— Здравствуйте. Что вам нужно? — Чон слышит незнакомый голос через домофон. Похоже, это горничная, и она не знает о существовании сына семьи. Замечательно.

— Мне нужна Чон Монкут. Это её сын, — по ту сторону слышит голос матери, которая говорит женщине не открывать.

— Откройте, матушка. Что же вы так, — Чон больше не может сдержаться и начинает играть, как и противная хозяйка особняка когда-то.

Ещё с утра, после пробуждения, Чонгук не чувствует ничего, кроме злости. Он понимает, что нельзя чувствовать это к матери, но больше ничего не может. Она испортила ему жизнь, она испортила ему отношения с Чимином, которые должны были быть идеальными и стать опорой для обоих.

Сын больше не может терпеть давления этого паразита в своей жизни и начинает громко стучать в калитку.

— Ну же. Открой, ты же не хочешь, чтобы это увидели соседи, — специально давит на больное.

— Открываю, — холодный голос матери сопровождается звуком открытой двери.

Парню всё равно на двор, который кажется огромным. Он с каждым шагом чувствует, как становится похож на мать, как на лице появляется та же мимика: сжатая челюсть, взгляд, пробивающий насквозь, и язвительный тон. Сейчас злость превышает все нормы, и хочется кричать и кидаться вещами, но он держит себя в руках.

Чонгук никогда не чувствовал себя так отвратительно, и никому не желает испытать то, что у него сейчас на сердце.

— Привет, матушка, — наконец входит в просторный холл особняка и специально делает глубокий поклон. Больше никогда в жизни он не сделает это перед матерью.

— Ой, мой сынок. Что же привело тебя сюда? — Монкут принимает правила.

Игра началась.

— Захотел попроведовать тебя. Как живётся? Бриллианты ещё не давят на шею? — смотрит на ключицы матери. Это колье висело тогда на ней в больнице.

— Ой, хорошо, что ты пришел. Я так рада тебе, сынок, — голос Монкут притворно-радостный. Она машет рукой горничным, бросая злой взгляд на женщин, чтобы те ушли в сад.

Хозяйка до сих пор не понимает, почему к ней пришел Чонгуку, ещё и с самого утра.

— А я-то как рад тебя видеть, — Чон продолжает сдерживаться. Ему слухи о плохом поведении не нужны, поэтому ждёт, когда дверь за прислугой закроется.

Он не разуваясь проходит вглубь. Подходит к матери.

Шея парня напряжена. Челюсти всё так же сжаты. Пальцы немного потеют, а лицо краснеет от злости.

— Очень рад, — видит краем глаза, как кто-то из прислуг пытается подсмотреть, приоткрыв дверь. Он наклоняется к матери и обнимает.

Мокрые ладони скользят по шелку халата женщины. Резкий запах духов начинает душить и бьёт по голове, которая ноет с самого утра.

Монкут в это время и вовсе теряется. Такое поведение сына заставляет задуматься. Она пытается понять его, но тут же оказывается прижатой к стене, к которой пятилась, пока слышала стук каблуков сына по паркету.

— Знаешь, почему я пришёл? — Чонгук всё ещё держится, но последняя разумная мысль покидает его, когда видит взгляд матери, в котором читается непонимание происходящего и страх.

— Нет, — она не лжёт и в замешательстве смотрит на сына.

— Однажды, — он замолкает на секунду и оглядывает бриллианты на шее. — Ты сказала, что я мёртв, — хватает её за ворот халата, крепко сжимая ткань в покрасневших пальцах.

— Когда? — женщина правда не помнит. Когда она злится, разум застилает пеленой, а потом и вовсе ничего не помнит.

— Четыре года назад. Ты сказала, что заберешь у меня всё, — Чон хлопает ладонью по стене около её плеча.

Мать вздрогнула, но вида не подала, продолжая упрямо смотреть в узкие от злости зрачки сына.

Она всё ещё пытается понять, что ему надо. Но в глазах напротив видит только ярость. И только после этого вспоминает прошлое и как ей пришлось соврать, чтобы выйти из ситуации без последствий для семьи. Пусть страдает невоспитанный сын, чем её репутация.

— Ну с кем ни бывает, — говорит она спокойно, хотя голос под конец дрогнул от усмешки.

— Повтори это. Повтори свои слова, которые ты сказала тогда мне, — рука на халате начинает дрожать, через тонкую ткань чувствуется холод бриллиантов. От этого становится мерзко на душе. Он ненавидит эту женщину, хочет раздавить её прямо сейчас, чтобы ситуация перестала мешать ему спокойно жить.

— Что повторить? Давай забудем это недоразумение, — она чувствует, что, если не успокоить сына, он сможет задушить её. Глубоко в душе страх берет верх, хоть снаружи женщина усмехается от поведения сына. Ведь он так похож на неё. Как две капли воды.

— Ты называешь свою ложь недоразумением? Моя сломанная жизнь — это всего лишь недоразумение? — голос срывается на истерический тон. Глаза Чонгука дёргаются, в них видны слёзы, которые вот-вот начнут стекать по лицу.

Он наклоняется к матери, всматривается в темные глаза, пытаясь найти хоть каплю разумности и сожаления. Но там ничего нет.

Ярость душит сердце. Похоже, спокойно не поговорить с этой бессердечной женщиной, потому что она ничего не хочет слушать.

— Чонгук больше не мой сын, — цитирует слова матери из воспоминаний. — Я не твой сын. А ты… — Чон закрывает глаза на секунду. — А ты не моя мать, — наконец произносит слова, которые он долго держал в своем сердце, которые душили его каждую ночь.

Он обещал себе, что больше никогда не подойдет к женщине, но каждый раз виделся с ней в кошмарах. Она, словно паразит, пролезала туда, поджидала его плохие дни и давила каждую ночь, высасывала всю энергию, убивала его изнутри.

Теперь пришёл черед сына рушить её «безупречную» репутацию.

— Чон Монкут мертва, — имя хозяйки особняка он выплевывает ей прямо в лицо, отпускает халат.

Реакция женщины не заставляет ждать, и её лицо искажается от замешательства и усмешки.

— Ты не посмеешь. Ты мой сын. Родная кровь, — на последние слова сын разворачивается к ней спиной, чем шокирует её и заставляет закричать не своим голосом. Её тело начинает дрожать от подступающей истерики.

— Ты не посмеешь! — всё ещё пытается докричаться до парня, продолжая упрямиться правде, словно ребенок.

— Посмею, — кидает последнее слово через спину, хлопая дверью.

Теперь Чонгук покидает этот прогнивший дом навсегда.

Комментарий к 13. I’m paralyzed

Спасибо тем кто читает эту работу)

========== 14. Your eyes tell ==========

Комментарий к 14. Your eyes tell

Советую перед первой половиной послушать Agust D - “28 (feat. NiiHWA)” для понятия эмоционального состояния героев. Вторая часть под BTS - “Your eyes tell”.

Даже если это окажется началом конца, я позову тебя по имени

Прошел месяц.

За окном стало заметно холодать. Люди по велению глубокой осени вновь начали замыкаться в себе, как и Чимин с Чонгуком.

Чон перестал наведываться в социальные сети, перестал фотографировать. Он полностью ушел в танцы, моделинг. Сосредоточение на движениях помогало создавать ощущение хоть какой-то жизни вокруг. Но на самом деле парню казалось, что он застрял где-то между землей и адом. Вниз тащила неуверенность в себе и страх будущего, которое после исчезновения Пака стало ещё более мутным и неизвестным в своем исходе.

До встречи с Чимином Чонгук думал, что живёт свою обычную жизнь, и это больше ничего не изменит. Но после всё изменилось. Абсолютно всё. Мир буквально перевернулся в его глазах: стал более красочным и приобрел яркое будущее. Чимин был словно солнцем. По его причине Чон стал жить, совсем позабыв о своих желаниях и целях. Он думал, что разобрался в своей жизни, но ещё больше запутался. И столкновение с реальностью помогло остановиться и перестать гнаться за неизвестностью.

В подвешенном состоянии Чонгук находился около недели, хотя ему казалось, что прошло лет сто, не меньше. Затем он случайно столкнулся со своим старым психологом Тэхёном и разговорился с ним. Мужчина предложил сходить ещё на сеансы, на что Чон с удовольствием согласился.

Чонгук всё рассказал ему, на что в ответ услышал похвалу. Психолог сказал, что он рад такому исходу, ведь парни были сломлены и застряли в прошлом. Но поговорить с Чимином всё же посоветовал, ведь так выяснятся все ответы на вопросы, которые мучают Чона каждую ночь.