– Мне просто… – нервно сглотнув, постаралась избавиться от мешающего кома в горле, но чем больше я старалась, тем больше становился этот самый ком. Будто раздувался. Гортань ощутимо немела, сдавливалась в тиски и мешала сделать лишний вдох. Резко взглянув на Шульца, я быстро протараторила: – Конрад, обещай, что выполнишь все, что доктор Грин тебе велит! У тебя сотрясение, и это не шутки.
Мужчина молчал, я продолжала ждать его ответа. Грин звал кого-то, за долю секунды подбежали медсестры, но я видела их мельком, потому как мир вокруг медленно уплывал. Вокруг образовалась паника, множество голосов раздражали уши, люди в белых халатах окружили меня чертовски быстро.
– Конрад… – прошептала я, пытаясь найти в его глазах поддержку. Но видела там лишь испуг и шок. Шок, сводящий с ума и лишающий разума. – Пообещай мне сейчас.
Он кивнул, спутанно и растерянно, будто только сейчас расслышал мои слова. В его темно-серых глубинах я видела что-то такое ужасное, что совершенно не прибавляло оптимизма.
– Анафилактический шок… – уши поймали часть фразы Грина, и я содрогнулась от ужаса. «Но ведь я ничего не ела в пентхаусе Габриеля! Вряд ли от пары глотков вина могло произойти такое… К тому же, именно эта фирма была испробована мою не впервые!» – взорвалось сознание вместе с пекущим изнутри желудком, будто кто-то положил в него взрывчатку или раскаленный уголек. «Может дело и вправду в новой одежде? Нет, подобный материал, только в виде домашнего платья, я уже не раз носила в пентхаусе Конрада».
– Что ты ела? – отчеканил Шульц, пришедший явно к тем же выводам, удерживая меня на месте своими руками. Крепко и цепко, будто я уплывала от него, словно песок сквозь пальцы, а он ничего не мог с этим поделать. – Говори. Постарайся, детка…
Я судорожно вспоминала, что удавалось сделать с адским трудом, сознание уплывало так скоро, что тело не успело вдоволь испугаться. Я все еще ощущала себя в замешательстве, когда вдруг пугающая догадка ужаснула меня до новой вспышки боли.
«Не может быть!» – взмолилась я, а на глазах вспыхнули слезы.
– Что это? – Конрад понял все сразу и ждал от меня ответа. Рядом появилась каталка, я распознала ее лишь по звуку катящихся колес. – Эмми, прошу тебя.
«Клубнику! – кричал внутренний голос. – Я ела клубнику, Конрад».
Именно этот малознакомый запах удалось уловить голодным желудком среди различных примесей в муссовом креме подаренной тарталетки. Но я поняла это слишком поздно. Тогда, когда исправить ситуацию уже было совершенно невозможно.
Глядя на мужчину, я не могла найти в себе силы произнести это вслух, ведь именно Его дочь приготовила это для меня. Сабина… Могла ли она знать про аллергию? Сделала ли это специально? Я не знала, но совершенно не хотела говорить подобное ее отцу и давать повод усомниться в семилетнем ребенке. Юной крохотной девочке.
И не пришлось. Потому как разум покинул меня резко и внезапно, а тьма заполнила все вокруг. Последнее, что я увидела: темно-серые глаза, полные беспомощности и тревоги.
Луч испепеляющего солнца ударил по закрытым глазам, заставляя поморщиться. Я заныла, оттого как пекло роговицу, и по инерции попыталась повернуться набок. Только вот не смогла. Руки с ногами оказались прикованы к твердой на редкость постели. Резкий приступ паники заставил встряхнуться, я попыталась сдвинуться с места, и это вызвало сильную боль внутри, будто кто-то прошелся по желудку острой наждачкой.
– Проснулись, дорогая… – присутствие кого-то знакомого рядом – доктора Грина – немного успокоило. Послышался шелест ткани, после чего солнце перестало так яростно резать глаза, и я, наконец, их распахнула. Взгляд встретился с кристально белым глянцевым потолком палаты, где я смогла разглядеть очертания своего тела в темно-синей больничной робе.
– Что… со… мной?.. – голос был на редкость низким и хриплым, словно у прокуренной трактирщицы, горло до слез предательски ныло. Сглотнув мешающий ком в горле, я снова заныла от резкой, едва терпимой острой боли.
– Не переживайте, мисс, – теплая ладонь легла мне на живот, а после чего показалось лицо самого Грина. Он казался сосредоточенным более чем когда-либо, доставая из нагрудного кармана свой фонарик и светя мне им прямо в лицо. – Все самое страшное уже позади. Не о чем больше беспокоиться. Мы промыли вам желудок, какое-то время будете чувствовать дискомфорт.
– Что именно позади? – медленно повернув головой вправо, я увидела капельницу, с левой же стороны располагался какой-то датчик, где разобрать удалось лишь мой завышенный пульс.
– Анафилактический шок, – Грин без спроса распахнул мой рот, осматривая язык. – Мы вовремя блокировали приступ, но ночь вы все равно проспали. Придется придерживаться диеты несколько месяцев. И, естественно, никакой клубники. Если так уж хочется, можете покупать всякие химические добавки с ароматизатором клубники, хотя я бы советовал вам забыть об этой ягоде навсегда.
Внезапно комната показалась мне маленькой и неуютной, напоминающей белый безликий короб, не имеющий ничего располагающего и успокаивающего. Приступ клаустрофобии захлестнул меня с головой, а желание освободить руки стало невыносимым. Дыхание сперло, а голова закружилась с утроенной силой.
– Мне можно вставать? – с едва скрываемой паникой прошептала я, что доктор Грин уловил тут же, нажимая красную кнопку у изголовья постели. Верхняя ее часть медленно поднялась, позволяя мне смотреть на мир вокруг полусидя, но даже в этом положении легче не стало: впереди был выключенный телевизор и совершенно пустая стойка, предназначенная для вещей. Я посмотрела на доктора полным мольбы взглядом:
– Освободите меня, прошу… Я чувствую себя… Гхм… Сносно.
– Оргазм ослаблен, вам желательно этот день провести в постели, – жестко поставил перед фактом он, не собираясь принимать какие-либо возражения, только вот мой мозг в экстренной ситуации работал на редкость хорошо, тут же подкинув спасательный вариант:
– А как же туалет?.. Я могу пойти в дамскую комнату? Или естественные процессы у вас тоже под запретом, а?
Немного растеряв свой энтузиазм доводить меня измором, Грин почесал затылок и немного покраснел, принявшись быстро расшнуровывать узелки:
– Эм… Конечно, мисс. Это ведь не тюрьма, в конце концов…
С широкой, но вялой улыбкой я села на койке, довольная тем, что нашла выход из ситуации. Каждое движение отзывалось болью в пищеводе, слабость делала из меня невесомое облачко – качало из стороны в сторону. Как вдруг на полпути к женской комнате меня озарила резкая догадка. Вернее то, что я опрометчиво упустила из слов Грина. Повернувшись к нему в пол-оборота, я крепче сжала пальцами стойку с капельницей.
– Вы сказали «клубника». Так быстро готов анализ?
– Анализ и вправду готов, – хмыкнул старик, отводя взгляд к окну и засовывая руки в высокие карманы. – Только Конрад понял все намного раньше, чем очень здорово нам помог. Кажется, он связался с охраной вашего пентхауса и попросил сводку камер видеонаблюдения.
Страх прошел по телу мелкими мурашками, оставаясь где-то на уровне бешено бьющегося сердца. Благо больше монитор не показывал пульс, иначе Грин точно вернул бы меня в постель, приковывая к ней навсегда.
– И… – я нервно облизала пересохшие губы, пытаясь скрыть волнение. – Где сейчас Конрад?
Мне было страшно представить, что сделает он с маленькой Сабиной, узнав правду. Одна мысль, что он сможет ей как-то навредить была чертовски невыносимой. Несмотря на то, что эта семилетняя девочка довела до меня до больницы, я ощущала в происшедшем и свою вину. Именно я пришла на ее территорию, где девочку любили и считали принцессой. Именно я «украла» ее любимого папочку. Изначально не стоило знакомиться с детьми босса. Оставалось надеяться, что Сабина не подозревала о возможном летальном исходе и просто хотела подшутить.
– Здесь, – доктор Грин указал подбородком на смежную комнату с наглухо закрытой дверью. – Не поверите, пока мы занимались вами, мистер Шульц согласился на все указанные мою процедуры. Мы даже провели ему небольшую операцию, которая должна устранить головные боли. Приди он на месяц позже – операция была бы намного серьезнее и под общим наркозом… Чего он только ждал, не понимаю? – старик недовольно развел руками, пытаясь показать степень его удивления поведением мужчины. Я же думала о другом… Мне нестерпимо хотелось увидеть Конрада и задать ему парочку важных вопросов. Развернувшись на пятках, я направилась в указанную комнату, услышав растерянный и недовольный крик Грина: – Эй, куда это вы, мисс? А ну-ка вернитесь! Вы слишком слабы, чтобы разгуливать туда-сюда… В противном случае, буду вынужден сопроводить вас обратно насильно.
