Проснулся от того, что какой-то ребёнок настойчиво тыкал в меня палочкой. В этом примитивном сообществе первыми просыпались дети, наверное не перегруженные плотным ужином – им со стола доставались только объедки. Впрочем, «улитке» вообще ничего не досталось. Возможно, все посчитали, что ей достаточно и того сена, на котором она прикорнула. Хотелось и есть, и пить, и в туалет. Мой быт пока не был должным образом обустроен, как то положено цивилизованному человеку.
Пришлось для поддержания ранее заявленного реноме немного поскрипеть, вызвав что-то вроде смеха. Затем богатой мимикой лица попытался показать девочке, что мне надо освободиться от пут, иначе бедная «улиточка» умрёт. Не знаю, насколько правдоподобно получилось показать смерть брюхоногой, но девчушка, что-то там сообразив, принесла немного воды в ладошках. Но освобождать категорически отказалась. Умственные способности у ребенка оказались достаточно развиты, чтобы понять, что освобождённая «улитка» по-быстрому слиняет подальше из местной общины. Девочке по виду было лет десять, и рост она имела вровень со мной, но казалась более развитой физически. Дневной свет уже достаточно проникал в пещеру, и глядя на спящих аборигенов, можно было оценить их габариты и конституцию. Ростом взрослый самец превосходил любого землянина раза в полтора, а то и более. И развитая мускулатура свидетельствовала о просто чудовищной силе. По моим прикидкам, после десятилетия любой абориген, вне зависимости от пола, вполне мог дать физическую фору среднестатистическому человеку. В остальном же, больших различий ни в строении, ни в чертах я не обнаружил. Очень крупные люди. Правда, по большей части абсолютно голые, но с густым волосяным покровом практически по всему телу. Непонятно было только почему исследовательские аппараты не смогли установить их присутствие на планете. Неприятный сбой в аппаратуре привёл меня прямиком в логово аборигенов. И теперь надо было как-то выживать. А если автоматы моего исследователя до сих пор не переполошились, значит пеленгатор ничего не запеленговал…
Ближе к полудню, племя начало постепенно пробуждаться. Дети уже вовсю шастали по пещере, когда поднялась женская половина. Время же самцов наступило где-то через час. Я, забившись в самый угол, с интересом наблюдал жизнь первобытно-общинного общества, так сказать, в самом сердце зарождающейся цивилизации.
Как ни странно, понятие о здоровом завтраке, который надо съесть самому, в данном племени ещё не укоренилось – все лишь попили водички из большой каменной чаши, наверняка выдолбленной вручную из местного валуна. Потолкались у тлеющих остатков костра, видимо подтверждая свой социальный статус либо занимаясь аналогом физической зарядки. И затем всё мужское сообщество свинтило на охоту… Ну, или куда там. Женская же половина занималась с мелкими детьми или просто завалилась опять спать. Понятия – домашняя уборка, видимо, ещё не существовало. Дети постарше носились, изредка получая подзатыльники и шлепки по мягким местам, когда своим гомоном будили кого-то из старших матрон.
Честно говоря, запашок в пещере стоял ещё тот. Тут и пот, и гниющие шкуры с остатками мяса, вкупе с чёрте чем, но тоже не из дезодорантов. Правда, вчера воняло гораздо интенсивнее. Наверное чувствительность рецепторов за ночь, проведённую в этом смраде, основательно так притупилась.
Пользуясь избытком свободного времени, я разрабатывал стратегию поведения, долженствующую быстро привести в вожди племени. Ну, или как вариант, в визири при местном падишахе. Земного образования, на мой взгляд, для этого вполне доставало. Только вот моё профессиональное умение диагностировать и поддерживать в рабочем состоянии главную двигательную установку на торсионных полях вряд ли могло найти здесь адекватное применение. Да и кто будет прислушиваться к мнению улитки в таких непростых для простого обывателя вопросах? Поэтому сперва необходимо было эволюционировать в сознании аборигенов из брюхоногого хотя бы до прямоходящего примата…
День прошёл в неге и ожидании возвращения мужской половины. Ко мне периодически подбегала юная подружка, тыкала палочкой, выслушивала всё более раздражённый скрип и опять убегала. Когда же послушать «улитку» попытался молоденький паренёк, он тут же схлопотал от моей поклонницы увесистую оплеуху и с рёвом покинул концертную площадку. Пару раз я даже заслужил порцию воды. Что уже было неким прогрессом на пути к завоеванию планеты…
Вечером заявились охотники, таща за собой ещё одну тушу оленя. Неожиданно для себя я почувствовал облегчение – ведь если бы охота оказалась не столь удачной, основным блюдом вполне могла послужить «маленькая улитка», пускай и с неповторимым меццо-сопрано. Подозреваю, что сентенция – «не хлебом единым» – ещё не стала в данном обществе непреложной истинной.
Далее повторилась программа вчерашнего дня – сольные выступления сильных мира сего, затем убойный номер молодого дарования с демонстрацией моего пленения и закрывающим программу номером – брачная песня терзаемой голодом «улитки». Довольные зрители, получив духовную пищу, переключились на насыщение плоти… И о чудо – моя покровительница принесла пару кусочков жаренного мяса и воду в ладошке. Благо ладошка у девчушки была совсем не маленькой. Видимо, она единственная догадалась, что улитку надо периодически подкармливать и не только сеном. Или, возможно, я перешёл в разряд её домашних животных, которых надо оберегать и кормить. Что можно считать началом пути к должности всесильного визиря…
Когда жизнь как-то наладилась в плане пропитания и питья, пришло время заняться реализацией коварного плана по порабощению этого пещерного мира. Для начала я решил расширить свой репертуар и в очередном выступлении весьма неплохо воспроизвёл арию Надира из «Ловцов жемчуга». Как ни странно, классика публике не зашла и была встречена весьма прохладно. Видимо, скрип улиток был более привычен неизбалованному слуху местных меломанов. Но не впервой артисту вытягивать интеллектуальный уровень аудитории из болота безликой серой массы. И на следующий день я спел детскую песенку про «Мы везём с собой кота…». Особенно местным понравился припев «Тра-та-та…». Когда в пятый раз повторял на бис, мне подпевала уже вся пещера. И весь следующий день из разных углов пещеры постоянно доносилось – «Кр-р-ра-кха-кха…». Успех был оглушительный. А я на одну ступеньку местной социально лестницы стал ближе к своей мечте.
Среди ночи совсем некстати вспомнилось наставление исследователя планет, потенциально заселённых разумной жизнью. Параграф три был неумолим – при обнаружении разумной жизни в любом её проявлении экспедиция сворачивалась и покидала планету в течение не более двух часов. С каким бы превеликим удовольствием я сейчас исполнил этот злосчастный пункт, но… Так выходило, что автоматы, направленные на мои поиски, вполне могли обнаружить следы моих пленителей и, посчитав этих дикарей разумными, свернуть экспедицию, бросив своего командора на произвол судьбы. И если меня не нашли и не освободили в первые сутки, шансы увидеть свою мягкую постель, душ и вожделенный пищевой синтезатор становились мизерно малы. А значит планирование дальнейших действий не должно ограничиваться жалкой парой-тройкой недель. Не хотелось в это верить, но пара лет, наиболее разумный срок для освобождения – пока информация дойдёт до метрополии, пока обсудят план мероприятий, пока решатся на отправку антропологической экспедиции. В общем, хочешь – не хочешь, но надо осваиваться…
После феноменального успеха незатейливой «Тра-та-та…» я неожиданно получил некую свободу – моя юная поклонница сняла путы с рук и ног, наверное посчитав, что от такой славы, неожиданно свалившейся на её подопечного, убежит только сумасшедший. Эх, если бы ещё знать в каком направлении бежать, и где остался исследовательский рейдер! Вполне вероятно, что глуповатая автоматика до сих пор считала планету необитаемой, а исчезновение единственного живого исследователя приемлемым сопутствующим ущербом. Но, здраво оценивая свою физическую форму – всё-таки последние дни я питался как попало, если это вообще можно назвать питанием – моих сил могло и не хватить для такого перехода. Необходимо было сначала подтянуть свою физическую кондицию…
