Откуда-то сверху доносятся шорохи. Поднимаю глаза — гребаные сливочные обои. Черт! Это западня!

«Вставай!» — рычит голос, и я быстро встаю, краем глаза замечая в зеркало, что у меня выросли черно-белые крылья.

Нефилим!

В тот же миг Сатана появляется передо мною, и это отдается глухой болью в груди. Прежде всегда гладковыбритый, сейчас на его щеках виднеется черная поросль колючей щетины. Он не смог полюбить меня, он не смог защитить от нефилима, и глубоко в душе укореняется месть.

— Зачем она тебе? — сухой голос Сатаны ржавым ножом полосует воздух между нами, он осыпается грязной крошкой в глаза и оставляет невидимые царапины на коже. Пахнет раскаленным металлом, и в пересохшем горле першит от горечи. В глазах все плывет, что вот-вот упаду, но меня удерживает неведомая сила.

— Она цеплялась за жизнь так же, как и я. Мы дополняем друг друга, — отвечаю не своим голосом, прожигая взглядом демона.

— Дополняете друг друга? — дьявол раскатисто смеется, и пелена обиды застилает мои глаза. В ту же секунду подлетаю к Сатане и замахиваюсь черным крылом, покрытым стальными ножами-перьями, с ужасом понимая, что он совершенно не сопротивляется…

Удар. Демон отлетает к шкафу, а на его рубашке расползается кровавое пятно.

— Сопротивляйся! — рычит демон во мне. — Или ты боишься коснуться своей любимой?

Любимой? Мне не послышалось? Но Сатана молчит, а нефилим двигает своими рычагами, и уже мое белое крыло осыпается ледяной крошкой на Владыку.

Из глаз катятся ниточки слез, но моя воля сломлена… Как такому противостоять? Невозможно.

— Кэтрин! — за спиной раздается голос матери, и, вдруг прочувствовав ее испуг и мучения Сатаны, моя душа переполняется горечью.

Они стоят, они ничего не делают, все смотрят на меня и ждут действий.

«Чего ты медлишь? — гневно кричит по вискам нефилим. — Они все предали тебя!»

— Кэтрин, не делай этого! — голос Люцифера, появившегося из ниоткуда, почему-то нежен. Нахожу его глазами, он смотрит с грустью, но излучает тепло. К н и г о е д . н е т

«Он просто пытается сбить тебя с толку! Вспомни, как он играл тобой, а ведь если бы не он, то возможно, тебе не пришлось бы пройти через все страдания!»

А он прав!

— Не делать чего? — рычу Люциферу в ответ, понимая, что это уже мой голос. Мои желания бросает из крайности в крайность, как на гребаных крылатых качелях. Целый спектр эмоций бушует в душе, переполняя потребностью в возмездии и осушая звенящей пустотой внутри. Но как быть, если тьма застилает все помыслы?

— Не позволяй ему тобой управлять… — тихо твердит Люц.

Мама смотрит на меня полными грусти глазами, словно спрашивая: «Что же ты делаешь, дочка?» Я сама не знаю, что творю и зачем… Кулаки наливаются кровью, сейчас есть только одно желание — растоптать весь мир. Как долго это будет продолжаться и смогу ли я от этого спастись?

В голове сотый раз проносятся события после смерти: как я попала на небеса, как спустилась на первое задание, как столкнулась с Люцифером, а потом моя новая жизнь покатилась под откос, толком не начавшись.

Разве я думала тогда, чем может все обернуться? Разве думала, что буду желать убить Сатану, сдвинув этим равновесие между Раем и Адом? Нет. Будто кто-то нагло посмеялся над моей судьбой. Не смешно. Чертово равновесие. Чертовы небеса!

В оцепенении смотрю на Люцифера, который уже принял стойку готовности к атаке, однако его взгляд не дает мне покоя: багрянец дьявольских глаз тревожно сияет, подобно языкам пламени на ветру. Демон смотрит на меня как никогда прежде… И что-то щелкает в подсознании, но я не могу понять «что»…

«— Не медли, Земная! — нетерпеливо шипит нефилим, начиная мысленный диалог со мной.

— Я не знаю, я не хочу… — тихо отзывается внутренний голос, тéплясь в мыслях слабым огоньком.

— Что, жалко их стало? — смеется полудемон. Он надо мной смеется! — Понимаю, женщинам присуща сердобольность.

— Не знаю… — устало прикрываю глаза, но сосредоточиться не получается, будто пытаюсь кричать сквозь толщу льда.

— Они же тебя использовали. Будь уверена, что ты нужна была Люциферу только чтобы потешить его эго.

— О чём ты? — чувствую, как кислород покидает легкие, и в комнате становится невыносимо душно.

— Не ты ли, едва ступив за порог школы, завела дружбу с его заклятым соперником Лео? Просто сопоставь все, ты же умная девочка. Люциферу нужно было только перетянуть тебя на свою сторону, он же демон, чего ещё можно от него ожидать? А Сатана повёлся за хорошеньким задком, тут уж ничего не поделаешь, не зря же говорят: «От судьбы не уйдёшь», он хотел развлечься с молоденькой девушкой, а нарвался на куш, которым стало известие, что ты дочь неугодного Архангела, и это еще больше распалило его тщеславие. Бедная, бедная Кэтрин, ты была просто овечкой в руках двух пастухов, но кажется, они оба попали в твои сети, и теперь только тебе решать, как с ними поступить: захочешь ты их наказать или решишь всё простить. Но не забывай: в твоих руках сейчас столько силы, что тебе под силу изменить целый мир!»

Люци

Она изменилась. Это уже не та девочка, которая с глупым выражением на лице бродила по этажам в поисках кабинета Эзопа и рассматривала своими огромными глазищами институт, восхищаясь красотой архитектуры и веря в мир во всем мире.

Она уже не та девочка, которая летает в облаках, пребывая в абсолютной уверенности в том, что справедливость всегда восторжествует. Она сломлена и теперь знает, что справедливости нет. Она была би́та ещё тогда, когда я решил использовать её в своих целях, и видит Создатель, видит Сатана, как теперь я себя презираю!

Кто бы мог подумать, что какая-то девчонка, которая еще совсем недавно ходила по извращенной земле и всё, что умела — это рисковать своей жизнью, занимаясь опасным экстримом, так легко войдет в мою жизнь, въедаясь глубоко под кожу и заставляя все внутри трепетать.

Трепет…

Я — Демон, и мне чужды чувства. Я не знаю, что такое любовь, но знаю, что такое использовать. Я не знаю, что такое ценить — я знаю, что такое цинизм. Я не знаю, как принять свои чувства — я знаю, как их отрицать. Я не знаю, как признаются в любви, но знаю, как можно оттолкнуть одним лишь взглядом. Я не знал, как любить, а теперь дышу ею.

Я не должен был знать всего этого, но теперь знаю…

Смотрю на врага в её обличии, но вижу перед собой только девушку, которая перевернула мою жизнь, которая ворвалась вихрем, сметающим преграды на своём пути. Ничего не делая, она заставила думать о ней и восхищаться, видеть её и желать, хотеть оберегать и защищать…

Я — Владыка Ада, тогда почему распинаюсь, как последний романтик, когда от меня ждут действий? Почему не могу отвести глаз от её вишневых шелковых волос, что мягкими локонами ниспадают на плечи?

Почему не могу отвести взгляда от манящего тела, вспоминая каждую родинку на атласной коже? Почему не могу спокойно смотреть на то, как одна лазурная радужка окрасилась кровью? Почему задыхаюсь от мерзкого, разрушающего чувства вины, что сжимает железными тисками горло?

Я не хочу, чтобы у неё были красные глаза, не могу представить, что блеск ее очей может поглотить тьма дьявольской натуры, не могу позволить ей расплачиваться за грехи Ада и Рая, подчиняясь сумасшедшему!

Это ошибка небес, это не её ошибка!

Но я не уверен, что не причиню боли, пытаясь вытряхнуть из неё нефилима, и начинаю понимать, почему именно она стала девушкой из пророчества матери: Кэт всегда была упёртой, не было ещё ни одного Земного, который хотел бы разгадать тайну смерти больше, чем она, не было ни одного Земного, который не побоялся бы пойти поперёк системы, не было ни одной девушки, которой бы я хотел сказать «люблю»…

Но самое страшное это то, что она изначально была собой, а изменился здесь я…

Сатана

Она стоит спиной ко мне, её плечи нервно подрагивают под тяжестью новообретенных крыльев, которые она держит прямо, готовясь в любое время нанести удар, а мягкие сизые крылышки беспомощно сложены, словно показывая, что их хозяйка сдалась, но я не верю, что она хочет продолжать игру нефилима, она запуталась, я ощущаю это, как ощущает и полудемон, наседая тучей над ее разумом.