С этой точки зрения природный газ - это не решение, а огромная проблема: даже если глобальный пик добычи газа наступит через 10–20 лет, региональный дефицит уже появляется и будет продолжать усиливаться. Это означает огромные риски для отопления домов, для химической и пластмассовой промышленности, а также для производства электроэнергии. природный газ есть и всегда будет топливом, которое по большей части продается на региональном уровне (в отличие от жидкого топлива, которое легче транспортировать).

Уголь представляет собой еще одну неоднозначную тему для аналитиков как по истощению запасов, так и по выбросам. Большинство членов обеих групп чувствуют острую необходимость сформулировать какую-нибудь политически приемлемую стратегию перехода, чтобы привлечь внимание политиков. Если бы уголь был полностью исключен из обсуждения, такую ​​стратегию стало бы труднее

скомпилировать. Однако обе группы склонны думать о совершенно разных будущих ролях угля.

Некоторые активисты и аналитики по выбросам смотрят на «чистый уголь» как на частичное решение проблемы изменения климата. Практика «чистого угля» включает газификацию угля под землей, на месте, отделение образующихся парниковых газов (углекислый газ и окись углерода), а затем закапывание их в океанические отложения, старые нефтяные месторождения или угольные шахты. Теоретически это позволяет обществу получать энергетическую выгоду при сокращении выбросов парниковых газов в атмосферу.

Многие аналитики по вопросам истощения скептически относятся к таким схемам «улавливания углеводородов», полагая, что, когда мир погряз в энергетическом кризисе, обусловленном поставками, немногие страны будут адекватно мотивированы платить дополнительные расходы (как в финансовом, так и в энергетическом плане) за разделение и управление, и хранить углерод из угля; вместо этого они просто сожгут все, что есть в наличии, чтобы сохранить свою экономику от краха.

Некоторые сторонники истощения запасов рассматривают огромные мировые запасы угля как частичный ответ на Peak Oil со стороны предложения. Используя проверенный временем процесс, можно газифицировать уголь, а затем использовать полученные газы для синтеза высококачественного дизельного топлива. Южноафриканская компания Sasol, которая обновила процесс, в настоящее время имеет контракт на поставку нескольких новых заводов по переработке угля в жидкое топливо (CTl) в Китай и объявила о строительстве завода в Монтане.

Однако CTl не привлекает аналитиков по выбросам. Хотя некоторое количество углерода могло быть захвачено во время стадии газификации (при умеренных затратах энергии), при сжигании конечного жидкого топлива в атмосферу выделялось бы столько же углерода, сколько при сжигании обычного нефтяного дизельного топлива.

Некоторые аналитики по истощению запасов скептически относятся к будущим поставкам угля. Согласно наиболее широко цитируемым оценкам, в мире есть уголь на срок от одного до двухсот лет - при нынешних темпах использования. Однако, если учесть резкое увеличение использования (чтобы заменить снижение поставок нефти и газа), а также принять во внимание явление пика Хабберта - темпы добычи неизбежно начнут снижаться задолго до того, как уголь фактически закончится, - и тот факт, что ресурсы угля имеют разное качество и доступность, что приводит к удивительному выводу, что мировой пик добычи угля может наступить уже через десять лет.1

Возникает вопрос: Имеет ли смысл возлагать большие надежды на непроверенные и дорогие технологии связывания углерода, если новая необходимая инфраструктура так скоро устареет? Представьте себе мир, инвестирующий триллионы долларов и усердно работающий в течение следующих 20 лет над строительством сотен «чистых» угольных (и / или CTI) электростанций, при этом мировые электрические сети и транспортные системы в настоящее время становятся всецело зависимыми от этих технологий, только чтобы увидеть как угольные запасы истощаются.

Будет ли тогда у мира достаточно капитала, чтобы совершить еще один трудный и дорогостоящий переход на энергоносители? И какой будет следующий источник энергии? Мировые электрические сети и транспортные системы в настоящее время становятся всецело зависимыми от этих технологий, а мировые поставки угля сокращаются.

Другие низкосортные ископаемые виды топлива, такие как битуминозные пески, горючие сланцы и тяжелая нефть, также проблематичны как с точки зрения истощения, так и с точки зрения выбросов. Некоторые аналитики истощения рекомендуют разработку этих ресурсов на полной скорости. Однако затраты на добычу энергии для них обычно довольно высоки по сравнению с небольшой энергией из извлеченного ресурса.

Их и без того низкий коэффициент энергетической прибыли (также известный как энергия, возвращенная на вложенную энергию, или EROEI) будет еще больше скомпрометирован усилиями по улавливанию и секвестрации углерода, поскольку, как и в случае с углем, это низкосортное топливо выделяет много углерода по сравнению с природным газом или обычной нефтью.

В настоящее время природный газ используется при переработке битуминозных песков и тяжелой нефти; как с точки зрения энергии, так и с точки зрения выбросов, это скорее похоже на превращение золота в свинец.

Многие специалисты по истощению указывают на то, что, хотя общая ресурсная база этих веществ огромна, скорость извлечения каждого из них, вероятно, останется ограниченной физическими факторами (такими как наличие природного газа и пресной воды, необходимых для обработки), так что синтетические Жидкое топливо из таких веществ в любом случае не может сильно помочь в решении проблемы истощения запасов нефти.

Сторона предложения, сторона спроса

К настоящему времени становится очевидной тревожная тенденция: две проблемы - изменение климата и исчерпание нефти - вместе хуже, чем обе проблемы сами по себе.

Стратегии, которые предлагаются для поддержания горения фонарей и движения грузовиков при одновременном сокращении выбросов, вызывают сомнения у специалистов по истощению запасов.

С другой стороны, большинство стратегий, направленных на поддержание энергии в экономике по мере исчезновения нефти и газа, предполагают увеличение выбросов парниковых газов.

Как мы увидим, чем ближе мы смотрим, тем хуже становится.

Как отмечалось выше, обеим группам необходимо разработать жизнеспособную стратегию перехода к энергетике, чтобы донести свое послание до политиков.

Выбросы углерода происходят в результате сжигания истощающегося ископаемого топлива, основного источника энергии для современного общества.

Таким образом, обе проблемы сводятся к проблемам энергетики - а энергия необходима для поддержания сельского хозяйства, транспорта, связи и почти всего остального, что составляет современную глобальную экономику.

Что касается обеих проблем, есть только два вида решений: стратегии замещения (поиск замещающих источников энергии) и стратегии сохранения (более эффективное использование энергии или просто отказ от нее).

Первые предпочтительнее с политической точки зрения, поскольку они не требуют изменения поведения или жертв, хотя, как правило, требуют большего планирования и инвестиций. Наименее приемлемый с политической точки зрения вариант также является самым быстрым и дешевым - обойтись без (сокращение текущего использования).

Мы привыкли использовать огромное количество энергии с беспрецедентной скоростью. Если бы нам пришлось использовать гораздо меньше, смогли бы мы сохранить привычный уровень комфорта и экономического роста? Можем ли мы хотя бы оставить свет включенным?