- Я на работе не пью, тем более не сюсюкая с незнакомцами. - строго отрезала Ольга - Мне ещё материал писать, а делать это под хмельком я не умею.
Нелепость положения Сибарски крепчала с каждой секундой. Шампанское в этой ситуации представлялось апогеем идиотизма.
- Напрасно, очень даже неплохое винцо - он так и сказал "винцо" и взял бутылку сверху за толстое гусиное горлышко. - Да что ты как целочка, в самом деле. Мы все здесь взрослые люди.
Настоятель продолжал плавиться физиономией, пошленько растягивая губы в резиновое подобие ухмылки. Он держал шампанское, как биту, и это, вместе с идиотическим выражением его лица, очень не понравилось Ольге. Стараясь не обращать внимания на направленный в неё взор, она быстро натянула на себя первые попавшиеся под руку тёплые вещи. Оказавшись таким образом в относительной безопасности, Ольга подхватила фотографический аппарат, и голосом, не терпящим возражений, сказала:
- Ну что, я готова, пошли - и тут же не дожидаясь ответа, ловко проскользнула к двери мимо, пускающего слюни, настоятеля. Первый раунд, кажется, остался за ней, но чувствовало сердце, что это ещё далеко не всё, что это, ох девочки, только начало.
"[фотография 003] Три некроморфа, вид сзади. Очень мощные спины, грубые, рельефные, в характерных бороздах, словно покрытые толстой древесной корой. Пониже отчётливо выпирают небольшие чугунные ягодицы; лиц не видно, видны только бычьи затылки, похожие на оплавленные кислотой булыжники. Все трое держат в руках какие-то инструменты, по всей видимости, лопаты, но держат так странно, словно это не лопаты вовсе, а чёрт его знает что. Орудуя ими, они пытаются отбрасывать снег, но выглядит это не как снегоуборочные работы, а их примитивная имитация или карикатура. С таким же успехом снег могли бы убирать, ну скажем, дрессированные медведи или какие-то человекоподобные механизмы. Над некроморфами сквозь толстый слой облачного покрова продирается измождённый лик Тау Волантиса. Комментарий Ольги Азнавур (отсутствует)"
Ольга попросила настоятеля отвести её в общежитие некроморфов или как оно там называется, короче в общее для всех спальное помещение, дортуар что ли.
- Правильно говорить "хлев" - наставительно произнёс Сибарски; в голосе его чувствовалось раздражение.
Они снова опустились на первый этаж, где подвывали сквозняки и стелилась почти нематериальная позёмка из снежного праха. Ольга боялась, что построенный, наверное, ещё давними шумерами, лифт намертво застрянет где-то между этажами, оставив её куковать наедине с нестабильным Сибарски. И что-то ей подсказывало, что не только куковать. Но всё, слава богу, обошлось: кусок доисторического железа, называемый лифтом, благополучно доскрипел до первого этажа и с душераздирающим писком раздвинул обленившиеся вконец створки. Начальник резервации повёл её свистящими коридорами.
Везде было плохо освещено и тянуло настоянным на металле холодом. В каком-то из помещений они встретили некроморфа; тот судорожно шатался в замкнутом пространстве, словно угодив в ловушку. По всей видимости, он потерял ориентиры и теперь то и дело гремел, ударяясь головой о железную перегородку. Сибарски прошёл мимо, даже не обратив на бедолагу внимания. Зрелище было не из приятных, отталкивающим. Глухой звук, похожий на звук стучащего о металл полена, ещё некоторое время сопровождал их по сумеречным переходам станции. Наконец они снова вышли на свежий воздух: морозец с разгона заехал в лицо, волна неистового белого света хлестнула наотмашь. Ветер уже почти утих и немногие, позлащённые солнцем, хлопья высокохудожественно вальсировали в воздухе.
Оказывается, дортуар некроморфов располагался в отдельном, стоящем на отшибе, одноэтажном здании, действительно более напоминавшем хозяйскую пристройку - сарай. Возле сарая в наброшенных сугробах снега копошились несколько некроморфов. Ольге показалось, что они во что-то играют, весело возясь в белоснежной купели. Но во что? Во что могут играть некроморфы? Разве что в истребление рода земного, кто больше замочит хомосапиенсов, тот и победил. Вполне себе забава для исчадий ада. Профессиональное любопытство взяло верх, и журналистка поинтересовалась у Сибарски, чем это занимаются его подопечные.
- Принимают ванную - как-то непонятно буркнул тот и захихикал. Ну и юморок, подумала Ольга, а оказывается нет - ни хрена не юморок. - Это что-то вроде гигиенических процедур. Они типа того... подмываются. - смиловавшись, пояснил наконец настоятель резервации.
Ясненько. Некроморфы весело ёрзали и катались по снегу, они тёрлись о снег своими рифлёными, грубо-фактурными боками, забавляясь при этом, как дети. Во всяком случае, так казалось. Неожиданно конечно: где некроморфы, а где гигиенические процедуры - кто бы мог подумать. Перед отлётом на Тау Волантис Ольга, разумеется, просмотрела некоторые материалы о Крионе и её резервациях, но ни о чём таком там не говорилось. О чистоплотности как таковой там вообще не поминалось ни единым словом. Вот тебе и на - сюрприз.
"[отрывок из научно-популярной статьи для среднего и старшего школьных возрастов] Так разумны ли они или нет - вот в чём вопрос. Одно дело если они - твари безмозглые и совсем другое - если обладают каким-то умом. В последнем случае, убивать некроморфов всё равно что убивать братьев по разуму - как-то не очень удобно получается. Это не то же, что зарезать поросёнка, или сбить перебегающую дорогу собачку. Человек устроен так, что к себе подобным он инстинктивно относится совсем по-другому, подходит с иной совершенно меркой. Мы вступаем на зыбкую почву этических представлений. Если вы сбили собачку - это одно, а если, не приведи господи, человека - совсем другое. Разница фундаментальна. Вопрос разумны ли некроморфы и насколько они разумны, если конечно разумны, очень важен, прежде всего в плоскости нравственной. Можно ли раздавить некроморфа автомобилем и не париться на этот счёт? Убийство тысяч некроморфов в системе Тау Волантис, что это было: нечто вроде сафари или чем-то вроде геноцида? Другими словами, сбили ли мы несчастную собачку или переехали кого-то равного себе; есть смысл мучится угрызениями совести, или можно смело на это забить? Да уж, вопросик не праздный.
Разум - сложнейший комплекс понятий, попробуем в нём разобраться. Если говорить в общем и очень схематично, то разум обязан обладать, как минимум, двумя краеугольными качествами: способностью учиться, так сказать, аккумулировать опыт, и способностью творить. Смотря с возвышенности настоящего дня, мы, с большой долей вероятности, можем сказать, что учиться наши некроморфы, хотя и со страшным скрипом, но могут. Способность аккумулировать практический опыт имеется у них в наличии. А вот могут ли они творить? Нет, категорично отвечают одни. Какое там творить, что-то мы не видели ни их архитектуры, ни их картин, ни их скульптурных композиций. Всё правильно - не видели, с этим не поспоришь. Значит вывод очевиден: некроморфы - дураки дураками. Однако не всё так просто как может показаться на первый взгляд. Назвать какого-нибудь австралопитека - творчески одарённой личностью, наверное, тоже не получиться, и австралопитекских картин мы не видели, и австралопитекской архитектуры тоже, но означает ли это, что австралопитеки напрочь лишены потенциала разумного вида? Здесь очень легко ошибиться. Касательно некроморфов можно сказать тоже самое. В таких случаях очень важна..."
