– Ты на кого руку поднимаешь, девчонка! – тихим голосом с нотами предупреждения проговорил Дант, дернув меня к себе так, что я просто слилась с его фигурой, чувствуя каждый камешек на вышивке его камзола.
– На кого? – зашипела я в ответ. – На невоспитанного мужлана, который не знает, что такое хорошее обращение к женщине. Вы как были для меня им несколько лет назад, так им и остались.
– Слишком долго ты не была при дворе, забыла, кто ты такая и кто я. Перед тобой не мужлан, маленькая гадюка. Перед тобой твой будущий король. Ты хоть знаешь, что я могу сделать с тобой за эти слова? – гаркнул он в ответ.
– Не больше, чем уже сделали ваши ядовитые слова, ваше проклятое высочество, – тихо произнесла я и поняла, что на глаза предательски начали набегать слезы.
Сначала стычка с отцом, теперь с этим гадом, это было слишком для одного дня.
– Дант, перестань. Она же еще девчонка совсем, – немолодой мужчина из эскорта принца явно понял мое состояние и решил вступиться за меня.
Резко отпустив мою руку, ведьмак презрительно окинул меня взглядом. Затем повернулся к спутникам и кивнув на Идрис сказал:
– Эту заберите. Поедет со мной.
Я сначала в ступоре перевела взгляд на Идрис, еще до конца не понимая, что это исчадие ада хочет сделать, затем, когда мужчины схватили и потащили ее, отчаянно отбивающуюся, к лошади, я прошептала дрожащим голосом:
– Ты не можешь забрать ее. Она моя.
– Здесь все твое – это мое. Ты подданная моя и короля, – стальной оттенок голоса с лихвой выдавал то, что мужчина слушать меня не будет.
– Не имеешь права! – заорала я, вцепившись пальцами в его камзол.
– Я на все имею здесь право, Амаль. Ты оскорбила меня, за это требуется платить. Вот расплачиваться и будет она, – кивнул он на Идрис, которую один из мужчин зашвырнул на лошадь.
– Пожалуйста, не надо, Дант. Я тебя умоляю, – заревела я, глядя в холодные зеленые глаза. – Она еще девчонка. Ты же ее уничтожишь так.
– Она рабыня. А что ты думаешь бывает с красивыми рабынями в нашем государстве? Отец что, купил ее для тебя? Ее, с таким-то телом, волосами, лицом. Если ты так думаешь, то очень ошибаешься. Все знают, что за развлечения он устраивает для гостей, когда в боях побеждают его вервольфы. Если она еще девица, то я для нее буду как манна небесная, поскольку, обещаю тебе, что отнесусь к ней с должной нежностью, чего не скажу про тех, кто потом будет после меня, в доме твоего отца.
– Ублюдок, – заорала я, вновь кинувшись на него с кулаками.
Дант больно ухватил меня за запястья и процедил сквозь зубы:
– Жалко рабыню? Так займи ее место.
– Ты что такое говоришь? – я даже поникла в его руках, услыхав такое.
– А что? Могу оставить ее, но со мной поедешь ты. Одна ночь и утром я отвезу тебя обратно домой. Никто ничего не скажет, поскольку против шлюхи наследника никто рта никогда не откроет. Объезжу тебя вместо нее. Ну так как, Амаль, поедешь? – насмешливая улыбка тронула губы Данта. – Знаю, что не поедешь.
Сказав это, он отошел от меня и быстро вскочил на лошадь.
– Оденься, Амаль Алистер, пока сюда не приехал еще кто-то, кто будет не столь щепетилен с тобой, – сухо бросил он и пришпорил коня.
Его спутники направили лошадей следом, увозя Идрис, которая одарила меня таким наполненным дикой болью взглядом, что я взревела и упала на колени, впившись в белоснежные камешки пальцами. Одна мысль в голове. Как я могла быть такой неосторожной в общении с этим дьяволом, ведь до меня доходили слухи о том, на что способен наследный принц и насколько он жесток, по сравнению со своим мудрым отцом, который находился на смертном одре уже около полугода. Поэтому-то Данта и не заботило то, что я могу пойти жаловаться, ведь жаловаться было некому. Будущий король. Тварь чертова. Заревев, я поднялась на ноги и поплелась к лежащему на огромном камне платью. Наспех натянув его и закрутив волосы в тугой узел, я, не переставая рыдать, пошла к привязанным лошадям. Когда поднялась по склону, меня ждал еще один удар. Лошадей около дерева не было. Этот гад и об этом позаботился, забрав их. Около трех миль…Пешком! Застонав, я со злостью ударила кулаком по стволу дерева, взвыв от боли, поскольку проколола ребро ладони небольшим торчащим шипом, который не заметила. Поднеся рану к губам, слизнула кровь и засопела, пытаясь унять отчаяние. Затем, выдохнув, поплелась в сторону дома, понимая, что попаду туда не раньше, чем солнце сядет за горизонт.
Шагая по пустынной дороге который уже час, я сначала дала себе слово убить этого зеленоглазого демона, потом битый час размышляла над тем, как вывезти отсюда Идрис так, чтобы она смогла вернуться домой, поскольку после слов Данта я поняла, что ни черта не знаю о своем отце, потом проревела неизвестно сколько, боясь даже думать о том, что этот змей сделает с ней и кляня себя за то, что не смогла уберечь девушку от такой участи. Миллионы жутких мыслей и ни одного проблеска хоть чего-то хорошего в данной ситуации. Когда на горизонте замаячили огоньки окон домов, я уже была настолько измотана дорогой, что едва могла переставлять ноги. Благо, особняк отца находился на окраине и мне не пришлось в столь ужасном виде идти через всю столицу. Когда стражник отворил передо мной ворота и с ужасом окинул меня взглядом, я поняла, что выгляжу еще хуже, чем предполагала.
– Только попробуй скажи об этом отцу, – процедила я сквозь зубы и поплелась в сторону особняка.
– Мадмуазель Амаль, – услышала я в этот момент и оглянулась.
Один из Стражников входа на территорию арены учтиво поклонился мне.
– Чего тебе? – устало выдохнула я.
– Один из вервольфов очень просит вас выслушать его, – осторожно проговорил он.
– Вервольф? – удивление враз сняло с меня всю усталость. – Может ты ошибся и ему бы надо поговорить с моим отцом?
– Нет, – тихо проговорил стражник. – Он просил поговорить именно с вами. Я могу, конечно, передать эту просьбу вашему отцу, но боюсь, если он узнает, что кто-то из них, – он кивнул на ворота, за которыми держали вервольфов, – захотел с вами пообщаться, ему просто голову свернут. А этот мужчина – лучший боец, да и воспитан он должным образом. Не хотелось бы…
– Я поняла, – оборвала я речь Стражника, боясь, что нас увидят. – Веди меня. Только быстро. Отца еще нет в доме, я так думаю. Поэтому лучше поторопиться.
Пройдя за Стражником в высокие кованые ворота, я поежилась. Место было просто пропитано смертью, ведь именно здесь гибла львиная доля вервольфов в дни боев. Ступая уставшими ногами по покрытой песком площади, я напряженно оглядывалась по сторонам. На территории арены никого не было, поскольку уже было темно и в это время…о боги, я даже не знала, что они делали в это время суток. Когда Стражник подвел меня к дверям входа в здание, которое служило домом для вервольфов, то проговорил мне, видя, что я явно не горю желанием входить внутрь:
– Они все закрыты сейчас. Я распорядился. Вам нечего бояться.
Сглотнув, я кивнула и прошла за ним внутрь. Наполовину освещенный горящими светильниками коридор вел вглубь здания, которое было на самом деле довольно-таки большим. Миновав коридор, мы остановились около еще одной массивной двери, запертой на железный засов. Окинув взглядом эти меры предосторожности, я еще раз убедилась в том, что мои мысли об опасности тех, кто жил в этих стенах, не были простым девичьим страхом. Скрип открываемой двери и мне в нос ударил запах какого-то варева. Аконит.
– Да ладно, вы что, поите их этой дрянью? – строго спросила я у стражника. – Они же в ошейниках. Зачем издеваться еще и таким образом?
Стражник окинул меня хмурым взглядом и нехотя проговорил:
– Полнолуние. Они мучаются так без этого яда, который усыпляет влияние луны на них. А так, пара капель и спят, как убитые. Это только в полнолуние даем им, не переживайте.
Понимающе кивнув, я направилась следом за ним вдоль коридора, по обе стороны которого были расположены дубовые двери с решетчатыми окошками. Клетки, не иначе. За каждой из них слышались голоса: где-то смех, где-то какое-то пение, из одной даже доносились женские стоны, услышав которые, я поняла, что отец не шутил, говоря о том, что у этих мужчин были свои женщины, утоляющие их голод по женской ласке.
