— Отдохни, — он всегда умел понять меня.

Даллас всегда знал, когда надо просто дать мне выговориться. Он всегда знал, как поддержать меня и какие слова мне нужно услышать, но он прекрасно понимал, когда не надо что-то говорить и просто оставить меня наедине со своими мыслями.

Пробыв ещё два дня у друга, я вернулась в Хогвартс. Работа хорошо помогла отвлечься. К наркотикам я не возвращалась. Через три недели, посреди ночи ко мне заявился Снейп.

Я проверяла работы учеников, так что он меня не разбудил. Но выглядел он просто ужасно, ровно так же, как на службе у Тёмного Лорда. Бледный, с холодным взглядом и ровным строгим голосом. Это был профессор Снейп, Пожиратель смерти, но не мой Северус.

— Вот, — он начал доставать из кармана брюк пузырьки с воспоминаниями. — Можешь проверить. Я нашёл каждого и отомстил.

«Двенадцать» — пульсировало у меня в голове. Их было двенадцать. Новых двенадцать лиц в кошмарах Снейпа. И всё из-за меня.

— Ты убил их всех?

— Я отомстил за твоих родителей. Убил двоих. Остальные не стреляли по ним. Так клятва исполнена?

Мне вдруг захотелось его обнять, но я не стала этого делать.

Протянув ему руку, которую он пожал, я сказала:

— Долг жизни я считаю уплаченным. Клятва исполнена.

Наши руки начали светиться. Для меня ничего не изменялось, а вот Снейп стал дышать ровнее и выглядеть заметно лучше.

— Северус, я могу попросить тебя кое о чём? — аккуратно спросила я его.

— О чём? — он отвернулся от меня.

— Мои родители. Я не могу их похоронить. Точнее, хоронить просто нечего. Они сожгли дом вместе с их телами. Я уже оформила все бумаги, но осталось самое сложное — отправиться в их дом и разобрать вещи. Понимаю, что прошу слишком много после того, что натворила. Но я была бы тебе очень благодарна.

Какое-то время он молчал, но потом ответил:

— Хорошо. Я буду свободен на следующих выходных. Зайду за тобой в 5 утра в субботу.

Впервые дом родителей встретил меня пугающей и гнетущей пустотой. На мебели уже появился слой пыли, но многие вещи были оставлены так, словно хозяева ещё вернутся: отцовская газета, сложенная на кофейном столике рядом с маминым журналом; недомытая посуда в раковине; грязное бельё в корзине.

— Я начну с гаража, — Снейп отправился к лестнице, а я пошла в спальню родителей.

Их одежду я быстро упаковала по коробкам. С украшениями было уже сложнее. Каждое несло свою историю, например, ожерелье с изумрудом, которое папа подарил маме на их первую годовщину. Или запонки, что отцу привезли коллеги в подарок.

После спальни я отправилась в папин кабинет. Код от замка я не знала, но с помощью волшебства быстро справилась с сейфом. Внутри лежали документы на имущество, сбережения, завещание и ещё несколько документов.

В одном из ящиков в столе я нашла маленький альбом с моими детскими фотографиями. Быть долгожданным ребёнком — не всегда хорошо, но мне повезло. Меня не чрезмерно опекали и, можно сказать, давали даже больше свободы, чем требовалось. Но на удивление, с плохими компаниями я никогда не связывалась.

— Гермиона! — позвал меня Снейп. Я быстро спустилась в гостиную. — Ты должна на это взглянуть.

Мы сели на диван, и он вручил мне деревянную шкатулку. Внутри лежали фотографии и документы.

— Это же мой дед! Но я никогда о нём не слышала, — сказать, что я была в шоке — ничего не сказать.

— Это не самое удивительное. Он до сих пор жив. Правда, живёт в доме престарелых тут, в Австралии.

Я открыла личное дело пациента. Альберт Вендол Грейнджер, 1943 года рождения. Далее был адрес клиники и даже номер телефона.

Не долго думая, я набрала номер. Почти сразу мне ответил приятный женский голос:

— Дом престарелых «Халоха» вас приветствует.

Я волновалась, но смогла побороть дрожь в голосе:

— Здравствуйте, я звоню насчёт Альберта Грейнджер.

Послышался стук пальцев о клавиатуру.

— Да, он хорошо себя чувствует, и у него открыто посещение. Желаете посетить его?

— Да, когда это возможно?

— Часы посещения — с 12 до 16:30 с четверга по понедельник. Обратитесь в регистратуру, вас проводят. У вас есть ещё вопросы?

— Нет, спасибо вам большое, всего доброго.

— Всего доброго, — я положила трубку. Сердце бешено колотилось в груди. Казалось, что оно вот-вот выпрыгнет.

— Что сказали? — спросил Снейп.

— Я могу его посетить. Я хочу прийти к нему прямо сейчас, — на ватных ногах я отправилась к выходу.

Снейп подхватил меня и помог аппарировать недалеко от дома престарелых. Я сделала всё, как сказала девушка по телефону.

— Подождите, пожалуйста. Сейчас придёт медсестра и отведёт вас к нему.

Всё время ожидания Северус не отпускал мою руку. Я поняла, что всё же у меня есть ещё один родной человек. Я чувствовала поддержку Снейпа и была ему за это благодарна.

— Вы — мисс Грейнджер? — обратилась ко мне молодая медсестра.

— Да, это я.

— Пойдёмте.

Мы с Северусом пошли вслед за ней.

Она привела нас в комнату. У окна в кресле сидел мужчина, точнее, уже старик. Он несколько отчуждённо смотрел в окно и даже не повернулся, когда мы зашли. Медсестра быстро нас оставила.

— Скажи мне, мой сын мёртв?

Его голос поразил меня своей твёрдостью.

— Да.

— Ты же Гермиона? Вендол рассказывал о тебе, — дедушка жестом предложил присесть. Я села напротив него, и а Снейп — на кровати.

— Это тот самый Хмырь, то есть, мистер Снейп, я прав? Хм, ты не нравился моему сыну. Теперь я понимаю, о чём он говорил.

— А что вам ещё рассказывал отец?

— Всё. Об успехах в школе колдовства. О войне говорил и об этом Снейпе рассказывал.

Я удивилась и опередила Северуса в вопросе:

— Вы знаете о волшебниках?

— Конечно, знаю. Мой дед был волшебником. И тётка моя тоже. Училась ещё в школе… Как же её… Смешное название было. Во Франции находится.

Я просто не знала, что сказать.

— Но, если ваш дедушка был волшебником, то почему вы и ваши дети — маглы? — уточнил Снейп.

— Этого я не знаю. Вам-то виднее должно быть. Жили мы в Германии, потом во Франции, а, насколько я знаю, всё началось с Греции. Фамилию рода я тебе не назову. Я ношу фамилию своей матери. Но род тот древний и, как у вас говорят, чистокровный.

Не удержавшись, я обняла его. Дедушка продолжил:

— Вот что, девочка моя. Так как о похоронах речи не шло, значит, и хоронить нечего. Но прошу тебя, в Англии есть фамильное поместье. Дом тот продали давно, но кладбище до сих пор оформлено на меня. Сделай там могилы для них. Чувствую, что недолго мне осталось, но побывать на их могиле хочу. А ты, — он обратился к Снейпу. — Перестань уже метаться, как загнанный волк. Любишь мою внучку — так женись, и родите детей. А если нет — так отпусти и не мучай её.

Дедушка достал бумажку с адресом усадьбы.

— Спасибо вам за всё. В ближайшее время я решу вопрос с могилами и пришлю вам письмо.

Я покидала своего деда со смешанными чувствами.

Мы вернулись в дом родителей, где Северус уложил меня на диван, укрыл одеялом и сделал вкусный чай.

— Тебя тоже мучает этот вопрос? — нарушила я тишину.

— Почему дневник принял тебя за гряз… за маглорожденную? Да, я тоже не понимаю.

— Думаю, ответ нам может дать только Шляпа.

Северус удивился:

— С чего вдруг?

— А кто ещё? Она единственная всё знает о дневнике. Значит, и на этот вопрос должна ответить.

В Хогвартс со мной Снейп не поехал, сославшись на важные дела, хотя мне и кажется, что это из-за Минервы — она до сих пор очень к нему холодна, что очень задевает Северуса, ведь Макгонагалл для него — очень близкий человек.

В кабинет директора я направилась почти сразу по прибытии в школу.

— Добрый день, Минерва.

Она тут же бросила все свои дела:

— Милая, как ты? Как поездка?

Я села в кресло напротив неё:

— Я узнала, что у меня есть дедушка. А ещё мне нужно поговорить со Шляпой.