– Ариведерчи! Хотя, нет, это не по вашему. Бай-бай! – Я помахал им рукой и направился ко входу.

Да, что же это за пробка такая! Она никак не хотела откручиваться. За массивной дверью было большое и просторное помещение, с рамками досмотра, как в аэропорту, и было много людей в форме. Ещё бы, сегодня тут высшее общество судится. На меня сразу обратилось множество взглядов, которые буравили меня с любопытством. Я высмотрел среди них самого здорового и подошёл к нему.

– Открой. – Я протянул ему бутылку.

Он автоматически взял бутылку у меня из рук и провернул крышечку. Раздался хруст. Ура! Открыто. Я тут же забрал бутылку у него, и попробовал напиток на вкус. Мерзкий. Но свою задачу выполняет, поддерживает меня в весёлом состоянии. Я икнул, и направился через рамку сканера, или как он там называется.

– Сэр! – Обратился ко мне охранник. – К нам нельзя с напитками. И вообще, там сейчас проходит закрытое заседание, только по пропускам. – Он кивком указал на дверь в конце коридора.

Я отхлебнул из горлышка, и приложил палец к губам.

– Тссс. Ик. Мы никому не скажем. Я тихонько зайду и посижу там с краю.

Я попытался спрятать бутылку под пиджаком. Ничего не вышло, и я, перестав дальше пытаться, направился в сторону двери, на которую указывал охранник во время разговора. Спасибо ему! На моё плечо легла тяжёлая рука.

– Сэр!

– Сыр! – В ответ сказал я и снова щелкнул пальцами.

Обернулся. Все застыли на месте.

«Музей восковых фигур!» – Улыбнулся я своей мысли. Да я сегодня в ударе, прям.

Нужно будет у Кефирчика узнать, что за улучшение я придумал, и как оно работает точно. Ни черта не помню!

Я тихонько проскользнул в зал и уселся на заднем ряду, рядом с какой-то бабулькой. Охранники в зале посмотрели на меня внимательным взглядом, но посчитали, наверное, раз меня сюда пропустили, значит мне можно. Отлично!

Я прислушался!

Адвокат обвинения, то есть Маркл, распинался.

«Нарушили личное пространство, вторглись в личную жизнь, без спроса» – и что-то ещё. Отсюда было плохо слышно.

Зал, где проходило заседание, оказался большой. Придётся перебираться поближе. Я отхлебнул снова. Ну и мерзость, да ещё и крепкая, как будто бензин пью. Обжигает горло и сразу даёт в голову. Я обратил внимание, что бабка, которая сидела возле меня, внимательно меня изучает. Ничего лучше я не придумал, а мысли сегодня меня посещали только гениальные, так что я протянул ей бутылку, приглашая попробовать. Она удивлённо подняла брови, но не отказалась. Глоток, ещё один. Ого! Да она даже не поморщилась, хотя щеки у неё сразу порозовели. Вернув мне бутылку, он с благодарностью кивнула, и продолжила, как ни в чём не бывало, смотреть в сторону трибуны. Выразив ей моё уважение так же, кивком, я тихонько привстал, и, присмотрев себе место в центе, направился туда. Охрана вновь проводила меня изучающими взглядами, и один из них что-то тихонько пробормотал в микрофон, потом нахмурился, кивнул напарникам, и направился в сторону выхода.

Меган Маркл. Она сидела в первом ряду в окружении целой своры адвокатов, и со скорбным лицом, как будто это были похороны, а не суд, внимательно и печально слушала выступающего на её стороне.

– По этому, мы просим назначить штраф, в размере 200 тысяч фунтов. А также, запретить в дальнейшем, без разрешения, выкладывать фотографии в любых печатаных или интернет изданиях. Я ещё раз акцентирую внимание, это незаконное вторжение в частную и личную жизнь.

– Интересно получается. – Не выдержал я и встал со своего места. – Как становиться знаменитостью, публичной личностью, так пожалуйста, снимите меня, возьмите хоть в один фильм. А как появились деньги и слава, так всё, не трогайте меня! Это как так? Почему Вы в начале своей карьеры об этом не думали? Да многие девушки готовы поменяться с Вами местами, лишь бы стать знаменитостью и жить Вашей жизнью. Да и Вы, будь Вы сейчас официанткой в придорожном кафе, тоже мечтали бы о таком.

– Извините, Сэр! – Обратился ко мне адвокат.

– Извинения приняты! – Перебил я его. – Вы, получается, осознаёте свою вину?

– Я такого не говорил! – Забеспокоился он.

– Как не говорил! Вы же только что извинились! Вот какие вы все скользкие, адвокаты! Фу! – Я отхлебнул из горлышка. – Ик. Простите. Не в то горло пошло.

Вернулся обеспокоенный охранник, но ничего не предпринимал. Стоял и перешёптывался с другим.

– Сэр! – Судья стукнул молоточком два раза. – Кто Вы такой, вообще?

– Я – Бог! – И я поднял указательный палец вверх. – Судя по тому, что я слегка пьяненький, бог Дионис, греческий бог виноделия. Слышали о таком? Вот в Украине есть свой бог Перун. Ик. Хороший парень, кстати. Теперь и у вас есть. Я буду вам помогать и контролировать вас! Ик. – И я погрозил судье пальчиком.

– Да что за балаган Вы тут устроили? Охрана! Почему вы ничего не предпринимаете?

– А вы тут не балаган устроили? – Спросил я его в ответ. – Нельзя фотографировать её, видите ли. И выкладывать в журнале без разрешения. А может, я тоже не хочу видеть её в журнале? Почему я должен смотреть на неё? У меня такие же права, как у неё. Ик. У меня никто не спрашивает разрешения. Я купил журнал, хочу расслабиться, почитать, открываю, а тут ОНА!

– Да что такое! – Судья снова постучал молоточком! – Охрана!

– Уважаемый судья, успокойтесь!

Я щелкнул пальцами, успокоив его на пять минут, и он замер с занесённым для удара молотком.

– Это для Вашей же безопасности, чтобы вы не отбили себе чего-нибудь этим вашим молотком.

Я подошёл к нему, аккуратно вытащил молоточек из руки, и положил его рядом на стол. Вот так.

– Вот мне, например, всё равно, фотографируют меня или нет, выкладывают или нет. – Продолжил я. – Если я публичная личность, значит я принадлежу людям, я не отворачиваюсь от них и не плюю в них. Ведь это был мой выбор, меня никто не заставлял становиться знаменитостью, значит, и нечего ныть теперь. Так должен мыслить любой актёр или знаменитость. Давайте сделаем так, чтобы было на равных. Те, кто не хочет чтобы вторгались в их личную жизнь, должны так же не вторгаться в личную жизнь других. Это ведь правильно? А демонстрация своих изображений, это как раз и есть вторжение. Если они, – я кивнул в сторону Меган, – не хотят чтобы их фото показывали без разрешения, я тоже не хочу, чтобы мне показывали их фото без моего разрешения. Не нужно нарушать мои права. Значит, что нужно сделать? – Обратился я к адвокату.

– Что? – Так же ответил мне он испуганно.

– Правильно! Нужно спросить у меня разрешение. А так как я понимаю, что это проблематично, спрашивать у каждого, то нужно хотя бы предупреждать. Например, так. Если в журнале есть фото знаменитости, на обложке большими буквами написать «Внимание! В журнале будет продемонстрировано лицо Меган Маркл». Если фото на обложке, то цензурить его пикселями и черным квадратом, и писать такие же надписи. Если это фильм, видео или новости, обязательно указывать такой же текст вначале, или в бегущей строке. «Внимание! Внимание! Будет продемонстрирована съёмка Меган Маркл. Тех, кто не хочет на неё смотреть, просим остановить просмотр или переключить канал». Как Вам? – Обратился я к адвокату.

– Я не совсем понимаю! – Ответил он.

– Да что тут непонятного! Вы не хотите чтобы вас снимали, мы не хотим чтобы вас нам показывали. Всё просто и честно! Естественно, это ограничение только для тех, кому не нравится, что вторгаются в их личную «публичную» жизнь. Для всех остальных, всё остаётся как и раньше, до тех пор, пока эта «звезда» не пожалуется в суд. Я, конечно, понимаю, как им тяжело живётся, постоянно норовят сделать фото, попросить автограф, но нужно было думать раньше. Не нравится профессия актёра, например, иди в сантехники, строители. Профессий много, и у всех свои недостатки.

Я обернулся, судья уже пришёл в себя, и сидел, вертя задумчиво молоточек в руке.

«Что я вообще творю?» – Закралась мысль. Так, кажется, я начинаю трезветь. Снова потребовалось «подзаправиться».