Но проходило время. Мальчик рос, а его сентиментальная сторона умирала. С каждым годом приходилось бороться с окружающим миром, который начинал постепенно давить своей взрослостью. Романтик в душе становился всё меньше и меньше, и это никак нельзя было предотвратить.

На глаза попадается падающий прямо под ноги лист клёна. Красивый, красный с переходом в оранжевый и немного засохший у кончиков. Чимин поднимает его, останавливаясь посередине тротуара. Под лучами утреннего солнца, которые падают сквозь зелень на деревьях, листок становится ещё более потрясающим.

Пак достает из своей сумки записную книгу и кладет листок меж страниц. Он вновь хочет сохранить хоть какое-то воспоминание об ушедшем лете, хотя моментов накопилось много, если сравнивать с обременительной жизнью до этого года.

Чимин рад, что встретил Чонгука, ведь всё стало связано с ним. Это лето было наполнено алкоголем и болью, плохим сном, но всё это перекрывают хорошие моменты: победа в танцах, работа в студии с Хосоком, откровения с Чоном, искренние поцелуи и объятия, в которых он купается почти каждый день.

Парень бережно кладёт книгу в сумку и направляется в сторону парка около реки Хан.

Люди попадаются редко, так как на часах шесть утра. Тишину города иногда перебивают проезжающие мимо машины и первые автобусы. Воздух чист, особенно около реки, от которой дует прохладный ветерок, освежающий после душной квартиры.

Пак доходит до своей скамьи, к которой подходит уже какое утро, и кладет спортивную сумку. Затем сидя начинает разминать шею и плечи, переходя к ногам, и растягивает их.

К утренним разминкам на свежем воздухе его приучил Чонгук, который раньше сам выходил рано утром на пробежки. Людей мало, им не до спортсменов, которые выходят, чтобы взбодриться перед тренировками. Поэтому Чимин одобряет предложение младшего иногда выходить из дома и заниматься на улице.

Ему постепенно становится жарко, и Пак расстегивает серую толстовку. Он поднимается на скамью с ногами и начинает тренировать мышцы, отталкиваясь от воздуха свободной от поверхности ногой. Такие движения помогают не потерять форму в фигурном катании и тренируют более высокие прыжки.

Парень около месяца не появлялся в студии своего тренера Седжина. Он рад, что тренер взял отпуск и уехал из страны, так как перестал названивать Паку и интересоваться его здоровьем. В начале своих репетиций с тренером это очень напрягало. Но затем он понял, что это ещё один человек, который будет стоять за него горой и не даст в обиду перед другими тренерами, которые за спиной парня советуют бросить фигуриста, так как он не особо перспективный.

А после общения с Чонгуком и Хосоком, которые как-то сказали ему: «Ты не один. У тебя есть родители, другие друзья, которые тебя поддержат. У тебя есть мы», Пак и вовсе начал понимать, что он не одинок. У него есть люди, которые дают стимул жить дальше каждый день и стараться стать тем, кем Пак хочет быть.

За последние месяцы с появлением Чонгука и правда многое изменилось. Он перестал строить из себя идеального человека, стал понимать себя и свои желания чётче, словно сходил к профессиональному психологу. Пак избавился от навязчивых мыслей о том, что он везде лишний, и стал чувствовать свою некую исключительность, что так давно хотел.

В один из вечеров Чон пришел к Чимину, потому что тому было плохо, и он вновь чувствовал себя плохо после страшных снов, напоминающих о прошлом.

— Знаешь, — Пак лежал головой на коленях Чонгука с закрытыми глазами, — я хочу рассказать тебе, что произошло. Возможно, ты возненавидишь меня после, но я не боюсь этого. — Сам для себя отрицательно двигает головой, как бы не веря, что такое действительно произойдёт.

— Я попал в аварию четыре года назад. Ехал по трассе к родителям, потому что у них что-то произошло на даче за городом, и отвлекся на уведомление в телефоне. Я знаю, что так нельзя делать. И моя машина столкнулась с другой. Я не ехал по встречной, поэтому всю вину скинули на парня за рулём той машины, но… — он сглотнул, открыл глаза, чтобы отвлечься от слишком ярких и болезных картинок перед глазами, — мне до сих пор снится этот момент, когда я поднимаю глаза и… — Пак закрыл глаза руками, чтобы не заплакать перед Чоном.

— Всё хорошо. Я думаю, тот парень выжил, да и ты… главное, что ты жив. — Чонгук обнял его и крепко прижал к себе.

После этого Паку стало немного легче. Хоть вина иногда давила на грудь до сих пор, но уже не так сильно. Он не просыпался в холодном поту и стал меньше рыдать после снов, где все друзья отворачиваются от него из-за протеза.

Чимин знает, что Чонгук не отвернется от него в любом случае. Его парень и правда не собирается это делать. Он сам хочет довериться Паку, но всё же боится, что он отвернётся от него.

Во снах до сих пор его преследует кричащая мать и два трупа. Иногда в этих людях он видит своего отца и себя. И эта ужасная картина предстает перед младшим почти каждую ночь, как было несколько лет назад.

Пак часто приглашал Чонгука к себе, чтобы вместе ночевать, потому что боялся, что вновь Чон не будет спать из-за кошмаров. Он не расспрашивал его о прошлом, так как думал, что воспоминания нахлынут сильнее, и у друга вновь случится паническая атака, которые всё меньше стали появляться. Также Пак не давил на младшего и не заставлял ходить по врачам из-за того, что они один раз поссорились по этому поводу и не разговаривали несколько дней. Позже Чон позвонил Чимину, когда тот был дома, и сказал, что заблудился в районе друга и почти начал рыдать в трубку, потому что очень хотел извиниться, но потерялся во дворах и всё испортил. Фигурист надолго запомнил эту сцену, когда он нашел его рыдающим в соседнем районе под большим клёном в парке. Они быстро помирились и пошли выпить по банке пива домой к Паку, а потом валялись, обнимая друг друга.

Сейчас, во время тренировки, фигурист вспомнил это и подумал, что нужно отдать ему этот лист клёна, который подобрал только что. А затем он вспомнил, что Чон говорил ему о своём скором дне рождения.

Он садится на скамью, выпивая оставшуюся воду из бутылки и думая о подарке любимому.

***

До первого сентября остаётся всего несколько дней, а Чимин не знает, что же ему делать. Чон был большим интровертом, чем Пак, поэтому идея неожиданного сюрприза в студии с остальными хореографами тут же отпала.

Как оказалось, парни были оба родом из Пусана. Поэтому у фигуриста была идея отвести старшего в родной город и отпраздновать там, но Чон был слишком занят для таких импровизированных поездок.

Чимин, спустя неделю раздумий о подарке, уже сломал голову и начал раздражаться. То у Чона благотворительный показ мод, то ещё какие-то дела. У него создалось ощущение, что младший вовсе не хочет праздновать.

Остается два дня. Ни подарка, ни идеи нет.

— Чонгук, я хочу с тобой поговорить. — Чимин в комнате останавливает хореографа, который только что зашел в комнату отдыха между уроками.

— Да? Что такое, Чимин-хён? — Чонгук оборачивается на Пака, который сидит на подоконнике и болтает ногами.

— Что ты хочешь? — Чим поправляет свои волосы, осматривая уставшее тело младшего. Может его на массаж отправить?

— Ты про сейчас или вообще? — Он снимает мокрую футболку и подходит к хёну.

Чимин от неожиданности шумно сглатывает. Он до сих пор не привык к тому, что встречается с таким накаченным парнем, который почти каждую вечернюю прогулку носит его на руках и при этом говорит, что не устаёт.

Пока Чон шагает к подоконнику, Пак непроизвольно облизывается и смотрит на капли пота, которые катятся по шее любимого.

— Так что? — Танцор замечает взгляд старшего на своем торсе и ухмыляется. Специально подходит вплотную к парню.

— Что? — переспрашивает хён, теряясь от близости тела Чона. Он слишком сильно сосредоточен на том, чтобы сопротивляться желанию коснуться накаченной груди. Поднимает руку, чтобы поправить свои отросшие волосы, которые мешают обзору, но руку нагло перехватывают и кладут ладонь на середину грудной клетки.