- Харриет.

- Вас зовут Харриет Харрингтон?

- Да. Мне подходит?

Кирстен фыркнула.

- Я буду звать тебя Харри, хорошо?

- Харри. Думаю, мне это нравится. А как мне называть тебя?

Кирстен пожала плечами.

- Ты должна спросить своего сына. Он называл меня по-разному.

Глаза у миссис Харрингтон расширились.

- Например, как? - спросила она тоном семилетнего ребенка, которому взрослый рассказывает секрет про Санта-Клауса.

- О, по-разному. Я была Кристи, Кести, Криспин...

- О-о, мне это нравится. Я тоже буду называть тебя Криспин.

- Договорились, - сказала Кирстен, смеясь до икоты.

- Что же нам теперь делать? - спросила миссис Харрингтон.

- Я открою тебе секрет, - пробормотала Кирстен, наклоняясь к миссис Х. – Я понятия не имею. Меня еще никогда не арестовывали.

- Меня тоже, - прошептала миссис Харрингтон.

- Кажется, нам полагается телефонный звонок, - сказала Кирстен.

- О, хорошо. Мы можем позвонить Коулу. Он приедет за нами.

- Хорошая мысль, - сказала Кирстен и замерла, внезапно осознав ситуацию. Это немного отрезвило ее.

- Эм… подожди. Плохая идея. Очень плохая идея.

Миссис Харрингтон посмотрела на нее, прищурившись. Так обычно смотрят люди, когда у них двоится в глазах.

- Почему?

Кирстен еще секунду назад знавшая почему, теперь не могла вспомнить.

- Понятия не имею. Давай позвоним ему.

- Хорошая, но после того как меня стошнит.

Миссис Харрингтон открыла свою сумку и наклонилась к ней.

- Не волнуйся я позвоню. - Кирстен похлопала себя по бокам, но телефон не нашла. - Харри, ты не знаешь, где мой телефон?

Миссис Харрингтон застонала, глядя в свою сумочку.

- Не помню, чтобы я это ела…

- Мой телефон у тебя? - спросила Кирстен.

Миссис Харрингтон снова заглянула в сумочку и протянула ее Кирстен.

Что-то черное виднелось на дне.

- О, черт! Похоже, мне нужен новый телефон.

Глава 13

Коул

Коул взглянул на незнакомый номер на своем телефоне.

- Это они? - спросил Брукс.

Коул покачал головой. У него было плохое предчувствие. Он писал сообщения Кирстен и его матери в течение последнего часа, но они не ответили. Кирстен может и вела собственный крестовый поход против него, но она точно не станет нарочно заставлять его нервничать, особенно когда его мать с ней. И он знал, что мать не будет игнорировать его звонки.

Коул надеялся, что они просто пошли посмотреть новую постановку на Бродвей. Но чем больше проходило времени, тем сильнее он волновался.

- Нет, я не знаю кто это, - сказал он и ответил на звонок.

Коул слушал человека на другом конце линии, и не верил своим ушам.

- Что случилось? - прошептал Брукс.

- Да, она моя мать. Да, офицер.

У Брукса отвисла челюсть.

- Простите, вы не могли бы повторить еще раз?

Коул не знал, смеяться или ругаться. Как, черт возьми, нужно реагировать, когда тебе сообщают, что твоя мать арестована в клубе за приставание к стриптизерам, нападение на охранников, сопротивление при аресте и... осквернение полицейской машины?!

- Да, я понимаю. Я сейчас приеду.

Голова у него шла кругом.

- Что происходит? - снова спросил Брукс.

- Это был очень милый полицейский, который сообщил, что моя мать и мой ассистент арестованы. В стриптиз-клубе. За приставание к танцорам.

Глаза Брукса напоминали блюдца. Он открыл рот, чтобы что-то сказать. Закрыл. Снова открыл.

- Да. То же самое чувствую и я.

Коул вздохнул и пошел к двери. Ему нужно было внести залог, чтобы его мать не ночевала в камере.

В полицейском участке он заполнил бумаги и заплатил штраф. Коул предположил, что его мать и Кирстен будут выглядеть раскаявшимися и смущенными, но, похоже, забыл пословицу: человек предполагает, а судьба располагает.

Мама и Кирстен вышли, спотыкаясь, обнявшись и смеясь до упаду. Пока они не подняли головы и не увидели его.

- Вот он, - сказала Кирстен.

Она подошла к нему и, схватив за лицо, запечатлела на его губах смачный поцелуй. Если бы он не был так ошеломлен и не стоял бы в полицейском участке, если бы за ним не наблюдала мать и несколько удивленных полицейских, то Коул мог бы воспользоваться преимуществом такого поведения. С другой стороны, от Кирстен так несло алкоголем, что у него заслезились глаза. Вероятно, сейчас было не лучшее время, чтобы приударить за своей заблудшей помощницей.

- Я же говорила, что сделаю это, Харри! - крикнула Кирстен его матери.

- Иди ты, Криспин! - ответила его мать.

«Какого хрена здесь происходит?»

Он открыл рот, чтобы произнести это вслух, но потом еще раз взглянул на «Харри и Криспин», которые хихикали, как подростки на вечеринке с ночевкой, и покачал головой.

Когда Кирстен протрезвеет, они обязательно поговорят о подходящих развлечениях для его матери, а пока остается надеяться, что, по крайней мере, его машину они не осквернят.

Кстати об этом…

- Кто «осквернил» полицейскую машину?

Его мать подняла руку.

– Каюсь. В моей сумочке к тому времени уже не осталось места. - Она протянула сумочку Коулу, но он одернул руку.

- Поверю тебе на слово.

- О, и мне нужен новый телефон, - сказала Кирстен, обнимая его за плечи.

- А что случилось с твоим?

- Он у нее в сумочке. - Она ткнула большим пальцем в сторону его матери, которая странно улыбнулся.

Коул молча покачал головой и повел их к машине. Не обращая внимания на удивленное выражение лица Люка, он запихнул маму и Кирстен внутрь и постарался усадить прямо.

- Ремни безопасности, - велел Коул.

Его мать с трудом, но сумела пристегнуться. Кирстен же схватилась за ремень и уставилась на него, будто видела впервые в жизни.

Коул вздохнул, пристегнул ее, сел рядом и пристегнулся сам. Люка наблюдал за всем в зеркало заднего вида с широко раскрытыми глазами.

Коул нахмурился.

- Просто веди машину.

- Да, сэр. - Губы Люк дрогнули в улыбке.

Коул вздохнул, но не мог винить его. Он и сам был близок к тому, чтобы потерять самообладание.

Никогда в жизни он не видел свою мать настолько неуправляемой. Даже на похоронах дочери она держала себя в руках. И вот теперь, проведя всего несколько часов с Кирстен, походила на пьяную фанатку в рок-туре.

- Если кого-то из вас замутит, опустите окно.

- Со мной все будет в порядке, - заверила его мать. - Но мне понадобится новая сумочка.

- Да, ты упоминала об этом. А как насчет тебя? - спросил он Кирстен, которая все еще держала его за руку.

- Я в порядке. Я оставила сумочку дома.

Он прикусил губу.

- Нет, я имел в виду, как ты себя чувствуешь?

- Спасибо, меня не тошнит. - Она прижалась к его плечу. - Знаешь, ты довольно красив, когда не ведешь себя как осел.

У него отвисла челюсть.

- Я же тебе говорила, - вставила его мать. - Он всегда был хорошим мальчиком. У него очень красивые глаза.

Коул уставился на нее поверх головы Кирстен, совершенно потеряв дар речи.

Кирстен взяла его лицо в ладони и повернула к себе.

– Да, у него красивые глаза. Они мне всегда нравились.

«Что. За. Черт?!»

Коул не знал, то ли смеяться, то ли вызывать скорую помощь, то ли начать снимать их на телефон, чтобы позже использовать это для шантажа.

- Тебе нужно осесть с хорошей девушкой, Коул, - сказала мать, щурясь.

Либо она забыла свои контактные линзы, либо... от алкоголя у нее двоилось в глазах. На последнее, он поставил бы все свои деньги.

- Криспин хорошая девушка, - добавила мама.

- Да, я хорошая, - подтвердила Кирстен. - Но я не богата. Ему нравятся только богатые...

- Не только... - возразил Коул, но Кирстен его не слушала.

- Это и понятно. - Она вздохнула. - О, подожди! Я же теперь тоже богата.

- Ну вот, - сказала мать, помахав им рукой. - Хорошая и богатая. Идеальна для тебя.

Коул глубоко вздохнул.