Разумеется, мы болтали. После того, как мне пришлось уйти от ответа о моем отце, Грей приложил усилия, чтобы разговор был легким, для меня.

Не для него.

Я узнала, что, когда Грею было двадцать, его отец погиб в автокатастрофе, которая также лишила ног его бабушку. Трагедия без дополнительных трагических обстоятельств, типа подростков на угнанной машине или пьяных водителей. Тем вечером шел сильный снег, и они столкнулись в лобовую с другим пикапом, оба не справились с управлением на обледенелой дороге, и результаты были плачевными. Его отец умер, бабушка лишилась ног, другой водитель потерял руку.

Я также узнала, что его мама ушла от его отца, когда Грею было пять лет, после перенесенного ею третьего выкидыша после рождения Грея. Она исчезла на двенадцать лет, ни слуху, ни духу, но затем нежданно-негаданно вернулась и попыталась продолжить с того, на чем остановилась с ними двумя, Греем и его отцом. Отцу Грея, тогда еще живому, не очень понравилась эта идея. Как и его бабушке. Как и самому Грею, который без сомнения заботился о них обоих. Его отец любил его мать, и то, что она бросила его и его сына, понятное дело, было воспринято не очень хорошо, а ее возвращение только все ухудшило.

Она сдалась, но не уехала. Грей сказал мне, что сталкивался с ней время от времени, но не уделял ей свое время. Она работала медсестрой в местной больнице. В ночную смену.

Это объясняло, почему он не захотел наложить швы прошлым вечером.

Я также узнала, что была права; ему было двадцать пять, в марте исполнится двадцать шесть.

С моей стороны Грей узнал, что Кейси было двадцать семь лет, что в настоящее время он полагал, что влюбился, и что у меня врожденный талант к игре в бильярд.

Это был не равный обмен информацией, но я была новичком в этом, я не торопилась и была напугана.

Я была тем, кем была, и чувствовала, что он знал, кто я, и его это не волновало.

И все-таки, я не ожидала, что он будет настолько очарован девушкой, жульничающей в бильярд, путешествующей со своим братом по континентальной части Соединенных Штатов, играя в бильярд, разводя идиотов и изредка возвращаясь назад, которая пошла с ним на ужин к ОВИВ.

Я не знала, что делала, и к чему все это шло.

Именно в тот момент, впервые на моей памяти, может даже впервые в жизни, я поняла, что мне нравится находиться именно там, где я была.

Так что, я жила настоящим моментом и делала все, что могла.

Грей, кажется, был не против.

— Да, — ответила я на его вопрос, когда мы вышли на холод, и Грей повел нас по тротуару в направлении отеля, который находился в стороне от его пикапа, таким образом, стало ясно, что мы совершим небольшую прогулку. — То есть, у меня получалось не так хорошо, как сейчас, но близко к тому.

— У тебя математический склад ума? — спросил Грей, и я посмотрела на его профиль, чувствуя его руку на своей талии, свою руку, скользнувшую вокруг его талии, и подумала, что, как ни странно, но если идти в обнимку с ним, прижимаясь к его боку, то, становилось не так холодно.

Совсем не холодно.

— Математический склад ума? — спросила я в ответ.

— Да. Совершенно очевидно, ты можешь свободно играть в бильярд, у тебя способности к геометрии и физике. Если ты видишь углы, можешь мгновенно оценить скорость, силу, ударную силу, тогда у тебя способности к науке, числам.

Я не думала об этом.

Плюс, я бросила школу в двенадцать, поэтому, действительно понятия не имела об этом.

С другой стороны, я хорошо умела обращаться с деньгами, например, я могла, даже не задумываясь, рассчитать процент чаевых. Я также могла, не задумываясь, взять наши сбережения и разделить их, зная до последнего пенни, на сколько нам хватит этих денег до того, как придется искать новую жертву обмана.

Может у меня были способности.

— Может и есть, — сказала я Грею. — На самом деле, я не думала об этом. Просто думала, что умею играть в бильярд.

— Ты не играешь в бильярд, куколка, ты доминируешь. Никогда не видел ничего подобного. Это поразительно. Словно наблюдать за художником у полотна. За прима-балериной на сцене, — его рука слегка сжала меня, и мои глаза, опущенные на наши ноги, вернулись к его лицу, и я увидела, что он улыбается мне, — не то, чтобы я когда-то видел кого-то из них. Я просто предполагаю.

Я улыбнулась ему.

Затем тихо ответила,

— Я тоже никого из них никогда не видела, но то, что ты сказал, было приятным.

Он снова слегка сжал меня; я почувствовала, что должна ответить взаимностью, поэтому сделала то же самое.

Его ухмылка переросла в улыбку.

Я учла это на будущее.

Он перевел взгляд вперед на дорогу.

Я опустила глаза к своим ногам.

И мы оба замолчали.

Затем, казалось, словно прошло несколько мгновений, (но было больше похоже на минуты, просто мне очень понравилось гулять с Греем в обнимку на холоде) и мы стояли у моей двери.

С животом, полным вкусной еды и пива, проведя время за интересной и легкой беседой, пока Грей постоянно смотрел на меня, а я могла любоваться Греем в любой момент, когда захочу, и с Дженни, счастливо улыбающейся нам, я потерялась в этом вечере. Прекрасном вечере.

Нет, великолепном вечере.

Это был лучший вечер в моей жизни. Ничего подобного у меня не было. Даже лучше того, когда мы с Кейси выиграли по-крупному у того идиота с часами Ролекс, который поставил пять тысяч долларов на одну партию в бильярд.

И я была на свидании.

Так что мне и в голову не пришло, что мы были у двери моего гостиничного номера, и это был конец моего свидания.

Я также не думала о том, что обычно происходит в конце свидания.

Даже, когда Грей развернул меня одной рукой и прижал к себе, а другой — обнял за талию.

— Вернусь завтра, свожу тебя позавтракать в закусочную, затем отвезу к себе и покатаю на лошади. В восемь тебе подойдет? — спросил он, его голос был тихим.

Я улыбнулась, мне нравилось, что я лягу спать, думая о том, что ждет меня, когда я проснусь.

Очень нравилось.

Затем я кивнула.

— Хорошо, — прошептал он, перевел взгляд на мой рот, и затем наклонил голову, а потом...потом...

Потом его прекрасные губы опустились на мои, и он поцеловал меня.

Он целовал меня!

Мой первый поцелуй.

Это не было неожиданным нападением, но я все равно удивилась, что сыграло мне на руку, потому что прикосновение его губ к моим, твердость его тела напротив моего, его тепло, его запах, все это мне нравилось. Настолько сильно, что я потерялась в этом, и мое тело непроизвольно прижалось к нему, мои руки, обнимавшие его, крепко сжались, и я провела ими вверх по его спине. Мои руки почувствовали кожу куртки, а под ней твердость тела, и прижались сильнее.

Затем Грей дотронулся языком до моих губ.

У меня внутри все сжалось, дрожь прошла вниз по внешней стороне моих бедер, и мои губы раскрылись.

Его язык скользнул внутрь.

О, Боже.

Это было приятно.

О, Боже.

Это было хорошо.

Мои пальцы сжались в кулаки, ухватившись за его куртку, колени ослабли, ноги начало покалывать от дрожи, но это была другая дрожь, более сильная, поднимаясь вверх, прямо между моих ног, когда Грей обнял меня еще крепче и прижал к себе еще ближе, а мой язык интуитивно танцевал с его языком.

Он выглядел хорошо. Его голос был приятным. Он приятно пах. Приятно ощущался.

А теперь я узнала, что он был приятным на вкус.

Потрясающий.

Лучший вкус для моего языка.

Безусловно.

Затем стало еще лучше. Его рука на моих плечах передвинулась, его длинные пальцы пробежались по задней стороне моей шеи, зарывшись в мои волосы, обхватив мой затылок, даря прекрасные ощущения.

Затем, слегка склонив мою голову в бок, он наклонился в другую сторону и поцелуй углубился.

Намного.

Прямо через рот, вниз по моему горлу, вдоль живота, отразившись спазмом между ног, в то же самое время опалив мою душу.