Во время всей тирады Ганнибал сидел неподвижно, крутя в пальцах тонкую ножку бокала, но как только Уилл закончил, оставил вино и гордо встал на ноги. Профайлер так же угрожающе поднялся следом.

— Я не очень люблю, Уилл, когда мной пытаются манипулировать.

— Я тоже не в восторге, когда мой мужчина шляется непонятно где двое суток. Где ты был?

— Мы снова возвращаемся к этому вопросу? — нахмурился Ганнибал, расстроенный тем, что Уилл опять начал на него нагребать, а не валяться в ногах, прося прощения. — Я тебе уже всё объяснил, не знаю, почему ты меня не нашёл, и что-то я прихожу к мысли, что и не искал, а набросился на меня, чтобы отвлечь от помойки, где ты сидел и радостно хрюкал, пока меня не было дома.

— Вот как? — улыбнулся Уилл, хватая доктора за галстук и притягивая к себе. — Раз мы все здесь такие умные, то перестань считать меня тупым идиотом. Тебя не было в Вашингтоне, я в этом уверен, и мы не закончим разговор, пока ты не скажешь, где тебя носило.

— Не твоё дело, — злобно зашипел Ганнибал, обалдевший от наглости Уилла и сбиваясь со своего пути, — Ты ещё не нацепил на меня кольцо, чтобы задавать такие вопросы. Радуйся, что я пытаюсь простить тебя за срач, что ты развёл в моём доме.

Уилл поражённо отпустил галстук и сделал шаг назад. Доктор, поняв что сказал, тоже застыл на месте, не сводя глаз с любимого, которого своими словами смачно ткнул носом в пол.

— Не моё дело? Твой дом? — оторопело пробормотал Уилл, бессмысленно смотря под ноги. — Не наш, а твой? Я бесправный и должен быть тебе благодарен за это? Ты меня обманул, и это прокатило, но тебе показалось мало? Я мебель в доме, что ли? Тебе не понравилось, что твой пылесос позволил себе быть недовольным твоим поведением? Ну ты и плесень.

Ганнибал попытался протянуть руку, но Уилл отпрянул от него, как от чумного. Он бросился в прихожую, громко подзывая своих собак и вылетел за дверь, демонстративно хлопнув дверью.

Лектер сел обратно в кресло, шокированный тем, чем закончился разговор, который, по его мнению, должен быть завершён совсем не так. Уилл же сказал, что любит его, как же он смог тогда уйти? В пиджаке завибрировал телефон, и Ганнибал поспешно вытащил его из кармана, разблокируя и читая входящее смс.

«За вещами я пришлю завтра. Сиди и наслаждайся собой, не смею тебе мешать»

Комментарий к Психологические игры.

Вот такая печальненькая часть получилась, хотя я перекраивала её как могла. Хотя в шапке указан юмор, сами понимаете, что-то я обойти стороной не смогла. Спасибо всем за тёплые отзывы, лайки и поддержку.

Всех обнимаю, всем шашлык.

И да, если есть свободная бета, желающая вступить в войну с моими запятыми и помогать мне с этой работой, прошу отзовись.

========== Очень долгая разлука. ==========

Уилл добрался до дома за полтора часа. Всю дорогу в нём кипели юношеские страсти, – от обиды до злости – но он так и не повернул обратно. Если честно, то он совсем не верил в измену Ганнибала, как и любой влюблённый по уши человек, но и прогибаться до земли был не согласен.

Ганнибал сказал что-то такое, что задело его так сильно и заставило бежать, не оглядываясь, как бы ни тянуло обратно. У всех есть свой предел. Кто-то не простит ложь, кто-то – измену, кто-то – пьянство или извращения в постели. Занудство, неграмотность, тупость, узколобие, вечные попрекания, незакрытый тюбик зубной пасты, грязные чайные ложки в чистой посуде, нелюбовь к животным, советы его мамочки, потерю физической формы, страсть к компьютерным играм или коллекционирование козявок на стенах туалета, вонь изо рта, тупые дружки, жадность, скупердяйство, постоянная лень, тухлый секс или наоборот, заебал до полусмерти – список бесконечен, и вымотать человека можно чем угодно.

Уилл хорошо знал своего любимого. Он видел его. Он понимал его. И он отлично знал, чего хотел добиться Ганнибал своим концертом. Объявление бойкота — подленько и низко даже для такого хитреца как Лектер. В его скучную и спокойную жизнь, налаженную и размеренную, вдруг ворвался посторонний человек, да не просто ворвался, а сразу же перебрался в его дом с двумя собаками, ломая и нарушая все правила. Он начал везде ходить, хлопать дверями, бросать вещи и дважды снёс с пьедестала его любимый самурайский костюм, но это, в принципе, были мелочи, с Уиллом в окружающей среде он смирился. А вот вторжение в личную жизнь ему не понравилось.

Ну и что, что они спят в одной кровати, раскачивая её по ночам, какая разница, что они официально пара, и совсем не важно, что они моются вместе в душе, личная жизнь и личное пространство — это святое! Нельзя лезть туда, куда тебя не хотят пускать, нельзя трогать чужой телефон и читать в нём почту, нельзя рыться в его тумбочке, нельзя ему не верить и уж тем более бить по морде.

Ганнибал Лектер — это тебе не какой-то обычный парень, с которым прокатят такие штучки. Это святыня и непоколебимая правота во всём. Он знает всё на свете: как жить, что есть, на чём спать, во сколько срать, как чистить зубы и как варить кальмаров, чем оттереть фломастер, где заправлять машину, сколько стоят батарейки и почему так много нагорело за свет. Он лезет во все углы своим любопытным носом, проверяя, что там делает Уилл, и держит правую руку наготове, чтобы сразу, без промедления, схватить глупого несмышлёныша за волосы и натыкать моськой в его же ошибки.

Единственное, чего не учитывает этот умник, так это то, что у его партнёра тоже есть яйца. Напомню, они оба не были геями в том смысле, которое заложено в это слово. Попытка Ганнибала подогнать их отношения под шаблон с треском провалилась. Думал, раз он сверху, и, как говорится, пронзает и насаживает, то у Уилла вот-вот отвалится член, вырастет грудь и он начнёт прогибаться под сильного мужчину? Будет затыкаться, чего-то терпеть и беречь нежную нервную систему своего надменного доктора?

Это и правда немного сработало. Уилл повёл себя по-женски, прям классически. Устроил выволочку, потом пощёчина, допрос, детей подмышку и к маме, к маме… Ну тут собаки и не к маме, но, в принципе, действительно, поступок женский. Но Уиллу не понравилось, что его так грубо ломают и переделывают, поэтому он и ушёл. А Ганнибал, который совсем запутался, как ему надо себя вести с любимым – то с нежным почтением, как к женщине, то варварски жестоко, как с мужчиной – в итоге остался один в своём доме, у камина.

Дом встретил Уилла тишиной, отсутствием света, который они недавно отключили, слоями пыли и запахом плесени. Уилл нашёл несколько полусырых свечек, – в частном доме это необходимость – плюхнулся на диван, укутываясь собаками и задумался, что же теперь делать. Он так спешил сюда, что даже не догадался заехать в магазин и купить хотя бы собачьей еды. Он так и сидел в тишине, под тухлым освещением от пары свечей, и со страхом представлял свою будущую жизнь. Опять переезд; проветрить и просушить весь дом, ездить самому по магазинам, один в пустой постели… Надо вспомнить, как это, жить одному. Уилл был уверен, что Ганнибал не кинется за ним, слёзно прося прощения и умоляя вернуться, но и сам Уилл тоже не собирался этого делать.

Один. Он остался один. Что теперь делать? Он не мог никого представить рядом с собой, кроме Ганнибала, подлого, злопамятного, обидчивого, мелочного и хитрого засранца, но заботливого, внимательного, тёплого и самого любимого на свете. Он попробовал самый вкусный и эксклюзивный десерт в мире, и теперь всё остальное покажется пресным и невкусным.

Надо было встать и идти к щитку попытаться включить свет, ехать в ночной магазин за едой и кофе, но он не мог двинуться с места, уткнувшись носом в Уинстона и жалобно скуля. Сколько он так просидел, не ясно, но что-то заставило его очнуться. Уилл настороженно поднял голову и прислушался. Он отчётливо услышал рёв мотора «Бентли», резкое торможение у дома, хлопки дверями, и в маленьком круге света возник Ганнибал, в костюме, одетый в пальто Уилла и сырые тапочки. Его сердце счастливо заныло.