Пролог

Неистовая погода заглушала мирные мгновения, подаренные летом. Еще вчера, маленькие улочки полнились беззаботно гуляющими людьми, спрятавшимися теперь под крышами разных заведений, скрывающих своих гостей от бесконечного дождя. Люди смотрят в окна, бросают взгляды на первое проявления могущественной осени, и их мысли невольно окрашиваются красками апатии и депрессии. Будто пришел конец существования. Всё исчезает для них под тоннами дождя, яростно бросающегося на двускатные крыши пошарпанных домов, заключенных в границы города Монорми.

Местный уголок мирной жизни находится в глубоком лесу, куда ведёт единственная дорога, соединяющая поселения с проложенной рядом многофункциональной трассой. По ней проносятся тысячи душ, но лишь единицы из них знают о запечатанном лесной грядой, сплоченном поселении, объединённым одной историей.

На фоне огромных гор, опоясывающих границу однотипно сложенных строений, сбежавшие от неведомых угроз прародители, заложили первые фундаменты, выросшие спустя несколько столетий в маленький городок с населением двадцать тысяч человек. Истинные причины, от которых убегали несколько сотен людей, остались неизвестны их потомкам. Они не ведали, что сотворили их прародители, да это было и неважно, ведь совершенные некогда поступки поспособствовали созданию города, где сейчас, разбушевавшиеся природа неустанно заглушала чувство расслабленности, принесённое тихими летними вечерами.

Яростные воды барабанили однотипные мотивы, порождающие бесконечные диалоги, наполняющие развлекательные заведения. Тысячи душ погружались в обсуждения всевозможных тем, касающихся не только их, но и всего города в целом.

— Слышала, как эта старая карга завывала ночью? — спросила одна женщина другую.

— Конечно, я всю ночь не могла из-за этого уснуть! — ответила вторая, изображая гримасу отвращения.

— Помяни мое слово, ее песнопения не доведут не до чего хорошего. Эта явная дьявольщина!

— Может она просто сумасшедшая?

— Нет, я, думаю, она что-то скрывает, как мой сосед.

— А! Это тот, что заглядывается на тебя?

— Да-да, мерзкий тип.

— Это всё из-за твоей красоты.

Громкий, неискренний смех укрыл мысли обеих от необходимого проявления.

— Слышала о той, что забеременела от офицера, оставшегося в городе на пару дней? — успокоившись, спросила женщина, поднявшая тему о обезумевшей старухе.

— Кончено! Весь город об этом трубит.

— И что ты думаешь? Этот обрюхативший донжуан, даже не отвечает на отправленные письма.

— Да быть того не может! — поддельно удивилась женщина.

— Да-да, вот такие нынче мужики!

Обе женщины задумались. Они будто перебирали бесконечные темы в своей голове, пытаясь выбрать наиболее интересную.

— Ну уж лучше такой, чем этот псих, живущий в поместье Блаунтов.

Женщин обдало неприязнью, которую они скинули демонстративным потряхиванием.

— Слышала он недавно вновь закупился огромным количеством еды. Зачем ему столько?

— Ты разве не знаешь? — удивленно спросила вторая женщина, делая голос на несколько тон ниже. — Он опять чем-то занимается, и я уверена, что это вновь на нас скажется.

— Мне и прошлого раза хватило, когда пропал мой кот.

— Думаешь это был он?

— Кончено! Кто же кроме него? Скорей всего скормил его какому-нибудь демону.

— Я слышала, что в округе вновь пропадают люди.

— Неужели? Опять?

— Да! Я думаю, всем очевидно, что именно в подвалах того особняка держат их тела. Я не раз слышала крики, проходя за несколько метров от обшарпанных стен.

— Когда эта напасть отпустит наш город?

Женщины еще долго сидели в лучах притягательного тепла, исходящего от нескольких обогревателей, стоящих в углах большего кофе. Помимо двух немолодых обсуждающих дам, в кафе сидели несколько десятков людей, скрывающихся от обезумевшей погоды. Они мирно попивали кофе, ели свои обеды и обсуждали тысячи тем, необъяснимым образом стекающихся к одному обезумевшему человеку, живущему за границей их мира.

Он существует в своем особняке, живет на краю с обезумевшей ямой, откуда до него долетают мысли людишек, пытающихся стереть отличающийся элемент. Они грызут его образ, но мысли человека никак не касаются всего происходящего вокруг. Его голову наполняет единственный вопрос, являющийся его жизненным ориентиром. Он встает каждое утро, и смотря в зеркало задает его:

— Как избавиться от сна?

Глава — 1

Глубоко в лесу, на частной территории стоит одинокое строение. Его внешний вид отталкивает случайных прохожих, а пересуды, гуляющие из уст в уста, создают нелицеприятный образ его хозяина. По слухам там живет свихнувшийся ученый, зациклившийся на поиске неведомых и недоступных тайн, сокрытых пеленою мистики. Он ищет ответы, ищет детали и способы. Он уже давно утратил внешний облик человека, обрел демонические крылья, а голос его сотрясает округу жалобным криком раненой души. Он ползает на четвереньках, похищает животных и детей, он приглашает в гости дьявола, и выпивая с ним, решает кто умрет на потеху им. Он воплощения греха и злобы, он источник всех бед.

Имя его, Кейдан Джордж Блаунт. Его личность сокрыта от людей и растерзана их воображением. Он издавна живет один в своем поместье, доставшимся от родителей вмести с большим наследством, позволяющим жить не работая. Кейдан пользуется семейной привилегией. Он не работал ни дня, но в тоже время был вечно занят, увлеченно изучая интересующие вопросы. Его душа лежит к делам неведомым и безгранично притягательным. Он независимый исследователь, сидящий сейчас за столом с кипой писем, в которой его острый, серый взгляд, скользит по буквам в поисках желанных слов. Разобрав уже с десяток писем, не найдя там то, что нужно, Кейдан небрежно бросает их в камин, невольно пропитываясь всепоглощающим отчаянием.

Закуривая сигарету, он раскрывает очередное письмо, отправленное из Лондона, редактором научной газеты. Разворачивая листок, аккуратно сложенный в конверте, и устремляя свой обнадеженный взгляд в конец, Кейдан видит то, что видел уже десятки раз.

«С прискорбием спешу сообщить, что ваши исследования, не имеющие характерного интереса и научных подтверждений, для нашей газеты не представляют ценности. Мы вынуждены отказать в публикация исследований, связанных с «Избавлением от сна».

Редактор газеты «Наука каждый день» Джон Фран»

— Жалкие снобы! — прохрипел Кейдан, выпуская дым из легких.

Очередное письмо отправилось в топку унося последние нотки надежды вмести с собой. Кейдан откинулся на спинку кресла и глубоко затянулся, пытаясь контролировать безумный поток в своей голове. Его мысли, как сорвавшиеся гончие пустились в погоню за затухающей мечтой, исчезающей под грузом человеческих эмоций. Он поднял взгляд из глубин собственных раздумий, и непреодолимое желание что-то уничтожить возникло внутри него. Гнев, копившийся с каждым прочитанным словом, готов был выплеснуться на окружения, но выпущенный сигаретный дым стал утешением. Желание уничтожать исчезло так же быстро, как и дым, растворившийся под сводом потолка.

Кейдан поднял свою статную фигуру, облачённую в белоснежный халат, и зашагал к окну, расположенному в коридоре.

Неистовые порывы дождя барабанили по стеклу, за котором раскинулась бесконечная тьма. Эта тьма просочилась и в коридор, где стоял задумчивый человек, наблюдающий за неистовой погодой, царившей во мраке ночи. Его лицо подсвечивалось лишь угольком бесстрастно расслабляющей сигареты. С каждой затяжкой, в голове Кейдана рождались мысли о его проделанной, бессмысленной работе, о его прожитых годах в исследованиях и изучениях, о его окружающем мире, имеющим лишь одну возможность реализовать себя, о его личности, о человеке забытом на задворках науки, неспособной принять его работу. Эти мысли, стабильно посещающие Кейдана в моменты подобные этому, уже обрели статус завывающей скорби, недопустимой для его личности. Поэтому пока сигарета таяла, превращая свою начинку в исчезающий дым, сомнения таяли, исчезая на ряду с выпущенным дымом.