Я проснулась за час до будильника. Наверное, я просто нервничаю из-за первого занятия, хотя первые два урока проходят на ура, и особых проблем не возникает. После я пошла на разговор с Минервой.
—Милая, что случилось? — Директриса сидела за столом и мило мне улыбалась. Не хватает только очков-половинок.
—Я по поводу гриффиндорцев. Мои студенты рассказали, что их оскорбляют. Это недопустимо. Война закончилась шесть лет назад. Шесть, Минерва. — Кажется, я позволила повысить голос. Совсем чуть-чуть.
—Я понимаю, что пока вы с Северусом строили счастливую жизнь, тут, в Британии, творился полный хаос. Это они ещё успокоились— первый год вообще был ужас. Двое убитых, одна из жертв— девочка— первогодка. Они ножом вырезали на спине знак Пожирателей Смерти. Второй мальчик— пятый курс. Они замучили его с помощью Круцио. — У меня кровь застыла в жилах после этих слов.
—Но это же дети, — прошептала я.
—А вы были не детьми? Гарри на первом курсе убил Квиррела. А в Отделе тайн пытался применить тот же Круциатус.
Я перебила её:
—На Белле. Точнее, на её муже, но после того, как лжеБелла убила Сириуса.
— А скольких родителей гриффиндорцев убили родители детей слизеринцев? Сколько, Гермиона? Ты хоть раз видела эти списки? Скольких запытали и изнасиловали? Сотни до сих пор считаются пропавшими, потому что даже тел не нашли. Это война, Гермиона. Мы все чем-то жертвовали. —Я вытерла слёзы.
—Надо с ними поговорить, — твёрдо заявила я.
—А мы не говорили? Гарри, думаешь, с ними не говорил? Уверена, что через года три они перестанут так унижать Слизерин. Но всё, что могли, мы сделали. Виновных выгнали, наказывали и даже судили, как преступников. Это жизнь после войны, Гермиона, и от неё не убежать. Будь поддержкой для своих подопечных. — тут-то во мне и взыграла гриффиндорская натура.
—Ну уж нет. Я лично поговорю с гриффиндорцами, — заявила я.
—Пожалуйста. Но учти, после того, как с ними говорил Гарри, они убили ещё одного ученика. Как они выразились,”проучили, чтобы не жаловались».
—Да что за бред?! Минерва, в школе дети убивают друг друга! Это же ненормально. Я всё равно поговорю с ними после ужина. Будь добра, собери всех в гостиной факультета.
—Как скажешь. — Я покинула кабинет директора.
Первый рабочий день проходил гладко. Не без проблем, конечно, но ничего критичного. Пару взорванных котлов не нонсенс. Настал ужин, на который я не пошла по причине приезда Далласа.
—Ну как? Тебя уже называют «грозой подземелья»? Волосы стали сальными паклями? —он сел на стул и закинул ноги на парту.
—Ты невыносим. К твоему сведению, Слизерин принял меня спокойно, хотя, я бы сказала равнодушно, что вполне в их стиле. А ещё мой родной факультет поверг меня в шок, — я села рядом с ним.
—Ты знаешь про смерти студентов? —Он знал!
—Ты в курсе! Почему не сказал раньше? — я ударила его в руку.
—Потише. Бабушка просила не разглашаться об этом. Пресса и так долго оглашала эту тему. Её чуть не уволили, — Огилви достал пачку сигарет и протянул мне одну.
—Как ты в целом? — выпуская дым, спросил он.
—Спрашиваешь, потому что знаешь о Снейпе? —я внимательно посмотрела на него.
-Бабушка сказала, что он приходил к ней. Они поговорили, и она сказала ему пароль от защитных чар в Австралии. Ей стыдно, но она очень за вас переживает.
Злость закипела во мне:
—Уж легко она его простила.
—Она его не прощала, просто уже устала, как и многие, смотреть на твои страдания, — он взял меня за руку. —Ты мне сказала, что нужно уметь прощать, тогда будет легче жить.
Я усмехнулась:
—Но отца своего ты так и не простил, — Даллас напрягся. Я знала, что тема отца была больной для него. —Ладно, — я затушила сигарету. —Я пошла на серьёзный разговор. Спасибо, что забежал, — мы обнялись на прощание, и он ушёл.
Сын Минервы и Тома Реддла был очень странным человеком. Лично я его видела только однажды и очень мало. Он приезжал в Шотландию поздравить Макгонагалл с юбилеем. Позже, уже прилично выпив, Даллас рассказал, что его отец добровольно отказался от магии. Работал профессором в университете в Америке. Жена его была обычной маглой. Меня очень давно мучал вопрос, но задать его я просто не могу: знает ли сын Минервы, кто его отец?
За своими размышлениями я не заметила, как быстро дошла до портрета Полной дамы. Она пропустила меня без пароля. В гостиной уже была Макгонагалл и все студенты.
—Вот и профессор Грейнджер.
—Благодарю, директор Макгонагалл. Студенты, я пришла поговорить с вами на очень серьёзную тему. — Я внимательно осмотрела толпу учеников. Многие напряглись. —Так как я заняла пост декана Слизерина, то узнала очень неприятную информацию. Я бы даже сказала, что кровь стынет в жилах, когда такое узнаёшь. У многих из вас воевали родители, даже есть те, кто был на младших курсах, когда произошла битва. Но это не даёт вам права судить и тем более не даёт права клеймить других студентов! Мне стыдно, что мой факультет опозорен! Именно опозорен вашими поступками. Мне рассказать, что не все гриффиндорцы храбрые? Питер Петтигрю предал своих близких друзей, и по его вине погибли родители Гарри Поттера. Рассказать вам, что не все слизеринцы Пожиратели смерти? Драко Малфой солгал, рискуя своей жизнью и жизнью родителей, но не сдал нас Воланде-морту. Но ваши поступки ничем не отличаются от поступков Пожирателей. Чем вы лучше этих бессовестных мучеников и убийц? Кто мне ответит? Никто, потому что вы скорее Пожиратели, чем бедные дети. Любой, кто хоть раз скажет оскорбление или, не приведи Мерлин, нападёт на студента моего факультета, тот опозорит Гриффиндор на долгие столетия, и не будет славы этому факультету. Каждый, кто хоть как-то причастен к унижению других студентов, должен стыдиться, что носит форму с символикой такого доброго и бравого факультета. Надеюсь, вы услышали меня и поняли. Дети не должны платить за ошибки родителей. Война закончилась, господа, и пора бы уже оставить её в прошлом и жить дальше. А кто не готов, то пусть лично придёт ко мне, и я покажу, каково это— быть на настоящей войне. Надеюсь, мы поняли друг друга, и все сделают правильные выводы, — Я посмотрела на Минерву.
—Простите нас, профессор… —Вдруг услышала я голос и повернулась к студентам.
—Не извиняйтесь, станьте лучше. Сделайте то, что не удалось многим до вас— примирить два враждующих факультета. Станьте уже друзьями. Среди студентов нет кого-то лучше или хуже. Все равны в стенах этой школы, так докажите это, — многие ученики кивнули, и я покинула гостиную.
После этого кое-что изменилось. Как говорили другие профессора, на их удивление, совмещённые уроки стали куда проще, а инцидентов в коридорах стало меньше. Конечно, всё ещё были студенты, которые отказывались идти на контакт, но большинство стали спокойнее.
В остальном моя жизнь превратилась в школьную рутину из проверки домашних заданий и уроков. Но пару раз Минерва приходила, и мы играли с ней в карты. После пили виски и разговаривали о жизни. Наверное, этого мне и не хватало. Я ещё плохо спала по ночам, но возвращаться к наркотикам я не хотела.
Наступил мой день рождения. На удивление, многие студенты меня поздравили. Коллеги устроили сюрприз в учительской. Когда я зашла, а они все закричали поздравления, я чуть не достала палочку. Вечером в учительской мы выпили немного редкой и очень вкусной медовухи, и я отправилась к себе.
Открыв дверь в свои покои, я замерла на входе. Вся комната была уставлена красными пионами. Буквально вся. Пол, стол, даже в спальне были цветы. На всей земле был только один человек, который знал, почему я люблю именно эти цветы.
Мы тогда были в Голландии, и при реставрации церкви нашли шкатулку. Открыть её было невозможно, сломать тоже. Мы тогда над ней неделю потели. Оказалось, это была магическая капсула времени, она должна была открыться ровно через 713 лет. Когда она попала к нам в руки, оставалось всего 7 лет. Так что мы спокойно отдали её местному Министерству, а после отправились завтракать. Это было рядом с цветочными завораживающими полями. Запах сводил с ума. После завтрака мы прогуливались среди пионов. Дул лёгкий тёплый ветерок, и мы шли не спеша, держась за руки. Тогда жизнь была другой. Мы были другими.
