Глава 1

Тимур

– Погодите! Не спешите так. Я еще не всё сказал! – назидательные слова нейрохирурга врезаются мне в спину, когда я на немеющих ногах отправился к её палате.

– Что еще случилось? – молниеносно очутился около доктора, жестко хватая его за плечо.

От моего некорректного поведения лицо врача покрылось красными пятнами. Так и читалось в его сверкающих гневных глазах, что он за такую выходку готов с меня три шкуры спустить на этом самом месте. Сразу заметно, что никто не позволял себе такого хамского отношения к этой мужской особи в белом халате, стоящей напротив меня.

– Молодой человек, – процедил сквозь зубы он.

Хотя, мне явно показалось в данный момент, что он хотел рявкнуть на все отделение.

– Не вынуждайте меня с вами ругаться и вышвыривать отсюда. Поверьте, я это сделаю. Вы тут находитесь только потому, что я этому позволил быть.

Я заломил брови в насмешке, излучая взглядом всё, что думаю о его угрозах. Если я захочу, его уже через пару часов заменит кто-то поумнее и посговорчивее. Но я этого не сделаю! Уж больно люблю людей с характером и независимой точкой зрения.

– Внимательно Вас слушаю, доктор. – Снисходительно ответил. Засунул руки в карманы джинсов и таращился в ожидание на него в упор.

– Она пришла в себя. Приходит. Она еще ничего не знает. – После этой фразы я вытащил руки и свел брови к переносице. – Не знает, что произошло с ней. Сейчас постепенно она начнет выходить из своего полубессознательного состояния. Ни в коем случае не давите на нее. Просто будьте рядом. Это все, что ей сейчас нужно. – Последнее пробурчал еле слышно. Стащил с лица очки, протирая их вытащенным из кармана платком.

– Сколько времени она будет приходить в себя? Когда её можно будет забрать? – от моих брошенных вопросов доктор замер. Медленно поднял на меня обескураженные глаза в непонимании.

– Вы в своем уме вообще? Извините, возможно, Вы до конца не поняли её диагноз? – начал ехидно подначивать меня со злостью в голосе.

Перебил его, не дав слова больше вставить.

– Я понял! Поэтому и спрашиваю.

– Нет! Если бы поняли, о чем речь, Вы бы такие глупые вопросы не задавали. Ну что ж. – Прищурившись, он обводил мое лицо и о чем-то лихорадочно соображал.

Стоит ли мне говорить? Нет! Заслуживаю ли я знать правду? Тот ли я человек, который пойдет до конца, до победного? Выдержу ли я испытания?

– У неё перелом позвонка. Она не сможет ходить, сидеть, возможно, потеряна чувствительность в руках. Об этом мы узнаем, когда она придет в себя. А главное, ко всему прочему – она не может говорить. День, а может, два, а может, и пару месяцев. А бывает и такое, что голос просто не возвращается. Никогда. Если мы восстановим голос, то, возможно, случится изменение речевого звучания, тональности.

Я не должен был в данный момент об этом думать. Не имел права. Но я совру, если скажу, что не рад сложившейся ситуации – что она не сможет некоторое время говорить. Я знаю её и её характер – больница бы стояла на ушах!

– Вы в этом находите что-то смешное? – донесся до моих ушей недоуменный с упреком вопрос.

– Нет.

– Нет? Хм… ну, тогда слушайте дальше. Два месяца она будет тут, это при хорошем раскладе. Шесть месяцев – при плохом. После – реабилитация.

– А сейчас это не реабилитация разве?

Артур Азарович страдальчески выпустил воздух из себя и отвернулся в сторону. Хмурил брови, говоря всем видом о том, как же можно быть таким редкостным дебилом.

– Сейчас восстановление. Она будет сращивать кости. Если Вы берете на себя груз ответственности в виде неё, то… – заглянул мне в глаза проникновенно, – это будет очень и очень долго. Очень дорого и психологически сложно. Мы не знаем, что последует после того, когда она все узнает. Для каждого очень сложно смириться с такой участью.

Я знаю дальнейшие последствия, когда для нее все откроется.

– Завязывайте, доктор, меня «лечить». Понял, не дурак. Я никуда не денусь.

От его слов боль в груди разливалась кислотным ядом, отравляя мой мозг и внутренности. Я знал, на что шел. Знал, что меня ждет. Но я совсем не готов к её реакции, когда она все просечет о своем положении. Я дико желал в этот момент находиться на другой планете. Подальше от нее поломанной. От её душераздирающих больных глаз, которые будут меня каждый раз прожигать в немом укоре.

Развернулся и поплелся к ней, решая с этой секунды, что, не смотря ни на что, буду рядом с ней. Чтобы ни случилось, и как бы она себя ни вела, постараться вытянуть её из холодной беспросветной пропасти.

Когда-то я уже так попал впросак. Обманулся, считая, что девчонка ничего не стоит. Она, глупая, не подумав напала, чтобы спиздить бабки. Однажды хрупкая девочка смогла своим видом ввести меня в заблуждение. Обвести вокруг пальца. Но теперь я буду более осмотрителен. Теперь я хотя бы осознаю её ценность для себя. Осознаю, кто она и на что способна. На этот раз постараюсь сберечь её и себя. Нужно что-то менять… что-то решать.

Прикрыл за собой дверь палаты, не решаясь кинуть взгляд на неё. Смотрит? Спит?

Тяжело дыша, смотрел на свою сжимающуюся руку на стальной ручке двери. Неторопливо поднимал взгляд по белому полотну, утыкаясь в точку напротив себя.

Сейчас? Сейчас ли все поменяется? Или завтра? Или когда она восстановится, Тим? А может… может, и вовсе никогда? Ты же каждый раз видел, как ее глаза горят ненавистью к тебе. Удушающей, неизгладимой ненавистью, которая готова смести все на своем пути. Которая может оставить очередные болезненные раны внутри. Она тебя ненавидит и не только. Презирает! Презирает за все, что посмел с ней сотворить.

А теперь… теперь ты не только виноват в гибели родителей, но и в том положении, в котором находится сейчас она.

Что ты за падаль такая?

Прикрыл глаза и, не мешкая больше ни секунды, развернулся к ней. Словно и не приходила в себя. Словно не происходило с ней того кошмара, что случился десять минут назад. Восковая неподвижная кукла. Ни жива и ни мертва. Гуляет где-то посреди той значимой черты.

Преодолев в два шага палату, оказываюсь около её кровати. Низко нагнулся к её лицу, как проделывал это каждую ночь, пока она была рядом. Была со мной.

Когда? Когда же ты успела все разворошить во мне?

Прикоснулся подушечками пальцев к лицу и отправился в путь по гладкой молочной коже.

Когда? Когда увидел в первый раз? Или когда увидел на дороге, практически мертвую?

Но внутренний голос упорно твердил, что с первой встречи.

Наверное… наверное это правда. Я за долгое время что-то ощутил к чужому человеку. Сколько лет это ж прошло? И было ли такое когда-то? Как после такого я могу тебя потерять? А, девочка? У тебя есть ответы на мои вопросы?

Провел пальцами по её губам, ощущая, как что-то ворочается в солнечном сплетении от незамысловатого движения.

Нееет… теперь точно нееет. Не отпущу тебя. Обещаю, я во всем разберусь. Не только в том, что с тобой вытворяли, но и найду того, кто тебя сбил. Не только поставлю на ноги, но и вдохну в тебя жизнь. Иначе. Не как в прошлый раз.

Я постараюсь, милая. Не умею, но обещаю, я научусь. Я буду пытаться, только не убегай от меня, прошу.

В голове чертова неразбериха, но одна зудящая, ясная фраза не дает мне покоя. Она и есть мой второй шанс. Кто-то или что-то дал нам второй шанс. И ты будешь дураком, если не используешь его, Тим.

От моих касаний черные ресницы затрепетали, а глаза под веками завращались. Словно пытается открыть их и увидеть свет.

– Я тут. Открывай глаза, – прошептал ей тихо, обдавая лицо теплым дыханием.

Медленно, с трудом разлепила веки и плавающими глазами ни на чем не задерживала взгляд. Разулыбался, когда встретил прозрачный цвет глаз. Полюбившийся за последние три недели цвет.

Но, то ли не выдержав света в палате, то ли то, что до конца не пришла в себя, вновь прикрыла веки.