— Вы, если хотите, тоже можете пройти ко мне, заодно и отдохнёте, — сказал я. — Не беспокойтесь, места всем хватит.
Ну они и пошли. Посовещались, конечно… сообразив в узком семейном кругу на троих, но спросили меня, как далеко надо идти. Я молча подошёл, собрал их троих в одну кучку, заставил всех взяться за руки и перенёс прямо к себе домой.
— Всё. Это мой дом. Можете осмотреться.
Охреневшие от такого родители и Гермиона начали осматриваться вокруг.
— Дилли.
Перед нами возникла домовушка и поклонилась.
— Хозяин звал Дилли? Дилли счастлива услужить.
— Дилли, размести, пожалуйста, гостей в апартаментах и сообрази нам что-нибудь на перекус.
Дилли поклонилась и подошла к Гермионе и её родителям. Размещение не заняло много времени, но когда они вернулись, Гермиона подошла ко мне.
— Гарри, ты слишком быстро нас перенёс. Мы же ничего не успели взять с собой.
— Так какие проблемы? Я поставил у вас маяк. Можете туда-сюда прыгать хоть каждые пять минут. Мне не напряжно, но вообще кроме одежды тут у меня всё есть. Возьмите себе купальные принадлежности, зубную щётку… да и всё в принципе. Если ещё что понадобится, прыгнем назад.
— А где это мы вообще? — спросил меня Дэн. Высокий мужчина с каштановыми волосами.
— Территориально это один из небольших островов возле острова Антигуа. Заскочим домой к вам, и вы захватите купальные принадлежности. Можете сразу переодеться. Вот заодно и искупаетесь.
— А тут никакой опасной живности не водится? — поинтересовалась Эмма, мать Гермионы. Невысокая, но очень стройная женщина. Можно даже сказать худая.
— Специальное заклинание отгоняет любых хищников. Ещё одно заклинание закрыло веранду и воду на сто метров вокруг от ультрафиолетовых лучей, так что сгореть вам тут не грозит. Крем от загара не нужен, если только вы не станете отплывать дальше. Тут мелководье. Максимальная глубина дальше в море — десять метров, и вблизи есть коралловый риф с красивыми рыбками, — махнул я рукой. — Заклинание головного пузыря я вам наколдую. Можете плавать и дышать под водой. Если разве что только ласты пригодятся. Можем сгонять в магазин и прикупить вам гидрокостюмы. У меня тут есть виндсерфинг. Если чего не хватит, я размножу.
Следующие полчаса родители и обстоятельная Гермиона потратили на составление списка всего, что им надо. Я перенёс девочку с родителями домой, намекнул ей про её безразмерное хранилище, которое подарил на день рождения, и сбежал. Через два часа полностью готовые и собранные гости прибыли ко мне порталом, и вот наконец свершилось, они пошли разбирать свои вещи и устраиваться, вышли все вместе на веранду, а счастливая Гермиона сразу после этого буквально шквалом пронеслась мимо них в купальнике на улицу, где и обнаружила меня.
Я как раз стоял на воде и рассматривал плавающих подо мной рыбок. Видя меня, вся полная впечатлений от магии вокруг девочка решила добежать до меня, предполагая, что я просто стою на мелководье или специальной платформе, но с первого же шага рухнула и провалилась в воду с головой. Я тут же подскочил к ней и за руку вытащил испугавшуюся и шокированную Гермиону из воды и, обняв, вернул на веранду. Вот теперь она и стояла, сложив ручки на груди и обтекая, с возмущением рассматривала меня, а я прикладывал все усилия, чтобы не заржать.
— Ну чего? Ты же всё равно купаться шла? Ну так идём, — улыбнулся я.
— Мистер Поттер! — начала она, даже топнув ножкой.
— Да, дорогая? — спросил я, вызвав очередной взрыв хохота от родителей, настолько это было похоже на то, как злая жена отчитывает нерадивого мужа, который пьяным пришёл домой из бара.
Вот на этом моменте она вдруг застопорилась. Ну а действительно, что ей есть мне предъявить? Я ведь наоборот вытащил её из воды тут же. И даже не смеялся. Предъявить, по сути, и нечего, и маленький хомячок заметно сдулся.
— Ну не злись, Гермиона. Давай лучше плавать и купаться.
Следующие несколько дней родители Гермионы проводили с нами, но вот потом… всё-таки у людей собственный бизнес, а динамить людей, которым уже назначен приём врача, очень, ну просто очень плохо для бизнеса, а потому я телепортировал их домой. Они, конечно, возвращались в следующие дни несколько раз, хотя из-за разницы во времени хорошо, если у них выходило отдыхать несколько часов в день. За это время они убедились, что кормит нас домовушка хорошо и сытно, что мы здесь в безопасности, и что мы не собираемся вытворять нечто несусветное. Положившись на меня, Гермиону отдали на мои поруки на весь следующий месяц, возвращая в Англию только на семейные посиделки, периодически заскакивая с проверкой и вызывая девочку по разговорнику.
Что было интересно, родители Гермионы оба были из тех самых “чистых”. То есть у родителей никаких генетических дефектов не было вообще и, естественно, у обоих. Конечно, размер выборки аж в целую одну семью никак не может считаться статистически важным показателем, но возможную корреляцию отбрасывать не стоит. Имеет смысл присмотреться к этому. Возможно, что-то в этом и есть, и какая-никакая зависимость между генетически чистыми семьями и их одарёнными детьми имеется.
Кстати, в мире уже начали появляться первые ростки паники по поводу сильнейшего спада рождаемости, распада семей по причине импотенции одного или обоих супругов и повышения смертности среди стариков. Что интересно, власти намеренно изо всех сил гасили информацию о размерах проблемы и о том, что никакого выхода они не видят. Ведь теперь это стало неотъемлемой частью организма людей. Даже если попытаться их “вылечить”, быстро убедишься в том, что лечить-то вроде как и нечего, и что так всё и должно быть. Регенерация упорно возвращает организм именно в это состояние, так, будто такое состояние дел изначально и было исходным.
Обычными, не магическими методами это вылечить не выйдет никак, сколько бы люди ни бились над этим. Ситуация на самом деле была двоякой. С одной стороны, вроде бы население земного шара совсем вымирать вот прямо сейчас не собирается. На Землю не вторглись инопланетяне. Планету не захватывают тостеры-убийцы, да и зомби-апокалипсис не случился. Да, огромное количество людей не могут иметь детей. Они эту способность потеряли одномоментно и “ни с того ни с сего”, вот только вместе с ней они потеряли и желание этих самых детей заводить. Материнский инстинкт не включается и не толкает их на горизонтальные отношения. Им больше не хочется рожать и воспитывать маленьких спиногрызов. Захотелось жить “для себя”. Вроде бы в чём проблема? Ведь никто особо и не жалуется. Да, это не совсем нормально, но для того, чтобы что-то лечить, необходимо чтобы пациент хотя бы пришёл к врачу. Часть из них, конечно, приходила. Им делали гору анализов и выясняли… абсолютно ничего. Всё работает так, как и должно было работать. Сбоев никаких нет… точнее… новых сбоев нет. Если и до этого организм не работал на все сто, то так и продолжил. В общем и целом, лечить нечего. Что в таком случае они могли поделать?
В прессе об этом, конечно, говорили, но пока ещё не случилось той массовости, которая бы заставила людей в панике бить во все колокола и заставлять правительство тратить огромные деньги на всеобъемлющие исследования. Хотя прошло ещё недостаточно времени.
Отдохнули и развеялись мы просто замечательно. К нам даже несколько раз заглядывали наши друзья с факультета, а Гермиона чуть ли не поселилась у меня. Все уроки и домашние задания мы давно сделали, а я старался вникнуть в ту литературу по големике, которую смог обнаружить. Я нашёл несколько готовых рецептов на разные случаи жизни, но не смог узнать принципы построения новых големов. От того, что я там нашёл и увидел, я готов был прыгать от счастья и пожать руку тому, кто изобрёл это, а с другой стороны, готов был убить за то, что не довёл идею до конца.
Голем мог эмулировать некоторые нужные аспекты разума. К примеру, возможность опознавать голосовые команды и даже поддерживать осознанную беседу на простом уровне. Что-то, что в моём первом мире требовало десятилетий разработки программных оболочек искусственного интеллекта. Голем мог распознавать образы, был способен действовать согласно заранее вложенным поведенческим парадигмам, был способен даже мысли улавливать и исполнять мысленные команды и в то же время был совершенно неспособен сложить два четырёхзначных числа быстрее обычного человека, общаться с более чем одним пользователем одновременно, был неспособен на обработку числовых или строчных данных быстрее, чем обычный человек.
