Над столицей сгустилась темная, безлунная ночь. Мелкие, тающие на лету снежинки плавно ложились на воротник моего пальто и мгновенно превращались во влажно поблескивающие капли. Наш романтический ужин в «Панораме», чуть было не испорченный избравшими для своих прыжков крышку высотки бейсерами, продолжился уже у меня дома. Кирилл явно не ожидал, что я так легко соглашусь провести вместе с ним эту ночь и, как мне казалось, даже не подозревал, что события развивались по моему сценарию. Он наивно мнил себя победителем, когда на руках вносил меня в спальню и с подогретой шампанским страстью стягивал с меня одежду, он праздновал триумф, когда я жадными поцелуями отвечала на его неистовые ласки, он считал, что я принадлежу ему целиком, когда мое тело содрогалось в сладких судорогах наслаждения, а между тем, я забирала многократно больше, чем отдавала взамен.

В итоге наутро я проснулась бодрой, отдохнувшей и довольной, а с честью выполнившего предназначавшуюся ему миссию по избавлению меня от накопившегося стресса Кирилла ждало целых два неприятных открытия сразу. Раскалывающаяся голова и напоминающее тяжелейшее похмелье состояние явно не соответствовали количеству выпитого шампанского, а ультимативное требование срочно выместись из моей квартиры в течение пятнадцати минут и вовсе повергло безосновательно надеявшегося на совместный завтрак парня в откровенный шок. Мое свинское поведение вызвало у Кирилла величайшую обиду, и, оскорбленный в лучших чувствах, он понуро поплелся домой, где ему еще только предстояло осознать свой незавидный статус «мальчика по вызову». Несмотря на то, что я вовсе не жаждала отмщения, моя месть свершилась в полном объеме.

Интенсивная подзарядка от Кирилла до такой степени пошла мне на пользу, что я решила попусту не растрачивать переполняющую меня энергию, а целенаправленно перевести ее в практическое русло. Смысла растягивать отпуск я не видела, но и без новой хрустальной сферы мне нечего было делать в салоне, поэтому вторую половину дня я посвятила последовательному обходу всех торгующих гадальной атрибутикой лавок и магазинов в поисках замены вышедшему из строя шару. С переходом от дилетантства к профессионализму, я понемногу приобрела бесценный опыт и научилась без труда отличать настоящий магический реквизит от сувенирных поделок для скучающих домохозяек. Хороший шар отличался от плохого примерно так же, как зеркальный фотоаппарат от допотопной мыльницы: для съемок годился и тот, и другой, но качество изображения и предпринимаемые для обработки полученных кадров усилия красноречиво указывали на недостатки последнего. Та же история наблюдалась и в гадании – был у меня на заре цивилизации хрустальный шар, так в процессе взаимодействия с ним у меня регулярно возникало желание посетить окулиста и подобрать очки, настолько мутным и размытыми картинками он имел обыкновение меня снабжать. Что касается карт, то здесь обстоятельства складывались индивидуально. Лично у меня была любимая колода, которой я доверяла безоговорочно, и я собиралась пользоваться ею одной, пока она совсем не обветшает, а короли, валеты и дамы не впадут в необратимую стадию старческого маразма.

Искомый шар был куплен почти под самый вечер в крошечном магазинчике, расположенном в подвальном помещении жилого дома, причем хрустальную сферу покрывал настолько внушительный слой пыли, что если бы мое чувствительное даже к едва заметным колебаниям энергетического поля сердце внезапно не ёкнуло, я бы точно прошла мимо. Но между нами вдруг вспыхнула «любовь с первого взгляда», и когда моя ладонь легла на холодную поверхность, я тут же поняла, что это и есть «он», а уж после того, как шар прошел «чистку» и засверкал прозрачным светом горного кварца, у меня окончательно отпали сомнения в его профпригодности.

Мой рабочий мобильник не умолкал до полуночи, и я даже начала раскаиваться, что включила его на ночь глядя. Мне и в голову не приходило, что двухдневный перерыв в работе гадального салона вызовет столь бешеный ажиотаж среди столичных жителей. С одной стороны, мне льстила недооцененная мной самой популярность, а с другой – я замучилась ранжировать рвущихся на прием клиентов по степени критичности нуждающихся в скорейшем разрешении проблем. С вечера настроившись на типичный букет из незамужних девиц, обманутых жен и одной многодетной матери я заблаговременно прибыла в салон…и обомлела.

Вероника –Барби с неожиданной для ее куриных мозгов расчетливостью подкараулила меня на парковке. Только я вылезла из машины и, бережно сжимая в руках новоприобретенный шар, направилась к двери, как облаченная в безвкусный полушубок вульгарно-леопардовой расцветки блондинка стремительно бросилась мне наперерез.

– Мадам Изольда! – дурным голосом возопила Вероника, и меня посетила крайне неутешительная мысль о том, что и этой хрустальной сфере не суждено долго прожить на белом свете, так как, скорее всего, мне прямо сейчас придется использовать ее в качестве орудия самообороны.

– Я вас внимательно слушаю, – на всякий случай, покрепче обхватив шар, кивнула я, – кстати, не вы ли недавно обвинили меня в шарлатанстве? Желаете извиниться?

– Простите меня, мадам Изольда! – громче прежнего заорала блондинка в ответ на мой язвительный пассаж, и если бы не безупречное владение собой, на моем лице, однозначно, отразилась бы полнейшая растерянность. У психов осеннее обострение? Так вроде бы уже зима на носу…

–Мадам Изольда, я так вас обидела, а вы мне помогли, да еще и денег не взяли ни копейки! Умоляю вас, пожалуйста, простите меня, я была в отчаянии, и не соображала, что говорю…

– Извинения приняты, но впредь постарайтесь следить за языком, – выяснять, чем вызвана разительная перемена в мировоззрении Вероники, я не собиралась, но та упорно отказывалась считать инцидент исчерпанным.

– Вы не представляете, как я счастлива! – защебетала блондинка, – вы спасли меня от самоубийства, я вам так благодарна. За эти два дня я где вас только не искала, думала, может, вас вообще в столице нет. Словами не описать, что я чувствую! Мадам Изольда, скажите, что вы тогда сделали с амулетом? Как вы добились того, что Ранги передумал уезжать?

– Ранги – это человек с фотографии? – мои сжимающие неудобный шар пальцы практически окоченели, но я совершенно не ощущала холода, и причиной тому являлось жаркое пламя любопытства, буквально сжигающее меня изнутри

– Да-да-да, – словно китайский болванчик, затрясла головой Вероника, – Ранги проснулся, как только я надела амулет ему на шею. Я думала – всё, мне конец, а он даже ничего не заподозрил. Просто целый час лежал с открытыми глазами, а потом вдруг сказал, что никуда не уедет, пока не закончит дела в столице. Он еще что-то говорил, вроде как ему найти кого-то нужно, но я его уже толком не слушала. Главное – он остается! Мадам Изольда, как мне вас отблагодарить за это чудо?

ГЛАВА VII

– Не стоит благодарностей: того факта, что вы признали свои ошибки, будет вполне достаточно, – рассеянно протянула я, откровенно не понимая, как мне следует поступить в данной ситуации. Что там Кирилл вчера сказал про совпадения? Если даже на тот момент их растущее в геометрической прогрессии количество показалось парню неестественно огромным, то что бы, интересно мне знать, он заявил сейчас?

– Нет, мадам Изольда, так нельзя! –решительно пресекла Вероника мою спонтанную попытку навскидку изобразить абсолютное бескорыстие, – вы вернули мне смысл жизни, вы дали мне надежду, да что говорить, вы меня с того света вытащили! Добро всегда должно вознаграждаться, разве не так?

В других обстоятельствах я, возможно, и не возражала бы против пространных рассуждений относительно извечных категорий добра и зла, но промозглое, сырое утро совершенно не располагало к философским диспутам, а шансы примерзнуть обеими руками к поверхности хрустального шара возрастали с каждой секундой моего вынужденного пребывания на улице. Такими темпами я серьезно рисковала на пустом месте заполучить себе полное переохлаждение организма, а, принимая во внимание, что подобного счастья мне с лихвой досталось еще в Мурманске, и на своем коротком веку я успела перенести львиную долю известных современной медицине простудных заболеваний, крайне хрупкое здоровье, однозначно, стоило беречь, как зеницу ока.