— Изолированное обучение… — я коротко пересказал суть тренировок с магическими органами чувств. — Ментат. С ним у всех моих товарищей возникли сложности.

Львица напряжённо кивнула.

— Слышала, в старой столице, ещё при регенте Алексее Романове, проводили аналогичные эксперименты. В той самой Имперской Академии Магии элиров учили по схожей методике. Считалось, что это повысит их шансы на выживание в экспедициях и подземельях. Спустя полгода тренировок, только элиры-менталисты добились хороших результатов. У остальных испытуемых результативность была сравнима со студентами, учившимися по обычной программе.

На лице Садо читалось полнейшее изумление. Очевидно, глава кафедры впервые слышит о подобных опытах на студентах. А всё почему? Да потому что о таких экспериментах рядовым преподавателям не рассказывают. Первый год обучения является самым важным для одарённых. Если не освоить технику Дворца Духа и не раскачать запас маны до двадцатки, так и останешься магом-калекой первого круга. А тут на тебе! В самой Имперской Академии — круче которой только яйца — проводили столь длительный эксперимент над студентами.

— Ошибка в методологии — я указал себе на голову. — Это как с ударом током, за неправильный ответ. Мозг быстро учится делать нужное.

Глаза Дарьи расширились от ужаса. Видимо, подумала, что я атаковал их ментат.

— Кощей, ты совсем сдурел! Они… они же душевнобольными могли стать.

— Всё делалось аккуратно, госпожа ректор, — повторил я вкрадчиво. — Элир должен научиться чувствовать свой ментат. У вас и у меня, это едва ли не инстинкт. А у обычных элиров-первокурсников, ментат — это орган чувств, которым они пользуются интуитивно. Сначала я чуть давил на их ментат, уча чувствовать это воздействие. Потом давил сильнее и требовал с ребят, чтобы они мне сопротивлялись. Менял грубость воздействия, но не силу. Учил замечать слабое воздействие. Потом практиковались с осознанным управлением ментатом.

Молчавшая до этого времени женщина с ярко-красными волосами, задумчиво произнесла.

— Похоже на метод “Резинового мяча”, — на удивлённый взгляд Дарьи, она добавила. — В моей Школе, лет двадцать назад, его использовали наставники элиров-ментатов. Нас было всего-то восемь человек на двоих магов третьего круга. Вот они-то нас и учили представлять, что ментат — это резиновый шар.

— Марина Павловна, — голос Львицы был полос недоумения. — Как этот ваш Школьный метод работает на элирах других магических направленностей?

— Хуже! В разы хуже, — красноволосая дама усмехнулась. — Всё равно, что научить валун чувствовать ветер.

Дамы стали о чем-то шумно рассуждать, а я от всей души зевнул. Свой ментат я понимаю и чувствую в разы лучше, чем товарищи по команде. Вот и получается, что если его наполнить эмоциями возбуждения и коснуться Пышки, её инстинкты тут же просыпаются. Агрессия и жажда крови, одинаково хорошо работала, как с Драминой, так и с Ардентом. В общем, давление ментатом — это основа метода. Эмоции — это катализатор скорости обучения. Друзья даже не понимали толком, на что именно отреагировал их ментат — на моё воздействие или идущие с ними эмоции. Я один во всей команде знаю полный ответ. Но зачем мне раскрывать эти детали Львице? Маленькая награда, маленький ответ.

С усилением базовых возможностей заклинаний история похожая. На ускорение стрелок расходовался ментат, и он же отвечал за управляемость заклинания в полете. Дошло до того, что я научился разделять одно заклинание из трёх стрелок, на три разных. Аура отвечает за базовую энергоемкость заклинания. То есть чем больше ауры и маны волью в тот же Щит Парфенона, тем больше урона тот выдержит. Тут опять всё упирается в ментат мага. Если не сможешь сжать ауру, не сможешь и влить её сверх нормы в заклинание.

Скучно! Каждое из моих трёх заклинаний я освоил примерно на четверть. Однако они всё равно срабатывают в семи случаях из десяти. Когда прикрываю глаза и обращаюсь к своему внутреннему миру, вижу свой Дворец Духа. Крохотный песчаный остров посреди черноводного океана и таких же тёмных небес. Над островом висит кольцо света. Оно, словно орбита, удерживает на себе три моих заклинания-планеты. И, что самое интересное, тут, внутри, работает интерфейс Индекса.

Техника Дворца Душ “Тиамат” (семь слоёв)

Освоение: 12 / 100 || Градация техники: I-круг

Ранг: уникальная, иномировая || Категория: универсальная

Внедрённые заклинания: Стрелки (28/100), Щит Парфенона (23/100), Ампутатор (24/100)

Дополнительные бонусы техники: +2,6 % к запасу маны (из 22 % возможных), +0,084 ед / час к регенерации маны (из 0,7 ед / час возможных), + 2,16 % к запасу ауры (из 18 % возможных), +3,36 % к ментату (из 28 % возможных).

Как говорится, курочка по зёрнышку. У ребят из команды и половины от таких результатов нет. Кастование у них успешно срабатывает так же часто как и у меня, но нам всем не хватает понимания заклинаний.

Во Дворце Духа нет данных, прописываемых в интерфейсе Системы: уровень, ник, бонус от поднятия уровня и так далее. Но при этом интерфейс самой Системы, учитывает данные от Индекса. Это отчасти подтверждает гипотезу о том, что Индекс это основа, а Система надстройка над ней. Потому Индекс работает где угодно. Когда спускался в Чистилище первые два раза, там Система не работала. А в третий раз, во время вступительного испытания в Академию, высветилась информация о том, что чистилище называется Хрониками Акаши. Причём данные были от Индекса, а не от Системы.

В общем и целом, выходит что Система и Индекс, это две параллельные системы. Индекс имеет более высокий ранг, приоритет доступа и работает даже там, куда Системе нет ходу.

Пока я сонливо думал о своём, на полигон каким-то чудом просочился Костас. Благородный пришёл сюда аж в экзоскелетной броне тяжёлого пехотинца. При двухметровой богатырской комплекции, Костас сейчас походил на шагающую витрину армейской магазина. Такую даже из станкового пулемёта не пробьёшь. Хорошо хоть шлем Костас держит в руках.

Заявившийся богатырь стал о чем-то спорить с ректором. Слов не разобрать. От переутомления начинаю проваливаться в сон. Марина предупреждала о таком. Гормоны берут своё.

Судя по жестикуляции, разъярённая Львица жёстко осадила богатыря. Даже затрещину ему отвесила, но тот продолжал ей спокойно отвечать, не отходя от скамей. Садо, взяв за руку Костаса попытался оттащить того от всё распаляющейся Львицы, но не тут то было. С учётом тяжёлого доспеха, в богатыре сейчас не меньше четверти тонны веса. Упирающегося веса! Костас и не думал уходить, о чем-то продолжая спорить с Дарьей.

Ректор не выдержала и одним движением пальца, вдавила богатыря по колено в землю. Так у неё помимо духа и огня, ещё и магия пространства есть? А Костас… не сломался. Вылез из ямы и тем же спокойным голосом, продолжил что-то доказывать Львице. Никогда мне ещё не доводилось видеть её настолько злой. Вот, вроде, молчит, а ментат у неё фонит сдерживаемой яростью, будто я стою у раскалённой докрасна печи. Даже до моего сонного разума дошло, что просто так ни он, ни она не отступят. О чем они вообще спорят?

Садо одёргивает ректора и указывает на меня рукой. Видит, что я теряю сознание. Красноволосая дама сформировала фокус — видимо, что-то на бодрость — но тут же его развеяла. Спорят, хотя уже нет. Ментат Дарьи успокаивается и она что-то объясняет Костасу, указывая то на меня, то на Эшу.

Провал во тьму… сон.

Утро девятого дня от срока, данного казаками. Прикрыв лицо руками, пытаюсь хоть так скрыть стыд. Мы всей командой сидим на кухне и готовимся к отправлению. Костас как ни в чем не бывало пришёл к нам из своей комнаты в чем мать родила. Эдакий лысый из Браззерс, только в Академии Магии, черт бы его побрал!

Богатырь как ни в чем не бывало подошёл к холодильнику. Достал из него пакет молока и, повернувшись к нам, стал его хлебать.

— Я не помешаю? — Костас обвел взглядом всех, кто собрался на кухне. — Мы же теперь вроде как одна команда?