– В отличие от тебя я не люблю спать на сырых простынях.

– Простыни? – герцог изогнул бровь. – Какая роскошь!

– Да, я уже наслышан про солому в сарае, – отмахнулся его величество. – Потом расскажешь, что на тебя нашло!

– Не мог же я лишить вас сплетен о себе! – отшутился Раймон.

Георг бросил на сына проницательный взгляд, но промолчал, понимая, что вокруг слишком много ушей.

По знаку герцога стражники распахнули двери, и его величество шагнул внутрь. Он с интересом рассматривал высокие арочные своды и яркие гобелены на стенах.

– Говорят, жена лорда Ская прекрасно вышивала?

Раймон пожал плечами:

– Откуда мне знать, ваше величество!

Заметив гербовый щит бывшего хозяина замка, его величество нахмурился:

– Почему ты не убрал его?

– Чтобы не лишать вас удовольствия сделать это самому, – герцог улыбнулся и махнул рукой, подзывая оруженосца, стоящего с подносом, на котором были кувшин и кубки.

Раздуваясь от важности, Джереми подошел и церемонно поклонился, стараясь удержать поднос ровно в подрагивающих от волнения руках.

Опасаясь, что мальчишка расплещет вино, Раймон лично разлил рубиновую жидкость по серебряным кубкам, богато украшенным драгоценными камнями, пригубил, показывая, что яда нет, и протянул один из кубков королю. – На них тоже герб Джонатана Ская. Надеюсь, это не помешает насладиться вкусом старого таннатского.

– Твое здоровье! – король проигнорировал язвительный выпад бастарда. – Он поднес кубок к губам как раз в тот момент, когда свита начала входить в зал.

– Сир! – невысокий тучный мужчина подбежал к монарху. – Это недопустимо!

Раймон узнал его. Барон Юстас Бюссе, королевский виночерпий. В его обязанности входило подавать королю вино и дегустировать, тем самым проверяя есть ли яд. Два года назад барон усиленно сватал свою дочь за герцога Амьенского, надеясь породниться с королем и таким образом поправить свои финансовые дела.

– Что именно недопустимо, барон? – поинтересовался его величество.

– Вино! Его нельзя пить! Оно может быть отравлено!

– Герцог пробовал его, прежде чем дать кубок мне.

– Все мы знаем, что герцог Амьенский…

– Невосприимчив к магии, но не к ядам! – голос монарха стал ледяным. – Или вы подозреваете, что мой сын намеревается отравить меня лично?

– Простите, ваше величество! – виночерпий низко поклонился. – Но вы же знаете, что преданность слуг старому хозяину замка…

– Преданные слуги давно разбежались, а вино подавал мой оруженосец из моих личных запасов! – Раймон оборвал королевского виночерпия. – И если вы будете настаивать, его величество может подумать, что вы знаете больше, чем говорите… или просто хотите выпить хорошего вина!

Слова были встречены сдавленными смешками. Виночерпий побагровел и кинул полный ненависти взгляд на бастарда. Раймон приказал Джереми принести кубок барону и повернулся к отцу.

– Желаете сразу заняться делами, ваше величество? – спокойно поинтересовался герцог.

Король оглядел вдруг ставший тесным зал.

– Пожалуй, да, – он махнул рукой, подзывая своего секретаря. – Лорд Чисхолм, думаю, нам понадобится ваша помощь!

– Ваше величество! – королевский секретарь, высокий седовласый мужчина подошел к королю и сухо кивнул герцогу.

– Прошу! – Раймон повел гостей в кабинет, совсем недавно принадлежавший лорду Скаю.

– Полагаю, вы не нашли бумаг, которые могли бы пролить свет на участие Джонатана Ская в заговоре? – лениво поинтересовался лорд Чисхолм, оглядываясь по сторонам.

– Увы. Судя по всему, все свидетельства были уничтожены.

– Вы в этом уверены, милорд? – водянистые глаза королевского секретаря скользнули по темным резным панелям. Раймон усмехнулся:

– Мои люди простучали панели, тайников нет.

– Или они расположены в другой комнате. Возможно, нам следует найти кого-нибудь из старых слуг и допросить…

– Думаете, Джонатан Скай откровенничал со слугами? – хмыкнул Раймон.

– Он мог довериться друзьям, – возразил король. – Или верным вассалам.

– Головы друзей теперь украшают ворота замка.

– Поговаривают, что в подвалах замка находятся пленные, – возразил лорд Чисхолм.

– Да, это так, – Раймон прищурился и холодно взглянул на королевского секретаря. – Собираетесь допрашивать их?

– Разумеется.

– И с пристрастием?

– Если это понадобится… – секретарь улыбнулся. Правда, улыбка не затронула глаз.

Раймон скрежетнул зубами. О жестокости лорда Чисхолма ходили легенды. Отдать ему пленников означало обречь их всех на медленную и очень мучительную смерть. А ведь вина этих людей состояла лишь в том, что они не могли нарушить магическую клятву. Вспомнилась леди Скай, слезы, стоявшие в ее глазах, когда она молилась у ворот за души погибших. Неужели она снова будет плакать по его вине?

– Не думаю, что они могут рассказать что-то, – небрежно обронил герцог. – Насколько мне известно, все они связаны оммажем. Вряд ли кого-то удастся разговорить пытками.

– Все возможно… – небрежно заметил королевский секретарь. – Да и если мятежники умрут – что с того?

– На этих землях и так пролилось много крови. Я не желаю радовать Темную богиню новыми жертвами!

– Вы боитесь запачкать руки в крови, милорд? – хмыкнул лорд Чисхолм.

– Боюсь, что вы их уже не отмоете! – отпарировал Раймон и повернулся к королю. – Ваше величество, дайте моим людям время, если тайник и существовал, они его найдут!

Георг задумчиво посмотрел на сына, гадая, что он затеял.

– Вам так важно проявить милосердие, герцог? – поинтересовался он.

Раймон едва заметно выдохнул. Если бы король согласился со своим секретарем, то не стал бы спрашивать.

– Это важно в первую очередь вам, ваше величество!

– Вот как? – заинтересовался Георг.

– Пытать людей, чья вина состоит лишь в том, что они исполнили клятву, данную своему господину, недостойно короля, которого по праву прозвали Справедливым, – пояснил герцог Амьенский.

Королевский секретарь явно заскрежетал зубами. Раймон склонил голову, пряча довольную улыбку.

Король рассмеялся:

– Сын, жизнь при дворе пошла тебе на пользу! Ты научился льстить!

Герцог покачал головой:

– Ну что вы, ваше величество! Лесть унизила бы и вас, и меня! Я просто прошу показать пример милосердия.

– Милосердия к мятежникам? – оборвал лорд Чисхолм. – Хотите отпустить их, чтобы они вновь подняли восстание?

– Они – вассалы этих земель. Передайте владения лорда Ская новому хозяину, и пусть он поклянется в верности его величеству, – предложил Раймон.

– Лорд Скай клялся в верности его величеству, – возразил секретарь.

– Не приносил оммаж, верно, только обычную клятву, – отмахнулся король. – Не спорю, это была моя ошибка.

Он задумчиво прошелся по комнате. Раймон внимательно следил за отцом, зная, что именно сейчас он принимает окончательное решение.

– Лорд Чисхолм, оставьте нас с сыном! – внезапно потребовал король.

Секретарь скупо поклонился и поспешил исполнить приказ господина. Повелитель драконов напрягся.

– Почему тебя так волнуют эти люди, Раймон? – спросил король, когда дверь за секретарем закрылась.

Герцог пожал плечами:

– Я же сказал, что не люблю бессмысленных жертв.

– И голубые глаза леди Скай тут не при чем?

– А у нее голубые глаза? – спросил Раймон как можно более небрежно.

– Ты даже этого не заметил?

– У меня слишком много дел, чтобы разглядывать глаза женщин.

– И слишком много, чтобы следить за ними самими? Что за история с ключами?

Герцог криво улыбнулся:

– Уже донесли?

– Разумеется. Пора привыкнуть, что у тебя много врагов!

– Не я в этом виноват! – дерзко отозвался герцог.

Король усмехнулся:

– Это камень в мой огород?

Раймон сжал кулаки. В конце концов у него было достаточно времени, чтобы смириться со своим происхождением, и если бы не усталость последних дней, то герцог Амьенский пропустил бы нотацию царственного отца мимо ушей, как делал это почти всегда. Но на этот раз, усталый и издерганный бессонными ночами он не сдержался.