сокрытая от чужих глаз тернистой порослью кустарника. Минуту бессильно лежала на опавшей листве, глядя в бездонные голубые небеса, собираясь с силами. Тонкие пальцы судорожно сжимали пожухлую траву. Солнце светило особенно ярко перед заходом, но уже вовсе не грело. Еще не обжигало, и на том спасибо. Возможно, ей было бы холодно, если бы кровь не кипела так болезненно в жилах. Сбивчивое дыхание изредка переходило в ненавистные всхлипы. Грустно усмехнувшись, Катерина прислонилась спиной к большому камню, послужившему ей при падении пунктом остановки. Вампирша рассекла клыком запястье и оставила на земле пятно крови. Это собьет их с пути. Вскинув голову на встречу заходу солнца, она кинулась бежать. Просто вперед, к ночи и спасенью, ведь это ее время, время монстров. «Пусть так. Прощай, Катерина. Тебя больше нет. Ты растворилась в ней. Здравствуй, Кэтрин Пирс».

***

Ночь. Бескрайний мегаполис, раскинувшийся на берегу Тихого океана, уже давно утонул в ее объятиях, оживая миллионами огней и сливаясь своим ритмом жизни с мелодиями рока и непредсказуемой стихией волн, морских и людских, с первыми — разбивающимися о камни, и другими — рушащими все мыслимые преграды и границы безрассудства перед порывом души, по крайней мере, до рассвета. Пока на небе луна, а тени скрывают твое лицо, существует лишь здесь и сейчас, а будущее теряет ценность вплоть до прихода утренней дымки и робких благоразумных лучей солнца. Ночь же принадлежит только вам, только искренности и тайне. Кажется, что она не имеет королей и королев. Вы все являетесь ими для Своей ночи. Но это не так. Луна — предвестник их власти. Власти вампиров, и только им благоволит.

Из парка близ океана неспешно вышла высокая брюнетка в кожаной изящной куртке и черных джинсах. На первый взгляд абсолютно неприметная, симпатичная девчушка, коих по шумным улицам Нью-Йорка спешило куда-то пруд пруди, но что-то случайный прохожий в ней находил особенное, неизменно провожая взглядом так и не обернувшуюся царицу. Может, дело было в дорогих духах или гордой походке, может, в шарме и хищной грации оброненного ею непринужденного жеста. Она почти никогда не оборачивалась. Но, когда это все же случалось, от нее уходили лишь посмертно и преждевременно.

Набережная. Мерцание затерявшихся в облаках небоскребов отражалось размытой палитрой на мокром от дождя камне бульвара и водной глади. В воздухе разливается игра хрупкой скрипки и фортепиано. На площади, освещенной множеством ажурных фонарей под старину, было очень многолюдно. Завлекали всюду яркими красками аттракционы, бутики и рестораны, играли разномастные спектакли под открытым небом актеры.

Девушка сидела в уютном ресторанчике на берегу, покачивая в руках бокал с благородным вином и без особого интереса наблюдая за тем, что творилось вокруг. Музыка стихла на миг, и вскоре вновь заиграл на сцене молодой скрипач. Нечто трогательное, нежное. Мелодия чем-то нравилась ей, на время захватывала своими плавными переливами и нежностью, грустью воспоминаний эпохи, в которую были написаны ноты, резкой сменой настроения и тональности. Но вскоре скрипка стихала, сменившись чем-то веселым. Непрошенная слеза скатилась по щеке, но тут же была стерта быстрым движением. Снова. Не первый раз ноги сами несли ее сюда, и каждый день что-то не позволяло уйти раньше времени. Раньше, чем увидит его улыбку. И это пугало больше всего. Мадмуазель встала, небрежно бросив на столик несколько купюр. Отойдя к выходу, пальцем поманила к себе талантливого музыканта, чествовавшего что-то в кругу друзей. Не сомневаясь ни на миг. Он заслужил.

Темноволосый юноша замер на мгновение, вернув ей улыбку. Блеск знакомых зеленых глаз, где промелькнуло узнавание, радость и свет во взгляде. Заслужил?..

Он направился к ней, но девушка поспешила раствориться в толпе, чтобы мелькнуть у самого парка снова. Парень, удивившись, последовал за незнакомкой. Все-таки не место леди ночью одной в парке.

Шум толпы немного утих в тени деревьев, но еще не растворился в звуках клочка природы. Она возникла будто из воздуха прямо перед ним, одарив улыбкой.

— О, приветствую, мисс! С вами все в порядке? — юноша спросил это немного растерянно, но твердо. — Может, вам нужна помощь?

— Пожалуй, да! Только не смей бежать, это уже не забавляет, — пожала плечами она, покачав ему пальцем. Зрачки на миг расширились, но, впрочем, музыкант и не думал звать на помощь или пытаться уйти. Глаза незнакомки потемнели, в отдаленном свете фонаря блеснули удлиненные клыки.

— Кто ты на самом деле? — ни страха, ни растерянности, лишь тихий вопрос.

— Кэтрин, — так же тихо, на ухо, шелестом ночи.

— За что?..

— За то, что мелодия оказалась из моей оперы, — клыки вонзились в тонкую кожу, кровь тонкой струйкой скользнула по его шее. Несколько минут, а жизнь алой лентой покидала его, возможно, безвозвратно. Безжизненное тело упало к ее ногам, недавно искрящиеся зеленые очи погасли навеки. Простил бы за это? Вряд ли. Больше никто не услышит его игры, его смех, не заглянет в глаза цвета молодой травы. И всему виной ее боль, ее крест.

Она снова вышла из парка, медленно бредя по набережной, вдоль бесконечной игры огней. Взгляд упал на зеркальную витрину очередного ателье. Вокруг раздавались смех и радостные вскрики, оживленные разговоры, но все это вечно проходило мимо жизни девушки. Вампирша коснулась своего отражения, задумчиво склонив голову к плечу.

— За что?.. И чем же ты лучше тех, от кого бежала?.. Да, Катерина. Наверное, тебя и вправду больше нет. А стоило ли?..

Хрупкое стекло осыпалось тысячей мерцающих осколков на камень площади, а о той, чей лик отражался в нем мгновеньем ранее, напоминал лишь легкий ветерок и тень у злополучного ресторана. Кэтрин скользнула пальцами по контуру скрипки.