На сегодняшний день у него были действительно наполеоновские планы.

Во-первых, он должен был поговорить с Дафферами о переносе их с Милли сцены, и плевать, что он с ней этого не обсуждал. Она ещё благодарна будет, ведь никто из них сейчас не готов снимать это. Его волновало не столько то, что они не репетировали и однозначно провалятся, сколько то, что он ощущал между ними огромную пропасть. Девушка чувствовала себя рядом с ним неловко, а этого позволять было нельзя.

Во-вторых, ему нужно было после съёмок поговорить с ребятами из группы, а разговор должен был состояться тяжёлый, так как ещё вчера в их беседу пришло одно лишь сообщение от Айлы: «Пора разобраться с группой, парни». Расшифровывать сообщение не пришлось, ведь он давно понимал, что Calpurnia доживает свой год. Совмещать актёрскую игру и музыку было ужасно тяжело. Состоять в музыкальной группе, которая вечно колесит по стране с каждым годом становилось всё сложнее и сложнее. Карьера Вулфарда шла в гору, предложения с проектами пачками поступали его менеджеру, а времени на репетиции и вовсе не оставалось. Финн безумно любил то что однажды создал вместе с ребятами. Любил Джека, Малкольма и Айлу, но сами ребята видимо давно были готовы к этому и успели смириться со всем. Они всегда желали Финну только добра, ведь были не только коллегами, но и очень близкими друзьями. Ребята понимали, что когда-нибудь наступит день, в который Вулфард просто не придёт. Они понимали, что вся группа основывается на кудрявом, ведь половина поклонников являются фанатами Вулфарда, а не их группы и музыки. Они привыкли слышать возгласы его имени из толпы. Но чтобы не случилось, все четверо были уверены, что всегда поддержат друг друга даже если их группа распадётся. И вот этот день настал.

И, в-третьих, кудрявый серьёзно настроился поговорить с Браун и расставить все точки над «i». И сдаваться без желаемого он не был согласен. А хотел он только её.

***

— Джейн, ужин готов. — Джойс тихо постучала в комнату девушки, до конца открывая незакрытую дверь.

— Я не голодна. — Безэмоционально бросила девушка, перелистнув страницу одного из комиксов, который ей подарила Макс.

— Ты уже второй день ничего не ешь. — Разозлилась женщина и вся мягкость из её голоса пропала. — Прекрати вести себя так, словно тебе одной тяжело. Мы это уже обсуждали. — Строго сказала миссис Байерс, сложив руки на груди.

— Я не голодна. — Вновь повторила девушка, жалея, что не может захлопнуть дверь силой мысли.

— Чёрт подери, Элевен! — Крикнула Джойс, хлопая ладонью по рядом стоящему комоду, наконец привлекая внимание русоволосой. — Что мне ещё сделать, чтобы ты простила меня?!

— Я на тебя не злюсь. — Закипая сказала Джейн, поднимаясь с кровати.

— Не ври! Ты ведёшь себя так с того самого дня, как мы сюда заехали! Мне больно смотреть на тебя!

— А чего ещё ты от меня хочешь?! — Не выдержала Хоппер, повышая голос. — Мне радоваться своей новой комнате?! Новому дому?! Или тому, что мой отец погиб?! — Джойс замерла, а слово «отец» звенело в голове, болью отдаваясь в сердце.

— Я понимаю тебя, Эл. Всем нам тяжело. Мне тоже больно. — Мягче сказала женщина.

— Нет! — Ещё громче выкрикнула девушка. — Даже не смей говорить, что ты меня понимаешь!

— Эл…

— Не ты выросла в долбанной лаборатории, из которой вышла долбаным монстром! Не ты открыла чёртов портал из-за которого умерло куча людей! Не ты потеряла человека, который спас тебе жизнь и полюбил! — Продолжала кричать Милли, чувствую как горло начинает болеть. — Зачем мы приехали сюда?! — Ещё сильнее разозлилась девушка. — Зачем снова отнимать у меня, единственное что у меня осталось?!

— Мне очень жаль, Элевен. Я любила Хоппера. — Они обе замолчали. Первый раз Джойс сказала это вслух.

— Тогда какого чёрта ты его не защитила?! — Разбито спросила девушка, а глаза Джойс вдруг распахнулись так широко, что девушка отвела от неё свой взгляд полный боли и вины за свои слова. Слова, словно нож, вонзились прямо в сердце, ведь женщина до сих пор не могла себе простить того, что ей не удалось тогда спасти мужчину.

— Элевен? — Растерянно позвала её Байерс, стараясь не обращать внимания на кровоточащее от её слов сердце.

— Ты говоришь, что понимаешь меня, но всё равно увезла меня, Уилла и Джонатана от тех, кого мы любим! — Тихо добавила русоволосая, а голос её дрогнул. Она понимала, что Джойс ни в чём не виновата, но продолжала изливать душу, не обращая внимания на скривившуюся гримасу женщины. — Я чувствую себя ужасно… Почему он не взял меня с собой? — Со слезами на глазах спросила девушка, но вдруг нахмурилась, ощущая такое знакомое и ненавистное тепло над верхней губой.

— Джейн? — Тихо позвала её женщина и указала на её лицо.

— Боже… — Прошептала девушка и повернулась к зеркалу, чтобы взглянуть на маленькую струйку крови из носа. Её правая рука на автомате взметнулась вверх, привычно стирая кровь пальцем.

— Снято! — Выкрикнули в один голос братья Дафферы и на площадке послышались аплодисменты. — Молодцы девочки! Это было отлично! — Похвалили сценаристы актрис.

— Ты молодец, детка. — Улыбнулась Вайнона и обняла девушку за плечи.

— Спасибо. — Выдохнула Милли, обнимая женщину в ответ. — Ты как обычно бесподобна. — Райдер лишь хихикнула на этот комплимент и быстро чмокнула девушку в румяную щёку. — Я же сегодня зайду? — Вайнона лишь кивнула ей и отстранилась.

Милли нашарила в раскладном чёрном кресле свой телефон и бутылку уже тёплой воды. Сделав пару глотков, чтобы смочить саднившее после криков горло, Браун уже было направилась в костюмерную, чтобы переодеться для следующей сцены, когда к ней подошёл Шон.

— Милли, мы тут внесли некоторые корректировки, так что шестьдесят четвёртая сцена откладывается на неопределённый срок. — Браун впитывала в себя информацию, с облегчением вздыхая. — Тебе выдадут другой комплект одежды. Сцена с Макс в подвале, потом с Майком и диваном. У тебя перерыв полчаса, потом можешь одеваться, так что не торопись. — Милли кивнула мужчине, давая понять, что именно так и сделает.

Как ей и сказали, девушка никуда не торопилась. Она медленно переставляла перед собой ноги, ширкая белыми кедами по полу. Вокруг все куда-то торопились, а она листала ленту инстаграмма, припав спиной к холодной стене. Только сейчас она поняла, что даже не поинтересовалась причиной переноса сцены, но её это не особо волновало. Затерявшись в своих мыслях, девушка навалилась на ручку двери, толкая её внутрь. Дверь отворилась, а из помещения послышался вскрик. Испугавшись, кареглазая выронила телефон из рук прямо на белую плитку.

— А, Милли, Господи! Это ты! — Рыжеволосая обратилась то ли к подруге, то ли к Всевышнему, запрыгивая за ширму. — А стучать кто будет?

— Прости. — Виновато пробормотала Браун, разглядывая экран телефона на наличие царапин или трещин. — А для кого ширма или замок? — Не осталась в долгу девушка, откладывая неповреждённый смартфон на столик.