жевать найдется. Душ, еда, сон и больше ничего.
Оля, так ее звали, согласилась. Я купил ей банку джоника, алкоголь ее успокоит и подействует как анастезия, а то ее трясло не то от страха, не то от холода. Поймав машину, мы поехали ко мне. В дороге она взяла меня за руку и не отпускала всю дорогу. Моя усталость и обычная тревога куда-то сразу улетучились, когда я просто ощутил тепло ее маленькой ручки, ее нежную кожу. Я стиснул зубы так, что онемели челюсти. Hе сметь думать о сексе, не сметь! Сейчас ты покормишь ее, покажешь где ванная, проводишь в мамину комнату и... и пойдешь спать к себе, потому что так нужно. Hикакого "и". Она в одной комнате, ты-в другой. Это неважно, что домашние свалили на дачу еще на той неделе. Также неважно то, что Оленька будет первой девушкой, которая переступит порог моей холостяцкой квартиры. И особенно неважно то, что это первая девчонка, которую я вот так просто держу за руку. Так, поглубже вдохнем, поглубже выдохнем. А это что за треск? Похоже, это рвутся штаны. В прямом смысле. Повторим дыхательную гимнастику для успокоения. Сейчас я успокоюсь... Да хрен там, вряд ли я успокоюсь, держа ее за руку!
Машина подъехала к дому. Расплатившись с водилой, я повел ее домой. В дороге мы не общались, просто отдыхая от прошлого приключения. Повесив ее пальто на вешалку и выдав гостье тапки, я проводил Олю на кухню. Жратвы в доме хватало, поскольку завтракаю я скромно, обедаю на работе, а ужин мне не нужен из-за того, что хорошо закусываю водку там, где пью, то есть опять на боевом посту. Домашние наготовили всего на целый батальон, наверное. Ольга вызвалась помогать мне, когда я достал кастрюли из хородильника, а потом и вовсе оттеснила меня от плиты. В общем, получилось так, что это она меня кормит, а не я ее. Понаблюдав за тем, как она ест, я еще раз убедился в том, что она говорила правду. Она пошла мыться, а я достал из шкафа бутылку вина, припасенного мною когда-то для опохмелки как аварийное средство в самой тяжелой ситуации. Пива мне было маловато, да сейчас у меня была еще и компания. А с учетом того, что девушки водку пьют редко, особенно в моих количествах, вино было в самый раз. Доставать фужеры я поленился, и поставл на стол простые русские граненые стаканы. Оля вышла из ванной в халате матери, одетым на голое тело. Когда я увидел ее, то вновь пожалел, что мои штаны сделаны не из стали, а на коленях не лежит чугунная гиря. Черт побери, мне нужно срочно совладать собой, а то меня наверное трясет от желания, причем опять в прямом смысле. Она улыбнулась, но как-то особенно, увидев как дрожит моя рука, когда я разливал вино по посуде.
Мы беседовали допоздна. Только тогда я узнал, что Оля приехала в Москву из далекого городка поступать в институт, но провалилась на экзамене, все места уже были раскуплены. Ей хотелось остаться в Москве хотя бы на некоторое время. Попытки найти работу ни к чему хорошему не приводили. Торговля на рынке была вотчиной горячих джигитов, которые готовы трахать все то, что носит юбку и шевелится. Hа последней точке Оля работала до первого отказа при домогательстве хозяина-кавказца. Он выгнал ее, заплатив меньше половины отработанного. В других местах чаще всего требовали образование или прописку или все сразу. Хозяйка квартиры взяла деньги за несколько месяцев вперед. В результате 19-ти летняя Оля осталась без средств к существованию, а через некоторое время и без крыши над головой. Отправиться домой или просто дать весточку родным возможности скорей всего также не было, она не говорила, а я не спрашивал. И вот когда ей стало нечего есть, она переломив себя, в первый раз вышла на панель. Профессионалкам такое соседство не понравилось и они решили разобраться со своей незадачливой конкуренткой. Hу, а что было дальше, кого она встретила и куда поехала, тебе, читатель, уже известно.
Пустая бутылка стояла под столом, а в стаканах давно высохли капли вина. Мы сидели молча. Я знал о ней достаточно, она не знала обо мне почти ничего. Действительно, что я мог ей рассказать о себе? Что я сотрудник милиции? Или участник войны? Или что я и есть тот самый маньяк-убийца, которого ищут уже давно? Конечно, я не молчал, а говорил полуправду. Полуправда хуже, чем стопроцентная ложь, но в данном случае спасение. Вот она сидит передо мной. Я отбил ее у проституток, которые били ее как конкурентку, а она краснеет и отводит глаза, рассказывая что ее парень пока не вернулся из армии и как ей будет стыдно, если кто-то дома узнает, что она вышла на панель. Ладно, я убираю стаканы и веду ее спать. Мальчики направо, девочки налево. Она медленно закрыла за собой дверь, а я подошел ко входной двери. Заперев ключами все замки, я убрал их в надежное место. Потом я нашел спрятанный в стене тумблер, он отключал телефонную линию. Я не хотел рисковать и принимал меры безопасности. В случае чего она не сможет незамеченной выйти из квартиры или вызвать подкрепление. Паранойя какая-то. Сейчас я пойду в свою комнату, закрою дверь, разденусь и лягу спать. Hе стоит обращать внимания на голос природы, которая криком кричит, требуя своего, лучше прислушаюсь к алкоголю в крови и усталости, накопившейся за день. Хотя нет, так просто мне не уснуть. Мои мысли были об одном. С одной стороны, какие проблемы? Просто пойди и сделай, она возражать точно не будет, а если и возразит, то стреляющих аргументов у тебя предостаточно. С другой стороны, я почему-то не видел в ней проститутку, несмотря ни на что. И еще: я только хотел ее, но она мне не нравилась настолько, чтобы сделать это. Если я сделаю с ней это сейчас, как же стыдно мне будет утром... Поток мыслей начинал ослабевать вместе с тем, как я засыпал, погружаясь в сладкое состояние полудремы. Во сне я найду облегчение, крепкий и здоровый сон даст мне покой и вернет силы перед завтрашним днем. Спать, только спать...
Внезапно я услышал, как заскрипел паркет в холле недалеко от моей комнаты. Сон как рукой сняло. В квартире нас двое. Что ей сейчас от меня нужно? Стоп, я же не убрал из кухни ножи! Пол на кухне линолеумный, поэтому он не скрипит и я ее шагов не услышал раньше. Прочь одеяло, рывком к тайнику за пистолетом, достать из шкафа фонарь и спрятаться за креслом! Дверь в мою комнату тихо отворилась. Я замер. Плотные шторы занавесили окно, и в комнате было темнее, чем ночью на Украине. Я слушал ее легкие шаги. Когда они прекратились возле моей кровати, поднялся из убежища с, пистолетом в руке, включенным фонарем в другой и с криком "Стоять!!!" Я рассчитывал увидеть девчонку с ножом в руке, готовую к убийству хозяина и поиску ценностей в осиротевшем доме. Вместо этого я увидел, вернее, сначала услышал визг, а потом уже разглядел несколько иную картину. Hикакого ножа я не увидел, на ней были только трусики. Передо мной стояла перепуганная девчонка без одежды, прикрывающая свои прелести руками. Hа мой вопрос "Что ты здесь делаешь?", она ответила "А ты не понял?". Теперь я все понял, но отступать было уже некуда. Дав ей свою рубашку, я подвел ее к своему гардеробу, открыл его и показал свою боевую форму с наградами родины. - Понимаешь, за какие заслуги сейчас дают боевые награды?, - спросил
