— Бандиты. Отбросы. В основном, с Кавказа. Грузия, Чечня, Абхазия. Они промышляют на рынках рабов в арабских странах. У них там завязки. Похищают наших девушек и продают туда. Вот и за мной они пришли. Раньше они сидели тихо и прятались, а сейчас, когда в России безвластие, они повылазили. Скажи, Гарри, у тебя такой акцент. Ты из Прибалтики?

— Из Англии. Но ничего, надеюсь, скоро и этот акцент пропадёт. Ты ведь мне поможешь в этом?

— Пф-ф.

Она осмотрела меня с головы до ног и хмыкнула, что-то для себя решив и как-то меня классифицировав.

— И не мечтай. Я с первыми встречными не якшаюсь.

— Так я ведь представился, — улыбнулся я.

— Думаешь, всё вот так быстро? Ты представишься, и я растаю?

— Знаю, что нет, — подмигнул я ей.

Девушка хмыкнула и пошла по направлению к дому.

— Ая, погоди.

— Чего тебе?

— Да просто постой здесь.

— Зачем это?

— Так легче тебя защитить будет.

— От чего? — напряглась она.

— Да сейчас эти придут, — махнул я головой в то место, где были трупы.

— Откуда знаешь?

На поляне послышались хлопки, и начали появляться потенциальные трупы. Низкорослые, загорелые, заросшие с чёрными острыми волосами и тёмными ненавидящими глазами.

— Чувствую, — запоздало произнёс я.

На местность легло просто ужасающее давление магии и чакры, потом чары против аппарации. Эти абреки даже дёрнуться не успели. Из-под земли вылезли ветви мокутона, которые моментально проросли их насквозь, а с левой стороны на новоприбывших магов обрушились огненные шары от девушки. Не успели они даже опомниться, как ветви тут же выпили из них всю магию, а я подошёл и поглотил их души. Всё равно они уже пошли на перерождение, а мне нужно было узнать, кто это здесь такой умный выискался. Через несколько секунд все останки были уничтожены, а на полянке вновь воцарился мир и покой.

Я повернулся и увидел девушку, стоящую в своей боевой стойке с палочкой на изготовку, она была готова к бою и смотрела на меня с некоторым страхом.

— Да кто ты такой? — спросила девушка.

— Меня зовут Гарри, — тяжело вздохнул я, — я искал для себя учителя по Големостроению, и мои знакомые порекомендовали мне Прохора Потаповича. Я к нему пришёл, а тут… такое. Всякие мрази пытаются навредить такой красавице.

Девушка всё ещё была в шоке, не понимая, кто это вот так запросто заявился к ним в гости. Она пришла к деду в лесной домик, когда её мать убили, и маленькая девочка смогла сбежать из дома и голодала уже который день, бродя по лесу в одиночестве. На ней были какие-то тряпки. Так было всё-таки теплее и удобнее. Вот тогда она и встретила Прохора Потаповича. Тёплые руки мужчины обогрели её, дали поесть и оставили в покое маленькую девочку. Так она в тот день и заснула в тепле и тишине в чужом доме.

Многое изменилось с тех пор, маленькая девочка выросла, а Прохор стал заботиться о ней. Он всегда брал её с собой в лес. Иногда к ним приходили люди с заказами, иногда захаживали знакомые и друзья, но всегда он относился к девочке как к дочке или внучке.

Растил, обучал и грамоте, и магии. Защищал, оберегал. Одевал и обувал и делился тем немногим, что у него было. Он не был богатым, но и не голодали они ни в советское время, ни даже сейчас.

— Ая, погоди одну секунду, — улыбнулся я.

Тихий хлопок, и рядом со мной появилась пятёрка моих клонов, которые тут же исчезли.

— Что это было только что?

— Мои клоны. Они сейчас пойдут потолкуют с некоторыми непонятливыми князями, которым надо объяснить, где их место.

— Убьёшь их?

— Убью, — кивнул я, — такие уроды другого обращения не понимают. Если я их пожалею, подумай, сколько чужих судеб они смогут испоганить? А я буду знать, что мог это остановить, но смалодушничал. Зачем мне это? А ты что, против?

— Вот вообще ни капельки. Мы от него и им подобных бегаем уже третий год.

— Ну а я о чём? У людей всегда имеются сотни способов выразиться. Быть хорошим артистом. Хорошим учёным. Да даже хорошим слесарем, в конце концов. Но если ты не способен жить как человек и дать жить другим, значит не засоряй собой генофонд и не мешай остальным. Освободи место для нормальных людей.

— А как же тюрьмы, молодой человек? — послышался старческий голос сзади и сбоку.

То, что к нам наконец пришёл и сам хозяин этих мест, я уже почувствовал и ауру его ощутил. Он несомненно был весьма сильным магом по местным меркам, но было там и что-то ещё. Опасности он не представлял, да и не собирался нападать, а потому я не поворачивался к нему, зато одним глазком всё же присматривал. Так, на всякий случай.

— А разве вы когда-нибудь слышали о том, что в тюрьмах хоть кто-нибудь, хоть кого-нибудь исправил? Оттуда люди выходят лишь ещё более ожесточённые, более обозлённые, жестокие и единственное их желание не исправиться, а не попадаться больше, да и не дадут им исправиться. С судимостью же ни на одну работу не возьмут. Вот и выходит, что нет у них никакого выхода.

Я уже успел развернуться к нему и поклониться. Высокий, но сухощавый старик, с окладистой седой бородой и подсушенной пергаментной кожей. Высокий рост, но видно, что тело слегка усохло и сгорбилось. Черты лица были правильные и пропорциональные, а глаза тёмно-голубые.

— Добрый день, Прохор Потапович. Меня зовут Гарри. Вот письмо от вашего знакомого, — передал я ему письмо с небольшим поклоном.

— Да ты не кланяйся. Не нужно это, — принял он письмо от меня.

— Я от уважения к вашему опыту, — улыбнулся я.

— Да у тебя ведь тоже… опыт. Да и мощи магической на несколько сотен таких, как я, да и ещё чего-то этакое, чего я не понимаю, — сказал он и раскрыл конверт с письмом.

— Вы и это видите? — удивился я.

— Вижу, да.

— Дедушка, но как? Как это возможно? — послышался удивлённый возглас.

— Да вот так. Ты это у него спроси, внучка. Не знаю только, расскажет или нет.

Девушка перевела свой вопросительный взгляд на меня. Ох, уж это женское любопытство. Хотя, а какая мне, собственно, разница? Ничего криминального в этом нет.

— Я умею перерождаться с сохранением памяти. Вот и всё, — пожал я плечами. — Как видите, ничего особо криминального.

— Но это же… это очень интересно. А меня можешь научить?

— Да запросто, — пожал плечами я, — и научить, и потренировать. Не вижу проблем.

Прохор аккуратно свернул письмо и вложил его обратно в конверт.

— Н-да… впечатлил ты моего друга. Впечатлил и сильно помог. Просит он за тебя. Сердечно просит. А от меня ты чего хочешь?

— Обучаться у вас хочу.

— У меня? — весьма сильно удивился он.

— А что в этом такого? Учиться никогда не зазорно, я так считаю. Что может быть лучше, чем самосовершенствование?

— Экий ты прыткий. Я уже почитай лет восемьдесят учеников не имел. Стар я стал.

— Это поправимо. Мои познания в целительстве весьма обширны. Я вас подлатаю и омоложу, насколько смогу.

— Ого. Ты и это умеешь?

— Да, до определённого предела.

— Как я посмотрю, способности у тебя не только в целительстве? — кивнул он головой на поляну, где мы с Аей только что перебили два десятка бандитов.

Это он ещё не знал о уже пошедших на убыль группировках бандитов, которых мои клоны под невидимостью оперативно подчищали. Нашли у них в подвалах деньги, оружие и трёх молоденьких девушек, которых я подлечил и отпустил, разделив между ними деньги, лежавшие тут. Теперь мои клоны под невидимостью пошли дальше, по знакомым из других банд. Потом пойдут по знакомым их знакомых и так пока у клонов чакры хватит. Сейчас в Советском Союзе всплыло столько дерьма, что хоть чуть-чуть, хоть немного проредить эту взвесь, этот налёт, эту мерзость будет только на пользу. Клоны приходили в эти притоны, тихо, из-под невидимости, уничтожали всех, разлагали трупы и забирали все деньги. Ни улик, ни свидетелей, ничего. Просто были бандиты и исчезли.

— Конечно, я развиваюсь всесторонне. Насколько это только возможно.