И призрачный мальчик, радостно улыбнувшись, закивал. И, на ходу потирая шею, он, подпрыгивая, взбежал по ступенькам в беседку. Он осмотрел собравшуюся компанию. Призраков и Винчестеров. Указав на последних пальцем, мальчик капризно проныл:

— Они мне не нравятся, — искривив губы, он пожаловался, — они тебе слишком дороги. А так нельзя! Ты только мой друг!

— Они и не будут с нами играть. Только ты и я. Согласен?

— Конечно!

Отчаянно стараясь не паниковать, она «пришила себе улыбку на лицо», окаменев, боясь, не догадываясь, что теперь делать, когда всё пошло не по плану. По обе стороны от неё стояли охотники, некоторым образом — ангелы. Не выйти, ни затаится.

— Ты помнишь, мы ведь так и не вырыли клад, — медленно, слегка нахмурив лоб, выговорила девушка, — давай найдём его.

— А карта? Она разве есть?

— Карты нет, — тотчас, успокаивая мальчика, она торопливо добавила, — но я провела над ней часы и запомнила все самые мельчайшие детали. Карта вот здесь, в голове.

Мальчик восторженно охнул, прижав руки к щекам, похлопывая по ним. Только вот искры в глазах не было. Они были сухие. Мёртвые.

— Встань во-он туда, оттуда будем отсчитывать шаги на юго-восток, — приглушённым голосом проговорила девушка, затаённо наблюдая, как приведение становится в заветное место, — Да, правильно. Лаки!

Приведение замерло, дёрнувшись, и не могло сдвинуться с места. Сперва, ошарашенно приоткрыв рот, а после, нахмурившись и вытянув губы, ребёнок сложил на хрупкой груди руки, осуждающим взглядом пронизывая подругу.

Но не успело ничего сказать.

Жемчужное сияние на миг поглотило беседку, заставив каждого в ней находящегося крепко зажмуриться. А после они увидели мальчика. Совсем маленького, лет пяти, оказавшегося возле призрака. Малыш, в тонких пижамных штанах, синем джемпере с зайкой на груди, бесстрашно окинул приведение заинтересованным малахитовым взглядом. А после, бросив взгляд по сторонам, он заметил Сашу и, растянув губы в широкой улыбке, счастливо улыбнулся, отчего в его глазах поселилась хрупкая радость.

— Отпусти.

Бросила она, и девочка, плачущая в руках Сэма, вздрогнула, и, передёрнувшись багровой дымкой, исчезла.

— Забудь.

Закрыв глаза, забытая родной страной капитан, отцепившись от Дина, с расслабленной улыбкой, расцветшей на пухлых губах, рассеялась в зареве.

— Прости.

В предпоследнем, обращённом к психически ненормальному призраку, стоявшему возле неё, поглаживающий прядь пшеничных волос, слышалась не столько приказ, сколько просьба. И приведение поняло это. Притворившись, что понюхало мягкую прядь, он расплылся в улыбке, и, наклонившись к Сашиному уху, с хитрой усмешкой, прошептал:

— Ты оказалась сложнее, чем я думал, и интереснее. До скорой встречи.

Когда призрак покрылся алым полотном, Саша судорожно выдохнула, на миг крепко закрыв глаза, прощаясь. Но тотчас продолжила.

— Прими свою судьбу.

Друг детства, распахнув удивлённо глаза, вспыхнул красными всполохами, и в последний миг в его глазах заискрили, переливаясь в искрах безмятежного снега, слёзы.

Ассамблея призраков, загораясь огнями, поочерёдно испарялась, оставив всё то, что держало их здесь, далеко в небесах. На белоснежном снегу играла яркая палитра, она задевала крошечные снежинки, опаляя их края. Метель невозмутимо завывала, месяц вновь выглянул из-за туч, осматривая свои владения. Винчестеры ошалело осматривали поле сражения. И только Саша ни на что не смотрела, кроме как на мальчика, которого удерживала на коленях, и, согревая его босые ступни в руках, мимолётно, почти невесомо, целовала его висок. Мальчик же прижимался к её тёплому боку, прислушивался к торопливому дыханию, беспокойному стуку сердца. И радовался, что морщинка, давно поселившаяся у девушки на лбу, исчезает. Беды отпускают, и камень в виде повешенного друга, исчезает.

Когда Саша уложила мальчика в его комнате, она вернулась к Винчестерам. И, топнув ногой, и обессиленно взвыв, причитая о необоснованных страстях, вскинув руки и кому-то, угрожая, она принялась носиться в комнате по кругу. Сэм, сидевший в тот момент на кровати, приоткрыл от удивления рот. Дин отреагировал более ярко: схватив её поперёк туловища, он раздражённо, с громким шлепком, ударил девушку по мягкому месту. Именно это её отрезвило, и она, фыркнув, ретировалась на кровать к Сэму, поджав ноги.

— Что это было? — Сдержав готовое сорваться губ ругательства, вежливо осведомился он, и, прищурив глаза, уже жёстче осведомился, — И что за неожиданный призрак? Ты говорила, глав призрачной ассамблеи всего трое! И кто такой Лаки, которого ты сейчас так часто поминала?!

Саша прищурилась, точно так же, как Дин ранее, и промолчала. Но, случайно взглянув на младшего Винчестера, и увидев его просящий взгляд, она вынужденно расслабилась. И начала рассказ.

Повествуя о произошедших событиях, девушка, весьма прекрасного вида и чистого, искреннего взгляда, с каждой прошедшей минутой, расцветала в спокойной улыбке. Позволив себе расслабленно примостить голову на плече младшего Винчестера, она, совершено не задумываясь о возможных неурядицах и нечестивых последствиях, не привирая даже в мелочах, честно рассказывала обо всех происшествиях, приведших её к этому дню. С нескрываемым стыдом она рассказала, как лет в тринадцать, выяснив подробности смертей постояльцев бывшей усадьбы от древнего духа дома — Лаки, она решила прекратить регулярные бесчинствия приведений. Нарисовала кровью знак… Но войти внутрь круга не смогла, не решилась.

— Я стояла возле полосы, — поджав под себя ноги, она, прижимаясь горячей щекой к Сэму, перехватила и сжала его ладонь, пытаясь объяснить, — и вдруг поняла, что если сейчас сделаю этот шаг, то больше ничего не будет. Вот знаете, я тогда, как сейчас, увидела этот вечер. Рождество. Какая глубокая, казалось бы, бездонная ночь, но вы только взгляните, как блестят молочные звёзды в вышине небес! И среди этого миллиарда, в этих искрящихся самоцветах скрывается та самая звезда Рождества, ангел, возвещающей о рождении того, кто создал нас всех. Мгновения не прошло, как я осознала, что больше никогда не буду ходить по этой земле, не буду чувствовать радость от общения, ощущать, как ветер осторожно перебирает мои волосы. А сколько всего я не сделала, а ведь мне было всего тринадцать лет. Я сбежала. Самым позорным образом. Повторяя себе, что буду считать каждую минуту, и не одна не протечёт зря. Оправдывая себя, обманывая. И потом снова и снова! Я приходила туда постоянно, но одна человеческая душа бы не выдержала той силы. А меня не воспринимали всерьёз, не верили.

Саша замолчала. Она не плакала, но словно умирала, и будто за последний буёк, стальной хваткой вцепилась в ладонь Сэма, машинально поглаживающего её. Вдруг, подняв взгляд на парня, сидевшего на кровати напротив, практически вплотную, прошептала:

— Дин, я струсила, я могла в тот вечер всех спасти. Но пожалела себя, свою никому ненужную шкуру, эту бесполезную жизнь.

— Ты не виновата, — мягко оборвал её Сэм, в то время как Дин опустил голову, не зная, что отвечать на такое признание.

— Нет! Нет, я виновна. Вы знаете, сколько невинных детей и воспитательниц погибли за это время? И никто не пошевелился, ни одна душа не подумала закрыть дом, перевезти детей, разобраться. Даже охотники закрыли на нас глаза. А я не смогла, будучи единственной, кто был в силах.

Молчание длилось недолго. Девушка не смогла его выдержать. Снести вины. Вскочив, она подошла к зарешеченному окну, и, коснувшись решётки, продолжила повествование. Рассказала подробно о неожиданном знакомстве с духом дома, о том, как он пустил её на чердак, разрешая прикоснуться к прошлому усадьбы, как Лаки сам рассказал и показал ей три главы ассамблеи призраков. Насколько ему было тяжело видеть множество смертей в родных стенах, как он готов был на всё, чтобы уберечь своих жителей. И как впадал каждый раз в отчаяние, увидев очередной труп. Рассказала она кратко и о своём друге детства, неожиданно для всех явившемся этой ночью.