— Наводнение в Австралии. — Жмёт плечами Чонгук.

Взгляд шокировано смотрит на ценник простой пасты. «Да на такие деньги можно есть целый день», — думает парень, стараясь сохранить хладнокровное лицо.

В детстве он не задумывался о богатстве и деньгах и не понимал корейцев, которые стремились заработать миллиарды. В подростковом возрасте, сидя всё за этим же столиком, не понимал, почему люди не отдают деньги нуждающимся, а тратят на бренды. А в более зрелом возрасте пытался слиться с толпой обычных студентов, чтобы окружающие не тыкали в него пальцем и не пытались забрать себе его деньги. И из-за такого отношения к высоким ценам, богатым людям, Чон часто думал, что его просто взяли с бедного приюта, но однажды в поведении своей бабушки по отцовской линии он увидел такое же отношение к деньгам и расслабился.

Сын с отцом заказали себе и немного опаздывающему Чимину по порции пасты и стейка.

Наконец Чонгук замечает пакет и вопросительно смотрит на отца.

— Это твой подарок. Не забудь его. — Мужчина спокойно улыбается сыну, пока тот сует свой нос в подарок.

— Зачем? Это же так… — Чон замирает, не зная, как реагировать на коробку, в которой лежит профессиональный фотоаппарат.

— Дорого? Если честно, то… — Мужчина по-доброму улыбается, снимая свою маску богача, и становится на пару секунд простым отцом, который хочет порадовать своего сына. — Если честно, то я хочу, чтобы ты был просто счастлив. Я знаю, что ты не любишь дорогие подарки после того случая, но ты профессионал. Тебе он просто необходим.

— Спасибо. — Чонгук пытается не накинуться на шею отца, чтобы обнять его, и просто со всей благодарностью улыбается мужчине.

— А где твой друг? — Джинхо поднимает взгляд с винной карты на сына, которую начал рассматривать, чтобы перестать смущаться.

— Он сейчас должен… — но тут младшего перебивают.

— Здравствуйте, отец Чонгука. — Перед столиком возникает Чимин и кланяется им.

Пак поправляет свои вновь светлые волосы, которые идеально подчеркивают его аккуратное лицо. В ушах блестят аккуратные длинные серебряные сережки. Тонкая талия, худощавое телосложение подчеркиваются отлично подобранным черным костюмом с такого же цвета рубашкой. Акцентом является темный галстук в горошек и любимые Чимином челси.

Пока отец делает короткий поклон парню, придерживая пиджак и приподнимаясь из-за стола, Чонгук восхищенно рассматривает блондина.

В подобных нарядах Пак всегда выглядит, как идеальная модель для показов строгих костюмов. Изящный, прекрасно подающий себя, словно является воспитанником королевской семьи. Чонгук в такие моменты, как сейчас, испытывает приступы очарования Чимином, зная, через что ему пришлось пройти.

Пак под такими восторженными взглядами со стороны обоих Чонов чувствует себя немного неуютно, но даёт себе расслабиться и мило улыбается.

— Пак Чимин? Рад вас видеть. — Блондин вместе с младшим удивленно смотрят на главу семьи Чон.

— Простите, а откуда вы знаете моё имя? — Парень чувствует на себе небольшое давление, когда садится за стол под наблюдающим взглядом серьёзного мужчины.

— Ваш отец делает такой замечательный массаж, — на что Чонгук вообще не понимает, что происходит за столом.

И только через минуту он начинает понимать, почему Пак на публике всегда подаёт себя так, словно родился в богатой семье. Из слов отца он осознаёт, что семья Чимина держит свою частную клинику по лечебному массажу в Каннаме, куда так часто ходит Джинхо.

— А, значит отец рассказал вам обо мне. — Чимин расслабляется и, мило улыбаясь, рассматривает меню. Он уже стал подозревать, что отец Чонгука следит за ним. Кто знает, что у этих богачей в голове?

Чонгук всё это время молчит и рассматривает винную карту. Все замолкают, и на фоне едва слышно играет скрипка. Наконец приносят их заказ, и обед начинается.

— Знаете, а Чонгук, оказывается, так похож на вас. — Паку становится неуютно в молчании, и он аккуратно начинает разговор, чтобы не испортить мнение о себе.

— Правда? — Чон-старший благодарно улыбается. — А говорят, что он больше похож на мать.

— Отец, не надо, прошу. — Чонгука едва заметно передергивает от упоминания женщины.

— Извини. Наконец хоть кто-то увидел, что это мой сын. — Он аккуратно промакивает уголки губ салфеткой.

Чонгуку становится неудобно сидеть с прямой спиной уже долгое время. Он расстегивает пиджак и слегка откидывается на спинку стула. Смотрит на Пака и ловит очарованный взгляд в свою сторону. Его уши слегка краснеют, и он касается ими кончиками пальцев.

Чимин понимает, что его взгляд слишком заметен, и тут же начинает смотрит на тарелку перед собой. Вдруг его отец старых взглядов и хочет женить Чонгука? Вот этому он точно не позволит случиться, поэтому от накрученных мыслей поднимает голову, слегка приоткрывает рот, чтобы возразить, но останавливается.

— Чонгук, ты хочешь что-то сказать? — Чон-старший видит, как его сын начинает ворочаться на стуле.

— Да. Мы с Чимин-хёном… — он проглатывает последние слова и закусывает губу, опуская голову. Ему страшно признаваться в этом отцу, который хорошо всегда к нему относился. Боится перестать быть почти идеальным сыном.

— Вы встречаетесь? — Взгляд Джинхо становится немного строгим. Мужчина не любит, когда сын скрывает что-то важное. Это, наверное, единственное, что смущает. Он воспитывал Чонгука храбрым, а жена сделала из него мальчика на побегушках.

— Да, — Чимин подает голос одновременно с парнем, боясь, что младший ничего не скажет.

— Хорошо. Я понял это ещё когда посмотрел твои фотографии в ленте, Чонгук. — Он расслабляется от нависшего молчания и коротко зовёт официанта, чтобы заказать вино.

— Это надо отметить. — Хлопает парней по плечам, затем расслабляя свой галстук.

Парни смотрят друг на друга, вначале не понимая, что произошло, но тут же улыбаются, почти смеясь.

Вино быстро приносят и разливают по бокалам.

— Наслаждайтесь, мальчики, пока молоды. — Они чокаются бокалами и делают короткие глотки.

С плеч Чонгука и Чимина словно падает невидимый груз.

— Так чем вы так привлекли моего сына? — Джинхо обращается к Чимину.

— Я занимаюсь фигурным катанием. А он был на соревнованиях в… — начинает Пак.

— Он моя муза, — перебивает Чонгук наконец, не сдерживаясь. — Это один из немногих людей, который принимает меня таким, какой я есть. Он вдохновляет меня становиться лучше. — Брюнет берет ладонь Чимина в свою, чем знатно смущает его и заставляет краснеть всех за столом.

— Ого, а я не знал, что мой сын такой романтик. Весь в отца. — Смеётся Чон-старший и отпивает немного вина.

Бокал алкоголя расслабляет сидящих за дальним столиком у окна. Через полчаса они прощаются, так как мужчине звонят и просят поскорее вернуться в офис. Они расходятся на улице.

— У тебя хороший отец. Но не смущай меня так больше. — Чимин обнимает парня.

— Это ты меня смущаешь. Такой красивый. — Чон чувствует себя очень счастливым в свой день рождения.

Они направляются в сторону метро.

Пак за время знакомства с отцом Чонгука забывает о телефоне и позже замечает кучу сообщений от Хосока. Он чертыхается и пишет ему, что скоро приедет с именинником, и надо подготовить сюрприз. Вновь начинает нервничать.

Пока Чон витает в своих мыслях, они проезжают уже несколько станций метро. Пак дергает его за руку, чтобы тот вышел из транса, и они, наконец, пошли в студию.

Чем ближе к зданию подходят парни, тем чаще Пак дёргается от уведомлений на телефоне, на что Чонгук подозрительно косится и начинает что-то подозревать.

Наконец они заходят и переодеваются в обычной раздевалке, так как в студии сегодня нет учеников, а есть только Хосок, который согласился дать парням пару уроков по хип-хоп стилю.

Пак быстро снимает с себя неудобный костюм, меняет протез и в спортивном костюме быстро бежит в студию, где его ждёт друг.

— Он в порядке? — спрашивает шёпотом Чон про именинника. Из переписки он узнал, что парни встречались с отцом Чонгука.