― Эй, не тухни! Пошли с нами, ― Джозеф выцепил меня из-за стола, и потянул в сторону зеркальных дверей, за которыми скрывалась пара десятков курильщкиов. Створки распахивались под толчками их опьянённых тел, раскачиваясь из стороны в сторону и запуская в фойе клубы плотного дыма; я увидел у входа Джастина с незаметно присоединившейся к его компании рыжей подружкой, и прежде, чем зайти, напоследок проследил за хаотичными передвижениями Мишель по танцполу. Девушка неловко высвободилась из объятий Карлоса и торопливо обходила вокруг бара, направляясь в нашу сторону.

Я замер у периодически раскрывающихся дверей и вернул сигарету в упаковку, когда брюнетка, прикрывая рот, свернула в тёмный коридор возле курилки. Ей было плохо, и проигнорировать её состояние я не смог, даже если решил бы оставить затею с перемирием.

― Мишель, стой! ― Она забежала в женский туалет и принялась спешно дёргать за ручку кабинки, которая никак ей не поддавалась. Я в ту же секунду залетел следом, сдерживая странный нервный смех на уровне шумных ухмылок, и закрыл нас изнутри.

Невозможно было думать о чём-то конкретном, когда девушка опустилась на колени перед туалетом, и её желудок самопроизвольно принялся освобождать организм от многочисленных токсичных напитков. Я лишь намотал её шёлковые волосы на кулак и с облегчением расстроенно выдохнул, отворачиваясь к узкой стенке.

― Глупая девчонка, зачем так нажираться! ― Она сдавленно промычала и продолжила громко выворачивать желудок наизнанку.

Если бы ты только была моей девушкой, давно бы уже запретил тебе махать тонкой ручкой бармену!

Глядя на содрогающееся хрупкое тело, я ощутил прилив жалости, и опустил руку на маленькое горячее плечо. Вспомнил, как Мишель волнительно выглядывала из-за кулис на сцену, её мокрое от счастливых слёз раскрасневшееся лицо после объявления результатов, и подумал, что от такого нервного напряжения, достигшего сегодня своего пика, и под гнётом проблем напился бы любой.

Закончив своё грязное дело и промыв рот под струёй воды из-под крана, едва живая девушка покорно уложила голову мне на плечо, когда я повёл её в сторону столиков.

― Чёрт возьми, где вы были?! ― Команда ждала нас за напитками в полном составе, с недоумением встречая взглядами от самого коридора. ― Ты что, её в туалет водил? ― Джастин зло и обеспокоенно выскочил навстречу хореографу, повисшей на моей шее и едва державшей равновесие на заплетающихся ногах. Я обхватил её за поясницу, крепко прижимая к торсу.

― Мишель стало плохо, и она прочистила желудок, ― Карлос перескочил через спинку мягкого дивана, не дожидаясь, когда Кристиан с Джозефом отодвинутся, и принялся отдирать девушку от моих уютных объятий.

― Боже, Мишель, как ты? Я сейчас вызову такси и провожу тебя домой… ― Одной рукой он обернул женскую талию, оттягивая хореографа от меня, второй схватился за телефон, торопливо набирая номер.

― Не надо, я уже вызвал! ― Я тут же подумал: куда он вызовет такси? Не на улицу же, явно к себе домой. Даже не знаю, что хуже…

― Кларос… Кларос… Карлос!.. ― Мишель едва волочила языком, неразборчиво, но настойчиво пытаясь что-то сказать. ― Не надо, он уже… ― Сердце предательски заколотилось, застилая гулкими ударами притупившийся слух, который ласкали пьяные бредни Мишель. Я притянул её к себе, утыкая холодным носом в шею, и безапелляционно повёл в сторону выхода, прихватив с собой наши вещи под провожающие изумлённые взгляды. Карлос остолбенел в безмолвном негодовании.

― Боже, эта девочка совсем не умеет пить!

― Сиди ровно и не двигайся! ― Мишель ёрзала голыми бёдрами, не прикрытыми моей футболкой, по стиральной машинке, раскачивая её под собой, и отмахивалась от зубной щётки. ― Мишель, хватит! От тебя воняет! ― Она громко рассмеялась, прикусывая нижнюю губу, и я устало выдохнул в широкой улыбке. Её голова всё время склонялась по непредсказуемой траектории, как будто внутри неё кто-то выкручивал руль на повороте, и расслабленный нежный взгляд никак не мог остановиться, беспорядочно осматривая ванную комнату. Девушка прочно ухватилась пальцами за мои мышцы рук, теряя равновесие.

Ещё сегодня с утра, принимая душ, я бредил её присутствием здесь.

― Брэ… ― Я впихнул щётку с мятной зубной пастой ей в рот и принялся с шуршащим звуком втирать в ровные зубы пенящуюся массу. Мишель с полным ртом всё-таки пробубнила: ― Брэндон, мы у тебя?

― Да, ― она послушно прислонилась виском к моей груди и охватила меня руками.

― Сплюнь, ― впервые хореограф выглядела так беззащитно и по-детски безмятежной. Я подхватил её на руки и усадил в холодную ванную. ― Включаю тебе воду, посиди под душем. Если через десять минут не придёшь мокрая и чистая, придётся к тебе ворваться…

Футболка отправилась на пол, и я едва успел отвернуться, запечатлев для себя соблазнительные округлые изгибы женской груди. Надеюсь, она не разнесёт себе голову, пока я расстилаю постель.

Ни о чём невозможно было думать и одновременно всё сразу лезло в голову: день был такой насыщенный и переполненный эмоциями, что в голове стоял неприятный гул. Тряхнув светлой головой, я устало отправил её на холодную подушку, выжидая появление Мишель в прохладной спальне. Кто бы мог подумать…

Моя, кажется, возлюбленная, приносившая мне столько терзаний по совместно проведённому времени и осязаемой боли от невозможности больше касаться её нежного тела, голая располагалась в ванной через стенку, отмокая под горячими струями воды. Я нервно сглотнул слюну, наполнившую рот, предвкушая тяжёлую невыносимую ночь, и прикрыл дрожащие веки. Нет, уснуть точно не получится. Распахнув глаза, я увидел в дверном проёме мокрую дрожащую Мишель с влажным, сползающим с груди полотенцем. В паху ноюще стянуло.

― Ложись… ― Она рухнула под пуховое, пока ещё холодное одеяло и задрожала, прикрыв глаза. Мокрое полотенце отправилось в сушилку в ванной; я выключил за девушкой воду, но потом решил и сам задержаться в душе в надежде, что к моменту, когда выйду, Мишель уже будет спать.

Пускай, её пребывание у меня в квартире ничего не значило, но впервые за последние два месяца мне было так спокойно и хорошо. Ни её дочь, ни Карлос уже не омрачали столь реалистичные сбыточные фантазии. Мишель в моей постели.

Тёплая вода растеклась по лицу, плечам, до самых ступней. Я взъерошил намокшие волосы, прилипшие ко лбу, и облокотился о ледяной кафель, простояв так бессчетное количество времени. Что если бы не нужно было никуда торопиться? Она ― под моим смятым одеялом, на моих подушках, засыпала бы вечерами, каждую ночь. Что тогда?

Торопливо смывая с себя шампунь, пытаясь избавиться от не жалованных мной надежд, я выскочил из душа, растираясь махровым полотенцем. Мне нужно помнить, что девушка здесь не по своей воле и достаточно пьяна, чтобы наделать глупостей, за которые будет стыдно не ей одной.

Там, в комнате, брюнетка ворочалась во сне, то жалобно, то недовольно мыча и постанывая. Неплотно задвинутые шторы пропускали тусклый свет фонарей с улицы, нежно ложившийся на её личико. Я следил за её тихим дыханием через приоткрытые влажные губы, мечтал нагнуться к ним с требовательным поцелуем, ощутить тепло сбитого дыхания и упиваться этой фантазией до самых чувственных и страстных исходов. С ужасом для себя я начинал понимать, что это не похоже на вожделение, сиюминутный порыв. Это была как никогда осуществимая навязчивая идея, поселившаяся в моей груди тяжким бременем.

Её мокрые волосы рассыпались по подушке и сплетались от беспокойных ёрзаний, я наслаждался этим превосходным видом, пока Мишель вруг не вскочила, надрывно хохоча. Мои мышцы сократились от неожиданности, образуя в желудке спазм. Одеяло чуть сползло, оголяя её выразительные ключицы и очерченную ложбинку на груди.

― Пьяная дурочка, ― я привстал, аккуратно укладывая её обратно на мягкую подушку. ― Испугала меня!

― Я что, заснула? ― Она сонливо и по-прежнему пьяно всматривалась мне в глаза, словно удивляясь, что лежит со мной рядом.