- Хорошо. Что не ясно - спрашивай! Впрочем, я ничего не объясняю, а только придумываю на ходу, что может значить противоречие в рассказе.

   Между непонятным и понятным есть посредник. Краеугольный камень, который отвергли строители. Как только известно, что есть посредник, так всё понятно. Более того, само познание, которому хотелось и которое выявило посредника, становится не целью, а средством выявления посредника. Цель перехода от непонимания к пониманию - посредник.

   - Что это, Бен?

   - Ты-то, Том, знаешь, чего спрашивать?

   - Так - диалог.

   - Посредник - ВЕРА. Сначала выявление противоречий, потом вера, а еще лучше любовь.

   - Еще точнее: краеугольный камень это - ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ.

   - Может ли быть пьянка без философии?

   - Это не философия.

   - Это правда.

   - Это правда.

   - Никто не решил?

   - У всех опять 25.

   - Продолжение следует.

   3

   В рассказе Лиловая Корова нельзя в конце писать, что потом долго обсуждали видение инопланетного корабля. Ибо: удивительное рядом. Удивился и всё, продолжается обычное. Это и сказано, в частности, последней фразой, что увидели и пошли пить чай. Именно так всё происходит.

   В рассказе Принцип Синхронности не нужно в конце возвращаться к героям, которые были вначале. Ибо хоть и сказал Ф., что Хекс и Пурш погибли, что в конце рассказа прилетают их дети или внуки, но есть и другая мысль: это они же. Два события происходят одновременно, только одно где-то далеко от Земли, за несколько миллионов световых лет, или хоть лет за 70, а другое на Земле. Кто они, нельзя (наверное) точно знать, ибо информация от сегодняшнего события идет долго до нас.

   - Тем более, что точно неизвестно, бывают ли у инопланетян вообще дети. Может, бывают, но это только предположение. В рассказе написано всё, что было увидено. Как кинопленка - больше ничего неизвестно. Можно только размышлять.

   Кинопленка кажется непонятной потому, что она снята, не по принципу причинности, а по принципу синхронности. Следовательно, инопланетяне утверждают, что люди способны мыслить и по этому принципу. По принципу причинности всё не удастся понять. И этот принцип есть во всех рассказах. Всё, что акцентировано в одном рассказе, в том или ином виде есть во всех.

   - Заканчивай, Том, это уже становится не похоже на рассказ.

   - Это не похоже на рассказ. Потому, что в отличие от рассказа это абстрактно, примерно, неточно, а следовательно, попросту неверно.

   Смысл рассказа и есть - точность. То есть конкретность.

   - Последнее, Том.

   - Последнее? Ну пусть это будет так: самое сложное литературное произведение, которое я встречал: - Повести Белкина. Здесь меньше сложности.

   - Здесь нет никакой сложности.

   - Здесь нет никакой сложности.

   - На Повестях Белкина может крыша поехать.

   - Может.

   - Здесь нет.

   - Здесь проще.

   - Проще.

   - Почему люди ходят из каменного века пить пиво в двадцатый?

   - Шампанское.

   - Да какая разница.

   - Доказывать это сложно.

   - Потому что в тупик, так сказать, приходится встать: требуется доказать, что люди ходят, как будто очевидно, что они летают.

   - Даже не знаю, что сказать.

   - Даже не знаю, откуда они это взяли, что нельзя.-

   - Выдумывают.

   - Выдумывают черт знает что.

   - Почему он говорит, что его фамилия Ф.?

   - Потому что он фабрикант.

   - И у него есть рабочие.

   - Совершенно почти бесправные. У них нет даже документов.

   - У них один документ на всех. Один паспорт на всех на имя Б.

   - Рабочие производят воображаемую продукцию.

   - Старо. Но правда. Такая фабрика была и у А.Д.

   - Чтобы поверили в такого фабриканта, надо послать статью в какую-нибудь газету, напр., СКАНДАЛЫ, что это не его рассказы, что он нашел их в бабушкином сундуке через много лет после ее смерти. Откуда они взялись? Никто не знает.

   - Можно этого и не делать.

   - Когда они узнают все об этих рассказах...

   - Предстоит, возможно, тяжелая теоретическая битва.