Юрий вздрогнул – в его жизни термин «Изнанка» носил исключительно негативную окраску.

– Я знаю, что это звучит по меньшей мере странно, – торопливо произнесла девушка. – Но это правда. Во мне будто бы живет две личности. Обычная я…

Девушка положила ладонь себе на грудь, словно представляясь.

– И какое-то другое существо, которое тоже я.

Гарин на секунду задержал дыхание – ему вспомнились собственные размышления за бортом «Полыни». Но он попытался объяснить все с точки зрения имеющихся данных:

– Элли, ты ведь помнишь, что в тебя пытались пересадить чужую личность? Это было еще в Дэнийорде, перед тем, как мы покинули планету.

– Конечно, помню, – голос Элли стал мягче. – Ты тогда спас меня.

– Хотя перенос сознания не получился, – продолжил Юрий. – Но, возможно это как-то повлияло на тебя? Я имею в виду…

– Перенос получился.

– … и если рассказать врачам… Что ты сказала?

– Перенос получился, Юра, – девушка качнула головой. – Сознание Анны Берг полностью переписалось в меня. Но та, вторая я, просто растворила ее в себе.

– Постой! – Гарин напряженно выпрямился, поднял руки. – Ты хочешь сказать, что эта «вторая ты» жила в тебе и до этого?

Девушка тихо рассмеялась.

– Юра, она жила во мне всегда – ведь она и есть я.

Гарин со вздохом закрыл глаза и запустил пальцы в свои короткие волосы.

Отцы-духовники, он ни черта не понимал!

На его плечо легла теплая рука девушки.

– Юра, послушай, – вкрадчиво начала Элли. – Я представляю как это все звучит. Я и сама только недавно начала что-то понимать.

Она придвинулась поближе, усаживаясь поудобнее. Продолжила:

– Первое, что я помню о себе, это ты, наша маленькая комната, летящая в космосе, холод и книга об унесенной ураганом девочке Элли. Потом появился Карл, большая планета и вся остальная жизнь здесь. Что было до этого я никак не могла вспомнить, как ни старалась. Но ведь должно было быть что-то, верно?

Юрий убрал руки от лица, кивнул.

– Я же где-то выросла, – принялась размышлять девушка. – У меня была семья, родители. Я как-то попала в ту маленькую комнату на большом звездолете. Знаешь как это обидно – не помнить большую часть своей жизни?

Элли сделала паузу, убрала с лица волосы.

– Но я видела сны, в них были незнакомые мне люди, которых я почему-то знала, были неизвестные места, в которых я точно когда-то бывала. И там, вместе с ними, я, представляешь? Совсем другая, с другим именем!

– Ты считаешь, что это воспоминания о твоей прошлой жизни? – предположил Гарин.

– Я в этом уверена! – радостно закивала Элли. – Жалко, что утром картинки стираются, но что-то я успеваю запомнить.

– Как тебя зовут там, во снах?

– Полина, – победно возвестила Элли. – Полина Ильина.

Юрию ничего не говорило это имя.

– А кто твои родители?

Тут девушка несколько смешалась.

– Во сне всё не так конкретно. Там ты всегда знаешь кто перед тобой, без объяснений. Знаешь, что рядом – отец, хотя его лицо словно в дымке. Знаешь, к примеру, что яблоко на столе красное, хотя оно, на самом деле, черно-белое. И ты это понимаешь, но ты уверена в этом…

Она поняла, что запуталась, решила зайти с другой стороны.

– Очень сложно отделить обычные сны от воспоминаний во сне. Порой ты просто знаешь что произойдет дальше, детали не важны. Иногда можешь как-то взаимодействовать, иногда просто смотришь со стороны – вот кто-то что-то делает, кто-то куда то идет. Но когда это случилось, где именно – непонятно. Словно ворох смазанных картинок, некогда бывших одной историей.

Гарину это было знакомо – в конце концов, он тоже видел сны и примерно понимал, что имеет в виду Элли.

– Ну вот, разобрались, – он мягко похлопал ладонью по кровати, улыбнулся. – А ты говорила «Сложно объяснить». Я где-то слышал, что у некоторых людей, страдающих потерей памяти, воспоминания возвращаются таким образом. А то я уж поначалу решил, что эта ты из сна, Полина, кто-то реальный…

Его улыбка сползла, когда он увидел взгляд девушки.

– Она – реальна, – серьезно произнесла Элли.

– Да, я понимаю, – торопливо ответил Юрий. – Она реальна, потому что она – это и есть ты.

– Я когда-то была ею, – с нажимом сказала девушка. – Давно, еще до моего пробуждения в медицинском отсеке «Пилигрима». Но что-то произошло и мы стали существовать параллельно друг другу.

Юрий стало не по себе, он искоса огляделся. Спросил осторожно:

– Она и сейчас здесь?

– Нет, – пушистая прическа Элли чуть разлетелась, когда она мотнула головой. – Когда я бодрствую она спит. А когда я засыпаю, мы становимся одним целым. Раньше это случалось и в другое время – помнишь, я сознание теряла? Но я научилась с этим бороться.

Девушка указала на пустой инъектор, темнеющий в складках покрывала.

А перед мысленным взором Юрия встала картина бьющейся в страшных судорогах девушки, изо рта которой словно чужой голос рычал «Рэка-рэка-рэка!».

– Зато теперь я могу видеть все, как есть на самом деле, – как ни в чем не бывало продолжила Элли. – Могу видеть кто настоящий, а кто иллюзия, могу создавать предметы, могу перемещаться в пространстве… Все это сложно, во сне, и часто не получается, но у меня с каждым разом выходит все лучше и лучше!

– Стой! – Юрий умоляюще поднял ладони. – Подожди.

Гарин нервно усмехнулся, поскреб пальцами подбородок. Элли выжидающе смотрела на него и он объяснился:

– Слишком много всего такого, что разом в голове не укладывается, – Юрий покачал головой. – Нужно какое-то время чтобы все переварить.

Элли секунду помолчала, потом тихо спросила:

– Ты думаешь, что я сошла с ума? Не веришь мне?

Юрий всплеснул руками, покачал головой:

– Да не в этом дело! Если бы я тебе не верил, то было бы куда как проще. Но я в последнее время видел много такого, что и представить себе раньше не мог. Так что твой рассказ пусть и… кхм… странный, но не такой уж и…

Гарин замолчал, подбирая слова, но не смог. Мученически вздохнул и с жаром сказал:

– Да чего уж, твой рассказ самое странное, что я когда-либо слышал! В другое время я бы действительно отнесся к твоим словам более чем критически, врать не стану. Но твое появление здесь красноречивее любых слов.

Он рывком встал, заходил взад-вперед по каюте. Элли молча наблюдала за ним, провожая взглядом.

Наконец Юрий остановился, вновь опустился на кровать, сел вполоборота к девушке.

– Элли, расскажи мне что произошло. Почему ты здесь?

Запоздало подумал, что вопрос может быть не так воспринят, что девушка может обидеться. Но Элли всегда была умницей, она понимала ситуацию, в которой оказался Гарин.

– За мной охотятся. Я не знала куда мне еще идти.

– Кто за тобой охотится? – помрачнел Юрий.

– Юра, – девушка мягко улыбнулась. – Ты хочешь все обдумать – давай так и сделаем. Потому что мои объяснения вывалят на твою голову еще больше «странного».

– Но если тебе угрожает опасность…

– Время еще есть, – мягко прервала его Элли. – И если ты не прогонишь меня, я все тебе расскажу.

Гарин пораженно вскинул брови:

– О чем ты говоришь? Конечно я тебя не прогоню!

Девушка вдруг приподнялась, обвила тонкими руками его шею и прильнула к груди. Юрий застыл, не зная как реагировать. Потом осторожно положил ладонь Элли на затылок, погладил кажущиеся невесомыми волосы.

– Мне очень страшно, – прошептала она. – Ты не представляешь, что я видела.

– Ты это имела в виду там, в трюме, когда сказала, что нас ждет нечто ужасное?

Девушка подняла голову и на Юрия посмотрели блестящие от слез глаза.

– Я видела, как мы все умираем.

От ужаса в ее голосе у Гарина по спине пробежали мурашки.

Когда на вифон пришло сообщение от Киры, было уже за полночь. На кровати умиротворенно посапывала Элли, завернувшись в одеяло. На столе спокойно и размеренно помаргивал нейромодулятор, выискивая для Юрия информацию, хоть как-то схожую с историей девушки. Сам Гарин лежал на своем матрасе, на полу, подложив под голову руки и уставившись в теряющийся во мраке потолок.