Наконечник болта сделан не из дешевого железа или удобной для литья бронзы. Все стрелы для Большой Охоты по специальному заказу Ордена были изготовлены из чистого серебра.
***
В деревню монах вернулся уже на закате. Младшие ученики занялись собаками, а старший взял под уздцы лошадь.
- Как прошла охота, отец-инквизитор? - голос юноши дрожал от волнения.
- С Божьей помощью, Жак. Трофеи забери.
Ученик с опаской вытащил правой рукой из седельного мешка два окровавленных волчьих хвоста.
- Двое, господин учитель?
- Трое, - поправил монах.- Волчонок предпочел умереть на двух ногах.
- О, целая семья!- воскликнул ученик. - Это большая удача!
И тут же исправился, перехватив строгий взгляд инквизитора.
- С нами Бог!
Жак, забывшись, перекрестился хвостами.
Монах отвернулся и вошел в дом. Помощников для задания Ордена он выбирал специально из деревенских, не понаслышке знакомых с уходом за животными. Оказалось легче увезти человека из провинции, чем вытравить провинцию в человеке. Не беда. По возвращении в приор, нужно будет лично заняться богословским воспитанием учеников. Мальчики, хоть и глуповатые, но честные и открытые Учению. Из таких выйдут истовые монахи и проповедники.
Комнату доминиканец выбрал самую маленькую, но, все равно, она была в три раза больше привычной кельи. Простые стол и стул у окна, крепкий сундук и жесткая дощатая кровать. Единственным ценным предметом в комнате было старинное распятие из красного дерева напротив входной двери.
Инквизитор прочитал "Отче наш" и трижды перекрестился. После дня в седле тело требовало отдыха, но пока солнце не опустилось за горизонт нужно составить отчет генеральному магистру.
Достав из сундука походную чернильницу и связку заточенных гусиных перьев, священник принялся вязать буквы в полотно письма.
Преподобному Беренгарию, Париж, церковь святого Иакова.
Святой Отец, приветствует Вас недостойный монах Симон де Колон.
Вы снова оказались правы. Один человек и двенадцать псов гораздо лучше справляются с искоренением ереси, чем двенадцать человек и один пес. Закончилось время пустого бегания по лесам и полям в поисках перевертышей. Началась Большая Охота. Прошедшие Вашу дрессуру собаки находят и затравливают врагов человеческих, а мы нужны только в случаях, когда полуволк превращается. За две недели в южных лесах таким образом мы уничтожили девять зверей!
Волкодавы, как двенадцать апостолов, очищают верховья Гаронны от богомерзких отродий. Собаки ненавидят перевертышей всем нутром и рвут на части при первой возможности.
Сегодня удалось затравить троих полуволков. Они вели себя почти как люди. Самец пытался защитить семью, самка пыталась увести собак прочь от детеныша, а сам щенок обратился перед смертью, и пришлось воспользоваться арбалетом.
Умоляю Вас, святой Отец, не нужно слушать тех, кто предлагает изучать перевертышей или выставлять на потеху публике в зверинцах. Только уничтожать! Каленым железом выжигать болезнь на теле нашей земли!
Оборотни слишком похожи на людей. Но каждый из них сильнее, ловчее и быстрее любого человека. Последние годы крестьяне вырубают все больше и больше лесов для распашки земель. Что будет, когда перевертыши выйдут в города и села и начнут спариваться с нашими женщинами? Чьи потомки будут править через сто, двести лет? Я готов прибыть на заседание капитула и лично настаивать на полном истреблении полуволков ради будущего наших детей.
А в ближайшие две недели я продолжу охоту на перевертышей в лесах Тулузы и Каркасона. Вести о нашей миссии распространились среди окрестных деревень, и к нам все больше людей обращается за помощью в борьбе с полуволками. Местные называют нас Псами Господа.
Об успехах кампании буду информировать еженедельно.
С нами Бог, и мы победим!
Провинция Лангедок. 2 сентября, год 1315 от Рождества Христова.
Солнце уже село, и последние строки монах дописывал при зажженной лучине. Насыпав щепотку песка на страницу, он оставил письмо на столе и вышел во двор.
Ночь развернула над миром украшенный бриллиантами звезд плащ. В загонах беспокойно возились собаки, а от деревенской площади доносились пение и пьяная ругань. Тихо потрескивая, горели факелы у ворот.
Инквизитор ордена доминиканцев вздохнул полной грудью и поднял голову к небесам. В свете полной луны окружающие предметы казались загадочными и незнакомыми. Но с восходом солнца мир снова должен стать простым и предсказуемым. И в нем не будет места ничему и никому вызывающему сомнения. Ни полуволкам, ни полулюдям. А, значит, у Псов Господа впереди еще много, очень много работы.
Лицо монаха озарила счастливая улыбка, а отражения факелов в глазах инквизитора казались отблесками будущих костров.
Со стороны леса раздался одинокий протяжный вой.
