— Ты мог избавиться от меня ещё тогда, в Больничном крыле. В любой момент, когда мы были вместе…
— Я уже ответил на этот вопрос. Ваша жизнь — эликсир жизни для магической Британии.
— Значит… Мы — это вещь? И нашими судьбами можно просто играться? И ты тоже так считаешь? — девушка закусила губу, и с какой-то злобой глянула на Снейпа.
— Нет, Гермиона. Я так не считаю, — он хотел взять её ладонь, но волшебница одернула руку.
— Зелье. Оно для того, чтобы следить за Гарри? Ведь мы всегда вместе. Так? Знать, живой ли он или нет?
Маг не хотел отвечать на этот вопрос, ведь ответ лишь усугубит ситуацию. Но пытливые глазки всё смотрели и смотрели на него.
— Да… — вставая с кровати, ответил мужчина.
— Значит… — слезы заполнили глаза, — значит… Всё это твоё задание. Всё только из-за него… А я… Дурочка… — зельевар обхватил ладонями заплаканное лицо Мионы и посмотрел на неё с той болью, которую только он мог ощутить за эту жизнь. Смерть Лили была не столь ужасной пыткой. Снейп нежно поцеловал сначала нижнюю, а потом верхнюю губу Гермионы, но та не отвечала на его ласку.
— Северус… Ты любишь меня?
Земля улетела из-под ног слизеринца. Он знал, что это самый главный вопрос, знал, насколько он важен для Мионы. И ответ был безусловно положительным, но проблема в том, что мужчина просто не мог произнести этих слов. За всю свою жизнь это словосочетание ни разу не вылетало из его уст. За все годы он очерствел настолько, что признание для него теперь было подобно круциатусу. Северус не знал как нужно говорить «я тебя люблю».
Грейнджер восприняла замешательство как «нет», но если бы только она подождала ещё одно мгновенье, ведь маг уже было открыл рот, но…
— Убирайся, — захлебываясь слезами, шепнула девушка.
Снейп в последний раз дотронулся до Гермионы и взглянул в её карие глаза.
Дверь захлопнулась. Теперь гриффиндорка снова была одна.
========== Конец ==========
Комментарий к Конец
Вы прошли эту игру. Заранее прошу у вас прощения.
Остаток времени Гермиона провела наедине с собой и своими слезами. Сказать, что душа изнывала от такой боли — не сказать вообще ничего. Зачем только она полезла в эту историю? Лицо уже давно опухло, как и закончились всхлипы, исходящие из покрасневших губ. Девушка не находила в себе сил встать и безвольно лежала на пуховом одеяле. Пух — самая дорогая набивка, чего ещё следовало ожидать от семьи Малфоев? Солнышко уже беспощадно заполонило комнату, только изредка оно пропадало, уходя в тень перед темными облаками, неподвластными ему. Может быть тут по утрам летают птицы, но сегодня была кромешная тишина, которую иногда нарушали шаги за дверью. Миона не желала размышлять о зельеваре, её начинало мутить от простого воспоминания его поступка. Зато её мальчики сейчас никак не выходили из головы. Что с ними будет? Как они дальше, без неё…
— Гарри, ты сильный волшебник. Ты один из самых храбрых, которого я знала. Помнишь, ты пробрался прямо в кабинет Амбридж? А помнишь, как ты разбил нос Малфою, когда тот в очередной раз назвал меня «Грязнокровкой». Или… Помнишь, когда ты один продолжил путь в подземелье на первом курсе. Гарри, ты храбрый. Истинный гриффиндорец. В одиночку спас Джинни и уничтожил крестраж. И ты продолжишь их уничтожать, чтобы выиграть эту войну. Никогда не опускай руки и иди только вперёд. Но иногда ты всё-таки болван, если честно, — вытирая нос, зачем-то проговорила вслух Гермиона.
— Рон… — слезы с новой волной выкатились из глаз, — ты замечательный, просто замечательный… Все походы в Хогсмид были с тобой и всегда они были незабываемыми, ведь ты так стараешься развеселить нас. Спасибо. И староста из тебя замечательный, если честно. Да и брат ты очень хороший. Помогай Гарри до самого конца. Спорим, что у тебя получится войти во взрослую сборную по квиддичу?
Не меньше она переживала за родителей. Скоро к ним придет какой-нибудь волшебник с ужасными новостями. Смогут ли они перенести эту утрату? Может, лучше было бы стереть им память перед отъездом?
Хоть и долго, но время шло. К тому моменту ведьма попрощалась со всеми, с кем только могла. Джинни, Луна, профессор Макгонагалл, Живоглотик. Но принятие происходящего все равно не приходило. Как бы она не представляла, все равно не могла представить, что скоро все закончится.
К восьми утра за ней пришли. Чутка припоздали, конечно, но это даже к лучшему. Может быть, ее мальчики спасут ее? Успеют? Может быть, весь орден нападет разом? Эта мысль помогла Гермиона ожить и поднять голову повыше. Двое коренастых мужчин в чёрных мантиях вывели ее из комнаты весьма любезно. Первый открыл дверь, пока второй аккуратно подводил девушку к двери. Связывать не стали, только внимательно осмотрели и пошли дальше. Хоть пожиратели и вели себя достойно, но палочки все равно держали наготове. Никого в коридоре больше не было. Темные картины с предками хозяев дома тихо похрапывали, некоторые недоверчивым взглядом провожали ранних странников. «Дом очень даже роскошный» — успела отметить Миона. Старинные вазы, темный махровый палас, что лежал на мраморном полу, чёрные расписные обои с позолотой. Мужчины двигались уверенно, будто продвигались по собственным владениям. Шли до тех пор, пока перед ними не оказалась большая дверь, выбивающаяся из общего интерьера. Что-то подсказывало девушке, что именно сейчас начнётся развязка. Она в последний раз обернулась туда, откуда пришла. И выдохнув весь воздух, что только могла, прикоснулась к ручке. Но два мага, сопровождающих ее, расступились и самолично открыли перед ней ту самую дверь.
Внутри было темно, лишь что-то красное светило где-то вдалеке. Факела не горели. Только утреннее солнышко освещало себе тропинку. Людей не было, как показалось Грейнджер на первый взгляд. Она вошла и стала приглядываться. И по мере привыкания к освещению, Гермиона замечала всех тех, кого не смогла опознать в самом начале. В комнате стоял огромный стол, вдоль половины стены. Старый каменный камин не горел с самого вечера и сейчас стоял в кромешной темноте и холоде. Все окна завешены громадными шторами, предотвращая попадание большего количества света. В самом конце помещения стоял стул, более похожий на трон, где восседал человек со змеиным лицом и красными глазами. Именно этот свет она и увидела, входя сюда. Волан-де-Морт учтиво кивнул головой, приветствуя гостью. Рядом с ним вилась Нагайна. Слева на Миону смотрели безумные глаза Беллатрисы Лестрейндж, она улыбалась во все зубы, иногда проводя по ним языком. Рядом с сестрой стояла Нарцисса Малфой, её мужем и сын. Взгляд Драко не отрывался от сокурсницы и выражал глубокое сожаление. Возможно он много чего осознал за это время? Лицо у него теперь измученное и бледное, как и у отца. И справа, в темноте, стоял он. Снейп. Ни одна его мускула не дрогнула, когда Темный Лорд вдруг заговорил.
— Бедное дитя, тебе пришлось несладко. Не желаешь ли чего-нибудь выпить? — девушка нутром чувствовала это издевательство над собой и лишь храбро смотрела на Реддла.
— Отвечай, когда тебя спрашивают, паршивка! — выкрикнула Лестрейндж. В глазах её горело безумие, похожее на нескончаемое адское пламя. На эту провокацию Миона вновь решила не отвечать.
— Ну что ж… Расскажи нам где мальчишка и я тебя пощажу, — Том изящно встал и направился к пленнице.
— Ни за что, — не желая сближаться с этим чудовищем, гриффиндорка начала отходить назад.
— Я и не ожидал другого ответа от подружки Поттера. Все вы такие храбрые и праведные, но стоит ли это вашей жизни? Глупцы, — семейка Малфоев притворно посмеялась. Конечно, громче всех было слышно Беллатрису. Только Драко и Северус безмолвно наблюдали за происходящим.
Всё время, пока Волан-де-Морт приближался к ней, Гермиона неотрывно смотрела на Нагайну. Кажется, в её голове начал складываться какой-то пазл. Даже сейчас, казалось бы в полнейшей безопасности, змея следовала за хозяином. И это явно не из-за привязанности питомца к человеку. За этим стояло нечто большее. Вот только что?
