Ситуация испортилась еще сильнее после того, как администрация школы попросила, чтобы представитель соцслужб – желательно детский психолог – постоянно присутствовал при разговорах полиции с учащимися. Стороны достигли договоренности, в результате чего Фрейя стала фактически членом команды, что вызвало у Эртлы еще большее раздражение. Похоже, она решила, что все это дело рук Хюльдара, хотя ему для осуществления столь сложного плана элементарно недостало бы хитрости. Он просто ввел мяч в игру.

Хюльдар достал сигарету и затолкал мятую пачку обратно в карман. Как всегда, после первой затяжки стало как будто чуточку теплее. Интересно, почему так? Наверное, если б он задал этот вопрос вслух, стоящий рядом Гвюдлёйгюр полез бы искать ответ в интернете. Вот только ответ, скорее всего, Хюльдару не понравился бы: интернет никогда не находил что-то позитивное насчет курения. Кроме того, Гвюдлёйгюр в данный момент был занят созерцанием стройных форм молодой женщины из криминалистического отдела, склонившейся вместе с коллегой над отпечатками на снегу. Предполагалось, что их оставил некто, просунувший телефон Стеллы в почтовый ящик. Хюльдар кивком указал на женщину-криминалиста:

– Полагаешь, она занята?

– Откуда ж мне знать? – Гвюдлёйгюр удивленно моргнул. – Почему бы тебе не спросить у нее?

– Думаю, она бы тебе подошла. Ей такие, как ты, нравятся. – Хюльдар снова затянулся и осторожно, чтобы дым не попал напарнику в лицо, выдохнул. – Парни моего типа не особенно дружелюбные; такому, как я, она улыбаться не стала бы. Меня тянет к женщинам сварливым, придирчивым. Или угрюмым. – Он умолчал о том, что сварливость и угрюмость обычно проявляются не сразу, а по прошествии какого-то времени. А начать следовало бы с того, что все женщины улыбаются. Или по крайней мере большинство. Хотя, конечно, привести домой строптивицу было бы забавно… – Ну так что? Хочешь, я вас познакомлю?

– Э… нет, спасибо. – Гвюдлёйгюр попытался вдохнуть немного тепла в онемевшие пальцы. Если б его щеки не были красными от холода, он, без сомнения, покраснел бы от смущения. – Она не в моем вкусе. В любом случае познакомиться я могу и без твоей помощи.

Последнее заявление Хюльдар комментировать не стал. Он хорошо знал, что робость парня переходит все границы. Несколько раз они вместе выбирались в город прошвырнуться по барам, но Гвюдлёйгюр так и не набрался смелости проявить бо`льшую активность. Даже при явном внимании к нему со стороны прекрасного пола.

Но навязывать свое мнение Хюльдар не собирался: не хочет – не надо. Когда дело касалось отношений, его советов лучше было избегать.

– Сбросив здесь телефон, он посылает нам какой-то сигнал? – спросил напарник, очевидно пытаясь сменить тему. Они уже обменивались мнениями по этому вопросу, но так и не пришли к определенному заключению.

– Понятия не имею. Но начинаю думать, что место выбрано не случайно. Может, он проходил здесь. Может, живет поблизости. Может, это вон тот парень, сосед с попкорном… – Они оба посмотрели на пару с чашкой – муж как раз отправил в рот очередную пригоршню.

Хюльдар покачал головой и повернулся спиной к саду. Холод опять заползал в кости: никотинового эффекта хватило ненадолго.

– Когда там Эртла закончит? Могли бы сидеть спокойно в офисе, заниматься чем-нибудь полезным… Я бы, например, перекусить не отказался. – Он раздавил пальцами окурок и аккуратно засунул его обратно в пачку, чтобы не подкидывать криминалистам пустой работы. – Ежу понятно, что Стеллы здесь нет.

Чрезмерная активность в связи с находкой телефона объяснялась верой начальства в то, что тело должно находиться где-то неподалеку, но поиски, в которых были задействованы две собаки-ищейки из отдела К9, положительного результата не дали, и надежда угасла. Тем не менее уходить никто не торопился. Ищейки скучали у колес привезшей их машины.

Дверь террасного домика наконец открылась, и из него вышел детектив Хельги. Его лучшие годы остались позади. Под расстегнутым пальто постороннему взгляду открывалась рубашка, пуговицы которой из последних сил сдерживали расползающийся живот. Неумеренность в еде, слишком много пива, залысины – вот так он встретил средний возраст.

Они не были друзьями, даже приятелями не были, однако Хюльдар все же похлопал Гвюдлёйгюра по плечу и кивком указал на коллегу. Понимал, что тот не преминет воспользоваться шансом выставить себя хранителем высшего знания, но и пребывать в полном неведении надоело до чертиков. Пока им с Гвюдлёйгюром сообщили только, что телефон удалось отследить после того, как с него часом ранее было разослано сообщение всем фолловерам Стеллы в «Снэпчате».

Хюльдар был первым из полицейских, кто увидел сообщение – точнее, фотографию. Спрыгнув со сцены в зал, он выхватил телефон у первого попавшегося тинейджера, который еще не успел посмотреть снэп. Снимок демонстрировал полностью одетое тело девушки. Головы видно не было – и слава богу, потому что после ударов огнетушителем она вряд ли являла собой приятное зрелище, – но одежда напоминала ту, которую носила Стелла. Где и когда был сделан снимок – в кинотеатре или после, – осталось неясным. Надпись – черная ленточка под фотографией – гласила: «У жестокости человеческое сердце». Если это была цитата, Хюльдар ее не узнал. Вспомнив полученные инструкции по обращению со снэпами, он сделал скриншот, прежде чем сообщение самоуничтожилось, доложил о случившемся в участок и конфисковал – к нескрываемому возмущению и негодованию владельцев – два телефона, на которых приложение еще не открывали.

– Эй, Хельги! – Хюльдар ускорил шаг, полный решимости перехватить детектива, пока тот не сел в машину.

Хельги обернулся и, увидев, кто к нему обращается, скривил недовольную гримасу.

– Что? – Он прищурился, защищая глаза от ярких мигающих огней.

– Что там происходит? Они закончили? – Хюльдар остановился в конце мощеной дорожки, ведущей к передней двери. Подошедший Гвюдлёйгюр встал рядом, блокируя выход.

– Да, почти. – Раздражение Хельги от того, что его загнали в угол, исчезло, когда он понял, что одержал верх: нужная им информация у него. – А вы почему в форме, парни? Яйца отморозите в такой холод. – Его физиономию осветила злобная ухмылка. – Так что, Эртла вас не впускает или вы просто боитесь, что она к вам в штаны залезет?

– Что ты сказал? – Хюльдар угрожающе шагнул вперед. Нападение – лучшая форма защиты, и он всегда немедленно пресекал любое комментирование той истории.

– Не кипятись. – Взгляд Хельги заметался в поисках пути к отступлению.

После того как Хюльдар не так давно ткнул сигаретой в глаз арестованному, его считали немного психом. Рассеять слухи он не пытался, а то, что коллеги немного нервничали в его присутствии, давало некоторое преимущество. К сожалению, это происшествие постепенно выветривалось из людской памяти, и приходилось время от времени стучать, так сказать, кулаком по столу, ради поддержания и закрепления образа.

– Мне что, повторить надо? Что там? Связь какая-нибудь между Стеллой и жильцами есть?

– Нет. По крайней мере, они эту связь не признают. – Хельги уже не ухмылялся и отвечал почти вежливо. – О Стелле им известно по новостным выпускам, но родственниками они не являются и ни с ней самой, ни с ее семьей не знакомы.

– Сами они кто?

– Пара лесби. – Гнусная усмешка вернулась на свое место. – Одна – врач, другая – медсестра. То ли женаты, то ли партнеры, то ли как у них там это называется. – Детектив подмигнул коллегам, которые молча и без всякого выражения смотрели на него. Хюльдар никак не мог решить: то ли он неверно интерпретировал реакцию Хельги, то ли тот еще глупее, чем кажется. – Я вам так скажу: обе довольно аппетитненькие. Пригласили бы третьим, я, пожалуй, не отказался бы.

– Думаю, ты неверно понимаешь базовую концепцию. – Хюльдар даже не попытался скрыть презрение. – Они – женщины. Такого, как ты, они и на пару метров не подпустят. Так что избавь нас от своих жалких фантазий.