— Не шутка, — в который раз повторил Сириус. — А я всегда себя испытываю. Думаю, что не могу сделать что-то, боюсь немного, но все равно делаю, как бы страшно ни было. Чтобы доказать себе, что я чего-то стою.

Признаться в этом иногда не получалось даже себе.

— Я думал, что никогда не смогу найти с тобой общий язык или, например, не разберусь с магловским фотоаппаратом. Мне никто не объяснял, я сам все понял, — он замолчал, чтобы перевести дух. — Понимаешь, сам разобрался? Без матери и отца освоил такие заклинания, что в моем возрасте они и постичь не могли. На самом деле, мне очень не хватает их одобрения.

— Я тебя понимаю, — сказал Снейп и склонил голову, отчего его волосы защекотали Сириусу нос.

— Мать меня всегда слишком одобряла, даже как будто жалела, — сказал Снейп. — Чтобы я ни сделал, для нее это имеет одинаковую ценность, и меня это иногда раздражает. — Он немного отпил из своего стакана и с горечью закончил: — Наверно, я плохой сын.

— Все с тобой нормально, — возразил Сириус и удивился жесткости своего голоса. — Я как-то пару журналов магловских читал про воспитание детей. Там пишут, что надо трезво оценивать все их достижения. Ругать и хвалить… Меня же только ругали. Не поступил туда, куда хотели они с отцом, связался с маглолюбами, да даже как бы я не учился — все равно не там, где нужно.

— А ты пробовал с ними говорить? Хотя, наверно, глупости спрашиваю.

— Не пробовал, — ответил Сириус и перевернулся, чтобы теперь обнимать Снейпа, а то у него, похоже, затекла рука. — Точнее орал, как клинический дебил, а они даже не слышали. Да и толку, если у них в мозгах закостенелые правила?

Снейп был теплым, но слишком худым, поэтому Сириус притянул покрывало и обернул ему вокруг талии, укрывая ноги, и снова обнял.

— А ты с мамой говорил? — спросил Сириус.

— А толку? Она слишком хорошая, я не хочу ее расстраивать и говорить, что всю жизнь она делала все неправильно.

— Ну, а говоришь, что плохой сын. Отличный сын. Принимаешь ее такой, какая она есть. А я дерьмо, только плеваться ядом и умею. Они почему-то должны меня принять со всеми моими тараканами в голове, а я их не могу. Я это, кстати, только сейчас понял.

Снейп на его слова лишь вздохнул. Сириус только сейчас заметил, как расслабленно он сидел в его объятиях.

— Все равно я бы не хотел другую маму, — сказал Снейп и потянулся за шоколадкой.

— Я бы хотел другого себя, — хмыкнул Сириус и добавил: — чтобы мне не хотелось на каждое их слово отвечать десять. Как брат хотел быть.

— Вы очень разные, — сказал Снейп, почти неуловимо улыбнувшись.

«Какой же хороший», — подумал Сириус и немного крепче сжал объятия.

— Так странно, что мы все разные, — сказал он. — С тобой очень приятно говорить.

— С тобой тоже… У меня щеки уже не красные? — вдруг спросил Снейп и дотронулся до лица.

— Еще красные, — ответил Сириус. — Может, пойдем на улицу?

— А если нас поймают?

— Раньше же не ловили.

— Так мы по одному были, а сейчас вдвоем, — заметил Снейп. — Но я разделяться не хочу.

Сириус невольно улыбнулся.

— Не поймают. Я тебе клянусь.

Он нехотя ослабил объятия и сел прямо.

— Пошли.

И они пошли. Сириус взял Снейпа за руку и вел за собой. Коридор освещал слабый свет Люмуса. Старались даже дышать тише. По одному из тайных ходов они вышли возле теплиц и сразу попали под дождь.

— Холодно как, — сказал Снейп и поежился. — Мне не нравится.

— Мне тоже.

Снейп просто стоял, подставив лицо под дождь, и Сириус понял, что засмотрелся. Его волосы почти тут же намокли, налипли на лоб, и он был похож на какую-то мраморную статую. Земля пахла свежестью, Сириус вдохнул полной грудью, ощущая, как его наполняет прохлада и спокойствие. Дождь казался теплым, словно Сириус тоже, как и Снейп, был пьян. Он застыл, как каменный голем, и постарался запомнить это мгновение: Снейпа, капли дождя, щекочущие затылок, беззвездную ночь и почти звенящую тишину. Он никогда не знал, что дождь может быть и не громким, не барабанить по крышам, а просто идти, словно нехотя.

«Правильно, — вдруг подумал он, прикрыв глаза, — мы напьемся, промокнем, заболеем, а мне снова за ним бегать и заставлять лечиться.»

Он взял Снейпа за запястье и повел внутрь теплицы. От дождя убежать не получилось — в потолке недоставало стекол.

— И зачем мы здесь? — почти равнодушно спросил Снейп, обнимая себя за плечи. — На улице хоть полностью мокнешь, а тут на затылок только капает.

— Вон дыра побольше, можешь под ней стать, — ответил Сириус и оскалился. Ему нравилось все: и дождь, и теплица почти без потолка, и беззвездная ночь, и Снейп, который, кажется, замерз и почти протрезвел.

— Могу, — согласился Снейп и вправду пошел. — Мне нравилось стоять под дождем.

— Ты же заболеешь!

— Вылечусь.

Сириус мысленно вдохнул-выдохнул и сам пошел за Снейпом. Он легко, почти не касаясь, обнял его за талию и скрестил руки у него за спиной. Снейп не отстранился, задышал медленнее и глубже, перестал дрожать, словно Сириус и вправду согрел его. Наверно, было низко касаться пьяного человека, но через какое-то время — минуту или, может, три — Снейп сказал уже почти трезвым голосом:

— А вообще тут красиво. И даже проблеваться не хочется.

Дыхание Снейпа приятно грело щеку, и Сириусу очень захотелось его поцеловать. Спросить он побоялся, поэтому просто стоял, не собираясь выпускать его из объятий. Было хорошо, хоть и мокрая одежда липла к телу, а капли дождя закатывались под свитер.

— Ты романтик, Снейп, — фыркнул Сириус, улыбаясь. Хорошо, что он не видел этой его улыбки. — Блевать в розовые кусты, отсасывать под дождем, трахаться на сеновале.

— Отсасывать под дождем? — переспросил Снейп низким голосом. Его дыхание приятно щекотало Сириусу шею. — Звучит прикольно. Прям как в какой-то книге.

— Хочешь я тебе книгу прям тут устрою? — спросил Сириус шепотом и сжал зубы. Сердце, кажется, собралось выпрыгнуть из груди. Сразу стало холодно и он на свой страх крепче обнял Снейпа и склонил голову, прислоняясь подбородком к его плечу.

— В смысле? — совсем растеряно сказал Снейп ему на ухо.

— Отсосу под дождем, — сказал Сириус, подумав, что если рисковать, то всем и сразу. Пучки пальцев кольнуло словно маленьким магическим разрядом. Снейп отстранился и внимательно посмотрел ему в глаза, оценивая, наверно, серьезность предложения.

— Ну… давай? — Снейп закусил губу. На лице проявились красные пятна, что особенно было заметно на контрасте с черными глазами и волосами. — Я тебе что, типа нравлюсь?

Сириус опустился на колени и подняв голову, замер. С волос капало на шею и спину, короткими мгновениями остужая кожу. Он почему-то осторожно поднял свитер Снейпа и коснулся губами впалого живота. Снейп тихо вдохнул и положил руку ему на волосы.

— Да, ты мне нравишься, — сказал Сириус, с каждым поцелуем опускаясь на пару сантиметров ниже. Кожа у Снейпа была влажной и теплой. Он потянул его за волосы, и Сириус удивленно выдохнул, а потом поцеловал в самый низ живота, прикусывая кожу.

После какого-то из поцелуев вздохи Снейпа перешли в тихие, слишком осторожные стоны. Дождь заливал Сириусу глаза и рот, и он часто заморгал.

— Щекотно, — сказал Снейп и снова громко выдохнул.

Сириус растегнул ремень и пуговицу на его штанах и приспустил трусы. Он провел языком по члену, и Снейп вздрогнул и что-то промычал.

— Все хорошо? Сев?

— Д-да…

Он обхватил губами головку, и Снейп с новой силой вцепился ему в волосы. Он надавил ему на затылок, заставляя взять глубже.

Сириус заморгал, стараясь что-то разглядеть через пелену перед глазами. Он наклонил голову на бок и снова провел языком вдоль члена, облизал головку, а Снейп застонал громче и поддался бедрами вперед. Сириус ни к месту подумал, что они, наверно, заболеют, столько простояв под дождем.

— Быстрее… можешь? — тихо спросил Снейп. Сириус чувствовал его напряженные руки у себя на затылке. Он отстранился, чтобы перевести дух, и поднял голову. Снейп стоял и, закрыв глаза, кусал губы, на которых так не хватало красной помады. Дождь полностью намочил его волосы и одежду. Сириус снова взял член в рот и почти сразу ощутил, как Снейп начал двигаться, постепенно ускоряя темп.