Сегодня у Грэма день рождения. Круглая дата, 55 лет, и к вечеру приедет Эбигейл со своим бойфрендом и будет небольшая вечеринка. Надо бы начать что-нибудь готовить, но Уилл никак не может отложить от себя альбом, обнимая его и уже не скрывая слёз. Какая же у меня счастливая жизнь, вздрагивая от переживаний, думает Уилл, я познал настоящую любовь и преданность, радость отцовства и боль утрат, но всё это не идёт ни в какое сравнение с теплом, которым Ганнибал наполнил каждый день их совместной жизни.

Священник встал и подошёл к зеркалу, внимательно рассматривая себя. Седина затронула уже и его, виски полностью седые, волосы уже не такие роскошные, но по прежнему кудрявые, делали его похожим на старую овечку, но выглядел он всё равно моложе своих лет.

— Красивый, красивый, — раздался голос из-за спины, — С днём рождения, любимый.

Грэм улыбнулся и повернулся к мужу. Последнее время Лектер перестал вставать раньше, всё-таки 68 лет, и его стала одолевать бессонница. По ночам он читал, писал какие-то статьи, рисовал или сидел у камина, наслаждаясь негромкой музыкой, а утром мог проспать и до 11, оставляя Уилла в одиночестве бродить по дому. Ганнибал был всё также красив, хотя и полностью седой, но глаза, глаза не выцвели, как у всех стариков, а были всё такие же яркие и живые. Он не запустил себя и не позволил этого и мужу. Они ходили в бассейн, косметические салоны, вызывали на дом массажисток, смущая их своими заигрываниями, перешли на здоровую, хоть и не совсем вкусную пищу и совсем отказались от крепких алкогольных напитков. Иногда у кого-нибудь из них прихватывало спину или судорога сводила ногу, но это были вполне живые мужички, любящие друг друга и хватающие за задницу мужа, при любой возможности.

А секс? Ну да, его стало мало, доктор не любил неудач, а Уилл был полностью против любых таблеток, но душевное соитие значило для них больше, чем вялая возня в постели и они просто радовались каждому прожитому дню вместе. Лектер ещё мог, не часто, но мог, но муж не настаивал, как всегда стараясь не дать Ганнибалу почувствовать себя несостоятельным, чаще наслаждаясь оральными ласками, чем проникновенным сексом.

— Опять ревел? Ну сколько можно? — строго сказал доктор, подходя и отбирая альбом с фотографиями, — Каждый год одно и тоже.

— В этом весь я, — улыбнулся Грэм, целуя мужа в губы, — Доброе утро. У меня для тебя подарок.

Лектер усмехнулся и посмотрел на себя. Поверх его шёлковой пижамы была накинута жилетка, разноцветная и весёлая, связанная мужем в порыве вдохновения. Ганнибал стал мёрзнуть по вечерам, и Уилл обвязал своего мужа с головы до ног, как человек — паук, жилетки, носки, шарфики и даже тапочки. Грэм, просидевший в чёрной рясе до 34 годочков, и не думал останавливаться и делал такие яркие вещи, совмещая несовместимые цвета, так что по вечерам они сидели у камина, как два попугайчика и совсем не подходили к выдержанному стилю дома, но даже доктора это давно перестало волновать. Он, как всегда брал всё, что готов был дать ему Уилл и с любовью носил эти пугающие курьеров и почтальонов вещи.

— Что на этот раз, любовь моя? — с ухмылкой спросил Лектер, обнимая мужа, — Пальто? Трусы? Или полный костюм? Меня скоро заберут в бродячий цирк, и ты не сможешь меня там найти, среди клоунов и страусов.

— Найду! Просто позову и сам прискачешь, — ответил Уилл, — Будешь завтракать? Я приготовлю.

Ганнибал тяжко вздохнул. Да, это произошло, Грэм начал готовить для мужа, убивая и сжигая дорогую посуду, но доктор не успевал его останавливать. Слишком поздно стал просыпаться и не мог обидеть любимого, который с радостью тащил ему на завтрак пресный омлет или пригоревшую овсянку, вычитав где-то, что она полезная.

— Позже, — отъехал Лектер, — Я сам сегодня приготовлю, ты именинник, наслаждайся отдыхом. Ну! Давай свой подарок. Где он?

Привычка дарить подарки не тому у кого день рождения, а наоборот, которую с лёгкой руки завёл священник, так и прижилась в их доме, и стала частью их семейных обрядов, и доктор не удивился словам мужа, а скорее обрадовался.

— В подвале, — улыбнулся Уилл, загадочно сверкнув глазами, — Пойдём.

Грэм взял обескураженного мужа за руку и повёл за собой в подвал. Полусырое и тёмное помещение, под самым домом, отлично подходило для хранения вин, за которыми Ганнибал охотился по всему миру, и нащупав выключатель они не спеша начали спускаться вниз, держась за руки, как неразлучники. Доктор поморгал глазами, чтобы привыкнуть к полумраку и удивлённо застыл.

Посреди помещения на стуле сидел мужчина, непонятного пока возраста, с кляпом во рту и полностью связанный и обездвиженный, как мумия. Над ним с потолка свисал крюк, к которому он был привязан за шею, что позволяло ему встать только на ноги и то со стулом. Парень со страхом посмотрел на разноцветного доктора, который с интересом его разглядывал.

— Это Майкл, — представил мужчину Уилл, подходя к нему ближе.

— Фуллер? — не дав ему договорить, перебил Ганнибал.

— А ты ещё быстро соображаешь, любимый, — радостно улыбнулся Грэм и чмокнул мужа в щёку, — Поздравляю. С днём рождения меня.

— С днём рождения, дорогой, — обхватывая мужа за плечи и прижимая к себе, ответил Лектер, — Ты как всегда можешь удивить.

— Нравится подарок?

— Я в восторге, — счастливо ответил доктор, — Давно он здесь?

— С утра пришёл.

Именинник притащил два стула, поставил их перед пленником и они уселись напротив него, откровенно рассматривая и скалясь от удовольствия. Майкл Фуллер был последней жертвой Тобиаса Баджа, которого успели спасти полицейские, когда вломились к нему в дом. Ему тогда было 11 лет, значит сейчас стукнуло 32, и это был не маленький мальчик, а вполне взрослый мужик.

Мужья часто спорили по поводу этого мальчика и даже пытались отследить его судьбу, но потом просто забыли про него, так как его жизнь была закрыта от посторонних глаз врачами и психиатрами. Не каждый переживёт насилие и останется нормальным человеком, и может фальшивый потрошитель и был прав, убивая их, не давая вырасти в себе подобное существо. Какие мысли посещали несчастного ребёнка, неизвестно, но Лектер был уверен, что Майкл вырастет, и если Бадж нанёс непоправимую травму, то обязательно прийдёт, чтобы расквитаться со священником, который убил его хозяина. А вот Уилл верил, что мальчик будет нормальным, но он доверял доктору, его познанию в людях и всегда был наготове.

Грэм краешком глаза посмотрел на мужа. Ганнибал в эту секунду стал совсем прежним, несмотря на пижаму и режущие глаза тапочки, он накинул ногу на ногу, сцепил на животе руки в замок, и хищно рассматривал жертву, которая сама заявилась к ним домой, прикинувшись курьером. Но Уилл узнал его сразу и сыграв старую рухлядь, пригласил в дом, где шибанул его шокером и оттащил в подвал. В якобы подарочной коробке обнаружился пистолет и пара ножей, и Грэм, в очередной раз восхитился своим мужем, который знал о его приходе давно, всего лишь раз поговорив с мальчиком, сразу после его освобождения из плена.

— Доброе утро, Майкл, — дружелюбно кивнул доктор, улыбаясь мужчине, — Помнишь меня?

Уилл подошёл к пленнику, вытащил у него изо рта кляп и остался стоять рядом, любуясь довольным Лектером. Грэм знал, всё что будет дальше. Ганнибал так соскучился по своей работе, да и по копанию в чужих мозгах тоже, в прямом и переносном смысле, что светился радостью и снова стал таким живым и желанным, что он не удержался и кинулся к нему на шею, обнимая и целуя в губы. Они судорожно прижались друг к другу, улыбаясь губами и глазами.

— Пидоры, — прошипел Майкл за их спиной, вкладывая в свои слова всю ненависть, кипевшую в нём много лет, — Как вам только удалось убить Потрошителя. Величайшего из всех преступников этого столетия застрелил какой-то голубой священник?

Доктор дёрнулся в объятиях мужа, но тот его удержал на месте.

— Развлекайся, любовь моя, — с нежностью сказал Уилл, снова целуя мужа и повернулся к Фуллеру, — А кто тебе сказал, что Потрошитель убит?