Глава 3
"В книге желтого владыки говориться: "Когда тело движется, оно приводит в движение не тело, а тень. Когда раздается звук, он рождает не звук, а эхо. Когда Небытие претерпевает перемену, оно рождает не Небытие, а нечто наличествующее".
Всё рожденное возвращается в нерожденное. Всё обладающее формой возвращается в бесформенное. Но нерожденное в сущности – это не то, что никогда не рождалось, а бесформенное – это не то, что никогда не имело формы.
…Лао-цзы говорил, что слава – это гость сущности.
Ныне добрая слава приносит почёт и восхищение людей. Отсутствие же славы делает человека презираемым и ничтожным. Почёт и восхищение доставляют нам удовольствие и радость, позор и презрение несут нам скорби и муки. Скорби и муки противны нашей природе, удовольствие и радость угодны нашей природе. Значит, всё связано с нашей сущностью. Как же тогда отказаться от славы?"
Трактат "Ле-цзы".
В природе нет безнадежных вещей. В мире даже желание тщетной славы это тень Истины – наверное, чуть ли не единственный мост веры для потерявших свою истинную сущность творений. И если мудрость говорит о Небесном милосердии, она должна понимать его богоприлично, подобающим мудрости образом. Раз жизнь – это дар (Дао), в любом виде, то по тени бытия можно судить о наличии вечной блаженной Славы. Даже в таком жестоком мире как наш. Поэтому не стоит сразу упрекать общество в гедонизме57, не разобравшись в явлении. Возможно, из этого духовного побуждения (любви к жизни) и родился моизм Мо-цзы58, говоривший о любви к ближнему за несколько веков до христианства. Невзирая на то, что последний (моизм) склонен перетекать в легизм59, устанавливающий самые строгие законы в обществе – диктатуру, по сути.
Эту цепочку взаимосвязей полковник усматривал в реальной жизни подробнейшим образом. А, следовательно, мог легко соединить в своем сердце любовь и войну.
Джиан
Между весной и осенью60 не один миг, между весной и осенью – жаркое, влажное лето. К жаре и влажности полковник относился как к долгу (возможно, супружескому) – дышать тяжело, жить почти невыносимо, однако любовь к родине обязывает, а она – настоящая любовь к родине, не бывает платоничной. Ведь родину не выбирают, равно и как героями не рождаются… Но, если ты не в состоянии сказку сделать былью, тебе ничем не помогут советы Ле-цзы61. При этом, "чтобы принести пользу государству (любую пользу) не обязательно подражать древности"62. Особенно, когда эта древность сидит уже у тебя в печенках.
Однажды на рынке полковник встретил "провидца". Чэнь Джен зашёл туда, чтобы купить букет для своей возлюбленной. В этот день был какой-то католический праздник. Полковник не разбирался во всех перипетиях христианских обрядов. Но большинство ему знакомых людей выглядели сегодня нарядно; он вел бизнес с европеизированными кантонцами, а те в свою очередь были крещенными. Поэтому глядя, как расцвели лица женщин в офисе и их блузки, Чэнь Джен решил послать леди Лиэр букет белых роз. Конечно, он мог заказать цветы через интернет. Но разве интернет может знать, что лежит у человека на сердце, разве интернет может передать его страсть – образно и в чувстве? Тем более, полковник понимал, что цветы должны быть лучшими (единственными) на рынке, а не просто букет, – иногда даже один скромный цветок может сказать больше, чем миллион безликих букетов, если он прошел путь от сердца к сердцу.
И вот, зайдя на рынок, Чэнь Джен неожиданно столкнулся с продавцом трав и снадобий, который обратился к нему с более чем странным предложением.
– Вы пришли за цветами для своей девушки, господин? Лучше купите ей полыни.
Продавец протянул полковнику грязный кулек с полынью. – Вот, сюда нужно добавить плесени, и лекарство готово.
Он всыпал в этот кулечек еще какого-то серого порошка с противным запахом.
– Отстань, – грубо ответил полковник, пытаясь обойти предпринимателя.
Рынок бурлил, предлагая товары наперебой, а также возможность узнать судьбу по руке, лицу или по картам таро. Поэтому полковник не сильно удивился, когда продавец сказал, что этот подарок лучше других, и он Лиэр очень скоро пригодится. Но…
– Оттуда тебе известно о Лиэр?
– Так вы же Чэнь Чжэнь, я узнал вас по фильмам.
Действительно, здесь в Гонконге полковник мимоходом пытался подражать стилю героя местных боевиков в одежде и манерах. Впрочем, оно как-то само получалось.
– Ты что, больной? – недоверчиво спросил полковник.
– Пока нет, – весело произнес торговец. – Но скоро сюда придут пять драконов, и тогда будет не до смеха.
– А каким боком здесь моя Лиэр? Ты что-то знаешь о ней?.. Она чем-то болеет?
– Пока нет господин, – снова повторил продавец. – Однако, если вам дорога эта девушка, позаботьтесь о ней наперед. Придет ссудный день и будет поздно.
О ссудном дне полковник уже слышал от прислуги – филиппинских мусульман по вероисповеданию63.
– ?..
– Я не имею в виду – конец света, хотя это выглядит очень похоже. И не будет спасения от огня. Разве что полынь… Полынь ведь принадлежит к стихии огня, сжигает плохую энергию в теле. Вы же знаете, чем меньше плохой энергии в человеке, тем более он неуязвим. Даже для пяти драконов.
– Слушай, хватит чесать мне на уши… Ты специально меня вычислил и что-то знаешь о Лиэр. Кто тебя подослал? Конкуренты?.. Может отец Лиэр? А, ты работаешь на их клан, – догадался полковник.
– Ничуть, – скромно ответил торговец. – Но вы, господин, остались живы один из полка. И это неспроста.
– Вьетнамская разведка?.. Контрразведка? – допытывался полковник, ухватив торговца за шею.
– Не имею к ним ни малейшего отношения, господин. Я то и оружия в руках не держал.
– Тогда, что тебе от меня нужно?
– Не мне. Но госпожу Лиэр опекают древние хранители её рода – духи предков. Они пытаются договориться с драконами через меня. Ну, когда те придут с континента…
Торговец начал перебирать пакетики на своем раскладном столике, исписанном различными астрологическими знаками, подыскивая необходимые ему сведения. – А так, как дело произойдет в седьмом месяце64, нужно действовать наперед – сами понимаете, никому не охота угодить в ад. Поэтому я решил использовать вашу везучесть… духовную силу и решительность. Вам ведь, в конечном счете, наплевать на карму и ничего не стоит вмешаться в чужую судьбу. Опять же, товарищи всегда были, – торговец кивнул на север, – с драконами на короткой ноге.
От подобной белиберды у полковника ехала крыша. Он с трудом держал себя в руках, когда его гонконгские компаньоны на сделку приглашали астрологов. Но тут дело касалось девушки хорошего рода (семейного клана), повязанной по рукам и ногам древними суевериями и сомнительными духовными практиками. И вдобавок ещё католички. Полковник, конечно, желал помочь освободиться Лиэр от уз – любых в принципе, чем-то помочь, вообще, но не таким образом!
– Тебе-то откуда ведомо, что произойдет в будущем?
– Не знаю, – ответил торговец, – само получается. Но иногда я вижу, как среди толпы разгуливают Ангелы Смерти. Вот, кстати… один из них!
Торговец снадобьями побледнел, указывая пальцем в глубину рынка. Полковник повернулся и вовремя. Мимо уха просвистело несколько пуль. Стреляли из оружия с глушителем – кто, зачем? – неизвестно. Впрочем, в строительном бизнесе у полковника время от времени появлялись враги. И исчезали.
Действуя больше по инстинктам, и по тактике, отработанной в джунглях, полковник нырнул в толпу туристов, и "выплыл" с другой стороны – далеко от того места. Но прочесав все окрестности, он не обнаружил подозрительных лиц. А когда вернулся обратно, торговца и след простыл. Видимо, имея постоянное общение с духами предков, тот не сильно желал встречаться с Ангелом Смерти. Только кулечек полыни лежал на асфальте. Полковник поднял его, понимая, что лекарство может понадобиться в любой момент.